Шевалье де Мезон-Руж - Дюма Александр (книги бесплатно TXT) 📗
Вытаращив глаза, Лорен смотрел на Мориса.
— Так вот, — продолжал Морис, — мне опротивела жизнь…
Лорен расхохотался.
— Прекрасно! — сказал он. — Мы поссорились с нашей возлюбленной, поэтому у нас в голове грустные мысли. Ну-ка, прекрасный Амадис, давай опять станем мужчиной, а значит, и гражданином. Я вот, наоборот, когда ссорюсь с Артемизой, становлюсь ярым патриотом! Кстати, ее божественность, богиня Разума, передает тебе миллион приветов.
— Поблагодари ее от моего имени. Прощай, Лорен.
— Как это «прощай»?
— А так, я ухожу.
— Куда?
— Да к себе, черт тебя побери!
— Ты губишь себя, Морис.
— Плевать!
— Морис, подумай. Друг мой, подумай.
— Уже подумал.
— Я ведь не все сказал.
— И что еще?
— Я не рассказал всего, что говорил мне Сантер.
— И что же он еще говорил?
— Когда я предложил, чтобы ты возглавил эту экспедицию, он посоветовал мне: «Будь осторожен».
«С кем?»
«С Морисом».
— Со мной?
— Да. Он добавил: «Морис очень часто бывает в этом квартале».
— В каком?
— В котором живет Мезон-Руж.
— Как! — воскликнул Морис. — Так он прячется там?
— По крайней мере, есть такое предположение, потому что именно там живет его возможный соучастник, купивший дом на Канатной улице.
— Он живет в предместье Виктор? — спросил Морис.
— Да, в предместье Виктор.
— И на какой улице предместья?
— На Старой улице Сен-Жак.
— Ах, Боже мой! — поднося руку к глазам, словно ослепленный молнией, прошептал Морис.
Через мгновение — похоже было, что он призвал на помощь все свое мужество, — Морис спросил:
— Кто он?
— Хозяин кожевенной мастерской.
— Его имя?
— Диксмер.
— Ты прав, Лорен, — сказал Морис, стараясь усилием воли подавить малейший признак волнения. — Я иду с вами.
— И правильно делаешь. Ты вооружен?
— Сабля, как всегда, при мне.
— Возьми еще пару пистолетов.
— А ты?
— У меня карабин. Ружья на плечо! На руку! Вперед, марш!
И патруль направился дальше. Морис был рядом с Лореном, а впереди шел какой-то человек, одетый во все серое. Это был представитель полиции.
Время от времени видно было, как от угла улицы или от двери дома отделялась какая-то тень и обменивалась несколькими словами с человеком в сером. Это были полицейские.
Когда отряд прибыл на Старую улицу Сен-Жак, человек в сером не колебался ни секунды. Он был хорошо осведомлен и сразу свернул в проулок.
Перед воротами в сад (через них однажды внесли Мориса со связанными руками и ногами) человек в сером остановился и сказал:
— Это здесь.
— Что здесь? — спросил Лорен.
— Здесь мы схватим обоих главарей.
Морис прислонился к стене. Ему казалось, что еще мгновение — и он упадет в обморок.
— А теперь, — добавил человек в сером, — давайте посмотрим. Здесь три входа: главный; тот, где мы стоим сейчас; вход в павильон. Вместе с шестью-восемью гвардейцами я войду через главный вход. Вы же наблюдайте за этим входом — оставим здесь четверых или пятерых, а трех самых надежных поставьте у входа в павильон.
— А я, — сказал Морис, — перелезу через стену и буду стеречь в саду.
— Прекрасно, — сказал Лорен, — тем более что ты сможешь открыть нам ворота изнутри.
— Охотно, — заметил Морис, — но не покидайте проулка и не входите, пока я не позову вас. Из сада я увижу все, что будет происходить в доме.
— Ты никак знаешь этот дом? — поинтересовался Лорен.
— Когда-то я хотел его купить.
Лорен расставил засады по углам изгороди и в нише ворот. А полицейский с восемью-десятью гвардейцами направился, как он сказал, захватывать главный вход.
Через минуту звуки их шагов растворились в пустынной темноте, не привлекая ни малейшего внимания.
Люди Мориса заняли отведенные им места и из всех сил старались слиться с тем, что их окружало. Все делалось тихо: можно было поклясться, что на Старой улице Сен-Жак не происходит ничего необычного.
Морис полез на стену.
— Подожди, — остановил его Лорен.
— Что еще?
— А пароль?
— Да, верно.
— «Гвоздика и подземный ход». Арестовывай всех, кто не скажет этих слов; пропускай всех, кто их скажет. Таков приказ.
— Спасибо, — сказал Морис. И он спрыгнул со стены в сад.
IV. «ГВОЗДИКА И ПОДЗЕМНЫЙ ХОД»
Полученный удар был ужасен. Морис должен был собрать всю свою волю, чтобы скрыть от Лорена потрясение, охватившее все его существо. Но, оказавшись в одиночестве, в тишине ночного сада, он немного успокоился: беспорядочно роившиеся в его голове мысли более или менее пришли в порядок.
Как же так? Выходит, дом, куда Морис приходил часто и с самой чистой радостью, дом, ставший для него земным раем, был притоном кровавых интриг! Выходит, радушный Прием, оказанный в ответ на его горячую дружбу, был лицемерием, а вся любовь Женевьевы была только страхом!
Читатели уже хорошо знакомы с расположением сада, где неоднократно прогуливались наши молодые люди. Морис скользил от одной группы деревьев и кустов к другой, пока не укрылся от лунного света в тени той самой оранжереи, где он был заперт в первый раз, как оказался в этом доме.
Оранжерея находилась напротив павильона, где жила Женевьева.
Огонь в этот вечер, вместо того чтобы ровно и спокойно освещать комнату молодой женщины, блуждал от одного окна к другому. Занавеска случайно оказалась наполовину поднятой, и Морис заметил Женевьеву, поспешно бросавшую вещи в чемодан. Его удивило, что в ее руках блеснуло оружие.
Чтобы лучше видеть происходящее в комнате, он встал на одну из каменных тумб. Его внимание привлек жаркий огонь, пылавший в камине: Женевьева жгла какие-то бумаги.
В это время открылась дверь и в комнату вошел какой-то человек.
Вначале Морис решил, что это Диксмер.
Молодая женщина подбежала, схватила его руки, и они какое-то время смотрели друг на друга, как будто охваченные сильным волнением. Причину этого волнения Морис не мог угадать, потому что не слышал, о чем они говорили.
Но тут Морис смерил глазами фигуру вошедшего.
— Это не Диксмер, — прошептал он.
Действительно, вошедший был худощав и невелик ростом; Диксмер же был высок и плотен.
Ревность — действенный стимул; Морис мгновенно вычислил в уме рост незнакомца с точностью до одной десятой дюйма и представил себе фигуру мужа.
«Это не Диксмер», — прошептал он, как будто должен был повторить это еще раз, чтобы убедить себя в коварстве Женевьевы.
Он потянулся к окну, но чем ближе подходил к нему, тем меньше видел: в голове его пылал жар.
Его нога наткнулась на приставную лестницу. Окно находилось на высоте семи-восьми футов. Он приставил лестницу к стене, поднялся по ней и впился глазами в щель занавески.
Незнакомец, находившийся в комнате Женевьевы, был молод, лет двадцати семи-двадцати восьми. Голубые глаза, изящная внешность. Он держал руки молодой женщины в своих и что-то ей говорил, стараясь осушить слезы, стоявшие в чудесных глазах Женевьевы.
Легкий шум, произведенный Морисом, заставил молодого человека повернуть голову к окну.
И тут Морис едва сдержал крик удивления: он увидел своего таинственного спасителя с площади Шатле.
В эту минуту Женевьева отняла свои руки и подошла к камину, чтобы убедиться, что все бумаги сгорели.
Морис не мог больше сдерживаться. Все страсти, терзающие мужчину — любовь, месть, ревность, — огненными зубами стиснули его сердце. Не теряя времени, он с силой толкнул плохо закрытую оконную раму и спрыгнул в комнату.
В тот же миг к его груди были приставлены два пистолета.
Женевьева повернулась на шум и онемела, увидев Мориса.
— Сударь, — холодно сказал молодой республиканец тому, кто держал его жизнь под двойным прицелом своего оружия, — сударь, вы шевалье де Мезон-Руж?
— А если и так? — ответил шевалье.
— О, если это так, то я знаю, что вы человек мужественный, а стало быть, спокойный, потому хотел бы сказать вам два слова.
