Кровное дело шевалье - Зевако Мишель (бесплатные онлайн книги читаем полные версии .txt) 📗
У Алисы на миг перехватило дыхание, однако, поборов волнение, она зашептала:
— Маркиз де Пани-Гарола, я — Алиса де Люс. Я та, кого вы любили и, возможно, все еще продолжаете любить… Дама вашего сердца взывает к вам, прося о помощи…
Она снова замолчала, возможно, ожидая от исповедника хоть какого-нибудь ответа, но фигура монаха за легкой решеткой оставалась неподвижной, казалось, кармелит обратился в каменную статую, из тех, что в вечном безмолвии застыли в нишах храмов и соборов…
— Продолжайте, мадам, — с прежним спокойствием произнес монах.
Алиса задрожала от страха и отчаяния. Она почувствовала, что мужчина, которого отделяла от нее деревянная решетка, холоден, как могильная плита.
— Клеман, вы что, не узнаете мой голос? — горячо воскликнула красавица.
— Клеман умер, мадам, как умер и маркиз де Пани-Гарола. Вы видите перед собой лишь ничтожнейшего из слуг Господа. Говоря со мной, вы говорите через меня с Богом, я же могу только молить Его, чтобы Он был милостив к вам, если вы того достойны.
Алиса отпрянула. Она хотела вскочить и убежать, но вовремя одумалась. Последствия ее бегства могли быть ужасными. Молодая женщина опустила голову и медленно произнесла:
— Я не могу поверить, что вы не помните о чувствах, связывавших нас.
— Мадам, если вы не оставите эту тему, я буду вынужден немедленно покинуть вас.
— Ах нет, не уходите! Мне нужно поговорить с вами.
— Но помните — вас слышит Всевышний.
— Да-да, конечно… Позвольте мне исповедаться, святой отец… Тогда вы поймете, наказана ли я за свои прежние грехи и заблуждения… Поймете, полную ли чашу страданий довелось мне испить во искупление моих злодеяний…
— Рассказывайте же, дочь моя…
— Начну я со своих прегрешений, а позже поведаю и о карах, которые ниспослал мне Господь. Итак, я была юной (мне едва минуло шестнадцать) и прелестной… Всесильная королева заметила меня и приблизила к себе. Я стала ее фрейлиной. Я ведь росла сиротой, давно потеряв и мать, и отца, а ее величество обещала, что заменит мне родителей, что рядом с ней я почувствую себя обожаемой дочерью…
В те времена многие молодые дворяне объяснялись мне в любви, но сердце мое молчало… Меня пленяла роскошь, бесценные ткани, дорогие украшения, но я была нищей… Королева разжигала мою алчность богатыми подарками, сулила целое состояние… И я присягнула, что стану покорно выполнять все ее приказы… Таково было мое первое злодеяние: я едва не лишилась рассудка, завидев шкатулку с драгоценностями, и, не раздумывая, продала душу дьяволу за право владеть этими алмазами, за возможность красоваться в бриллиантах…
О да! Я, и правда, продала свою душу! Как-то королева привела меня в свою часовню и достала из тайника ларец, набитый жемчугами, изумрудами, рубинами, бриллиантами… Она заявила, что все это великолепие станет моим — после того, как я исполню ее приказание… Камни околдовали меня, голова закружилась, лицо горело… К я вскричала: «Я готова на все, ваше величество!.. „ Королева засмеялась, сжала мой локоть и увлекла меня в покои, находившиеся рядом с часовней; здесь она чуть отодвинула драпировку, скрывавшую дверь; за дверью я увидела широкую галерею, смежную с апартаментами короля… В то время по галерее прохаживались придворные из свиты его величества; всех их я хорошо знала. Королева показала на одного из дворян и проговорила: «Добейся любви этого мужчины!“
— Месяц спустя, — чуть слышно прошептала Алиса, — месяц спустя он стал моим любовником…
Монах холодно осведомился:
— И как же было его имя?
— Вы намекаете на то, святой отец, что у меня было немало любовников и нелишне уточнить, кого я имею в виду? Хорошо: его имя — Клеман-Жак де Пани-Гарола… Маркиз, только что прибывший во Францию из Италии… По-моему, вы были немного знакомы с ним, отец мой!
— Дальше, дочь моя! — спокойно сказал монах. — Вы, разумеется, отдали маркизу свое сердце? Если все ваше прегрешение заключается только в этом, Бог, несомненно, простит вас. Всевышний благосклонен к влюбленным… и я отпускаю вам этот грех…
— Вы можете насмехаться надо мной сколько угодно, но вам придется услышать правду: я не любила этого человека!
Теперь вздрогнул монах. Он подавил глубокий вздох. Маркиз де Пани-Гарола был молод, прекрасен, обладал утонченными манерами и дерзкой отвагой. Казалось, ни одна женщина не может устоять перед ним, но Алиса де Люс его не любила…
— А он? — хрипло спросил исповедник.
— Он… Он обожал меня, он меня боготворил… Так мне кажется… В общем, год спустя у меня родился ребенок, отцом которого был он. Малыш появился на свет в крошечном домике на улице де Ла Аш; этот дом я получила в дар от королевы… Все было окружено глубокой тайной… Маркиз забрал младенца…
— Ясно, — голос монаха дрожал от гнева. — Проснулась несколько запоздалая материнская любовь, а с ней и угрызения совести. Вам захотелось узнать, что же случилось с малышом… Могу сказать вам, что я каждый вечер встречаюсь с ним…
— Так значит, он не умер! — воскликнула Алиса. — Вы обманули меня… Но теперь не таите от меня ничего!
Монах молчал.
— Говорите, иначе я закричу, подниму такой шум, что сбежится вся округа!..
— Тише! — приказал Панигарола. — Тише, иначе я сейчас уйду!
Алиса зарыдала:
— Пощадите, пощадите меня! Пожалейте, откройте мне: где мой ребенок?
— Мальчик жив — такова была воля Божья… Возможно, Всевышний пожелал сделать этого ребенка орудием своего возмездия. Отец малыша, известный вам маркиз, молодой дворянин, сколь блистательный, столь и наивный, передал новорожденного кормилице. Младенца крестили…
— И какое имя ему дали? — тихо прошептала Алиса.
— Отец нарек его своим именем: Жак-Клеман.
— Но где же он теперь? Где?!
— Воспитывается в одном парижском монастыре… Я ведь сказал вам: этот ребенок принадлежит Богу, и, возможно, Он предназначил мальчика для великой цели! Это все, что вас интересовало?
Взволнованная Алиса была не в силах вымолвить ни слова.
А монах, стараясь совладать с обуревавшими его чувствами, говорил с нескрываемой болью:
— Вы желали встретиться со мной, Алиса! Так выслушайте же и вы меня! Появившись здесь, вы смутили тот могильный покой, в котором, словно в ледяном панцире, застыло мое сердце. Разумеется, вы считали, что ваш сын мертв, и, решив исповедаться, пришли просить, чтобы я даровал вам отпущение греха, которого вы не совершали.
Алиса хотела что-то сказать, но монах не позволил ей заговорить.
— А вы не полюбопытствовали, почему я избрал для мальчика именно такую судьбу? — страстно продолжал он. — Вас не удивило, что, унеся младенца, я больше не вернулся к вам? Вы не спросили себя, отчего я бросился в пучину разврата? И почему добровольно заперся сейчас в этой темнице — монашеской келье?
— Клеман, — зарыдала Алиса, — я постоянно страдала из-за этого. Услышав, где вас можно найти, я сразу кинулась сюда и упала перед вами на колени. Мне немало известно о вас, именно поэтому я поспешила к вам и прошу…
— Продолжайте же! Продолжайте! — воскликнул монах. — Не скрывайте от меня ничего… Расскажите, что заставило вас совершить это злодеяние. Тогда я сумею понять, вправе ли я дать вам отпущение грехов.
Прерывающимся от рыданий голосом, сбиваясь и глотая слезы, Алиса поведала свою горькую историю.
— Королева думала, что ее противники, во главе которых стоит Монморанси, хотят найти в Италии единомышленников. Ей сообщили, что вы прибыли в Париж, проследовав через Верону, Мантую, Парму и Венецию. Вас заметили в обществе герцога Франсуа де Монморанси… Королева подозревала, что зреет какой-то заговор, и стремилась получить доказательства. Вот потому-то я обольстила вас… и стала преступницей…
— А теперь, — прохрипел исповедник, — расскажите о вашем злодеянии.
— Как-то ночью, когда, доведенный до изнеможения моими ласками, вы погрузились в глубокий сон, я воспользовалась вашей неосторожностью и…
Голос Алисы прервался. Она не могла заставить себя продолжать.
