Фирман султана - Малик Владимир Кириллович (читать книги бесплатно .txt) 📗

Хан горбится в седле, кутаясь в тёплый тулуп. Но мороз щиплет за нос и щеки, а свирепый северный ветер забирается под суконный башлык и вгрызается в тело.

Орда пробирается степью тихо. На последнем привале они вволю накормили коней, чтобы не ржали, приладили, приторочили все оружие, чтоб не было слышно бряцанья. Только глухой гул несётся над землёй от тысяч копыт, но и его ветер относит прочь от Сечи в ногайские степи.

Из темноты вынырнули два всадника. Подъехали к хану, поклонились. Хан натянул повод, остановился. Узнал мурзу Али из улуса Ширин-бея. Второй всадник держался позади.

— Великий хан, — сказал Али, — через два фарсаха Днепр. На той стороне — Сечь. Наш друг Чернобай говорит, что здесь должна быть казацкая застава. Я приказал передовому отряду остановиться…

— Хорошо. Но не будем же мы стоять здесь бесконечно. Возьми полсотни воинов, Али, проберись незаметно вперед, найди заставу. Чтоб ни одной души не выпустили! Мы должны подойти к Сечи незамеченными! Пусть Чернобай покажет дорогу.

— Повинуюсь, великий хан!

Всадники развернули коней, помчались в холодную темень ночи.

Вскоре все войско скопилось в глубоком овраге. Али с Чернобаем отобрали самых ловких воинов, спешились и тихо, друг за другом отправились вперёд. На вершину холма выбрались, прижимаясь к земле, притаились в зарослях сухой, полузанесенной снегом полыни. Дальше Чернобай пополз один.

Снег набивался ему в рукава, голенища. Позёмка секла лицо. Но он не обращал на это внимания. Как хищный лис, раздвигал острым лицом бурьян, принюхивался к морозному воздуху.

Вдруг замер: запахло дымом. Приподнял голову над бурьяном, осмотрел все кругом. В долине виднелась черная сторожка. Возле неё, на фоне темно-серого неба, вырисовывалась треногая вышка.

Бекет [59]! Запорожская застава!

Чернобай тихо свистнул. К нему подполз Али. Позади него, в сухих заснеженных стеблях травы, темнели лохматые малахаи татар.

— Али, застава… — прошептал Чернобай, показывая пальцем на сторожку. — На вышке никого нет. Холодно, все попрятались… А может, и спят… Возьми трех самых сильных батыров, мы с ними будем впереди. Остальные пусть двигаются следом!

Пять фигур направились к сторожке. Зажав в руке ятаган, Чернобай полз первым. Ещё издалека он заметил часового, который в тяжёлом овечьем тулупе дремал под навесом. Оттуда доносилось тихое конское ржание.

Чернобай подал Али знак, чтобы тот остановился со своими сейменами, а сам обошёл сторожку с противоположной стороны. Осторожно выглянул из-за угла. Убедился, что часовой спит. Тогда, пятясь, подошёл под навес, схватил казака за ворот и вонзил ятаган в спину. Часовой захрипел и упал лицом в снег.

За минуту татары окружили сторожку. Чернобай приоткрыл дверцу, пригнулся и шагнул вниз. За ним полезли Али и его батыры. Изнутри потянуло теплом и запахом хлеба с чесноком. Справа от дверей, на дощатых нарах, вповалку спали четыре казака. Слева, в небольшой печке с лежанкой, тлел малиновый жар.

Один из казаков поднял голову.

— Это ты, Прокоп?

— Я, — ответил Чернобай, надвигаясь.

— А кто это с тобой?

— Куренной замену прислал…

— Замену? — В голосе казака послышалось удивление. — На кой черт нам замена? Мы и сами до утра додежурим!

Продрав глаза, казак взглянул на людей, которых все больше набивалось в тесную землянку. Почему их так много?.. Внезапно, наверно от притока свежего воздуха через открытые двери, в печурке вспыхнуло пламя и осветило сторожку. Казак вытаращил от страха глаза, отпрянул к стене, пытаясь вытянуть саблю.

— Братья! Татары! — крикнул он и тут же рухнул на пол: Чернобай ятаганом перерезал ему горло.

Татары навалились на очумелых казаков, которые так и не успели понять, откуда и какое на них свалилось лихо.

— Берите живьём! — приказал Али.

Казаков загнали в угол. Кто-то подбросил в огонь сухого бурьяна. Пламя осветило чёрные, закопчённые стены землянки, кровавым отблеском упало на серые лица полоненных.

Чернобай толкнул одного из них в плечо:

— Хорь, ты?

Тот вздрогнул, съёжился весь. Но, узнав своего прежнего хозяина, рванулся вперёд и упал на колени.

— Пан Чернобай! Пан Чернобай! — залепетал. — Неужто вы? Сам бог послал мне вас…

— Вставай, вставай, Хорь!

Хорь поднялся.

— Ты сделал то, что я приказал?

— Нет, но у меня… Мне бог пошлёт удачу…

— «Удачу, удачу»!.. Мерзкий трус!.. Ты уже полгода в Запорожье!.. Ну, об этом я тебя позднее спрошу… Говори, как пробраться в Сечь?

Сообразив, что буря пока пронеслась, Хорь сразу оживился.

— С ними? — кивнул на татар, что с обнажёнными ятаганами и саблями молча стояли напротив.

— Конечно.

— Есть одна лазейка… Небольшая, тайная фортка, через которую запорожцы воду носят с Днепра. Она не запирается…

— Хорь! — крикнул казак, что стоял справа от изменника. — Ты что надумал? Иуда проклятый!

Хорь презрительно ухмыльнулся:

— Заткнись, Товкач! — И, обращаясь к Чернобаю, добавил: — Однако, пан, одни вы её не найдёте. Я покажу!

Он боялся, что, открыв тайну, станет ненужным Чернобаю и тот прирежет его в этой землянке. Но не знал Хорь, что в этот миг он и так был на волосок от смерти. Обычно неповоротливый Товкач молниеносно кинулся на него, схватил руками за горло. Хорь захрипел. Тут бы ему и конец, если бы Чернобай не полоснул Товкача ятаганом по руке. Товкач вскрикнул и выпустил свою жертву. Перепуганный Хорь шмыгнул под нары. В землянке завязался неравный бой. Раненый Товкач здоровой рукой с силой оттолкнул Чернобая и схватил саблю, что висела на стене. Замахнуться в низкой землянке было нельзя, и он воткнул её в ближайшего татарина. Тот с визгом упал под ноги своим товарищам. Татары кинулись на Товкача.

— Савва, бей их, собак проклятых! — заревел Товкач, нанося переднему нападающему удар в лицо.

Но Савва и сам уже метнулся на помощь товарищу. Сорвав со стены полку, с которой посыпались на пол глиняные горшки с пшеном, миски и ложки, он огрел ею по голове толстомордого батыра. Тот захлопал глазами и повалился назад, перегораживая собой дорогу к казакам.

Использовав замешательство врагов, Товкач нанёс ещё один удар ближайшему татарину. Им оказался мурза Али. Острие сабли скользнуло по густой шерсти кожуха, вошло в горло. Мурза захрипел и рухнул как сноп на руки своим сейменам.

В тот же миг пал и Товкач: окровавленный ятаган Чернобая пронзил ему грудь.

Казак Савва ненадолго пережил товарища. Разъярённые смертью своего мурзы, татары накинулись на него стаей, как волки. Пригвождённый несколькими ятаганами и саблями к деревянной стене, он так и умер стоя, с полкой в руках.

— Ой, вай, вай! — завопили над мурзой татары. — Какой славный батыр погиб от рук этих нечестивых собак-гяуров, гнев аллаха на их головы!

— Что скажем мы хану, когда он узнает, что мы не уберегли своего мурзу! Ой, вай, вай!

— Хватит голосить! — гаркнул Чернобай, вытирая об одежду Товкача ятаган. — Великий хан только и ждёт вас для этого! Мы своё дело сделали, заставу уничтожили, получили проводника, который поможет пробраться в Сечь… За это хан наказывать не станет. А мурза уже в райских садах аллаха… К чему печалиться о нем!

И правда, хан воспринял известие о смерти Али довольно спокойно. Когда Чернобай сказал, что полоненный казак — его бывший слуга — знает тайный ход в Сечь, он обрадовался, сочтя это и удачей и счастливым предзнаменованием. Тут же было решено изменить прежний план нападения. Хан предложил: вместо штурма Сечи незаметно ввести в неё янычар и спахиев, которые внезапным ударом уничтожат всех запорожцев. Орде поручалось окружить крепость так, чтобы и мышь не проскочила.

Мурас-паша согласился с ханом, и войско в полной тишине тронулось дальше.

К полуночи Хорь провёл турок через замёрзший Днепр и быстро разыскал в стене замаскированную фортку, через которую казаки изредка ходили к прорубям по воду.