Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя. Том 3 - Дюма Александр (читать книги txt) 📗
– Эти двери, – сказал в ответ д’Артаньян, – предназначены для возлюбленных, а возлюбленные по большей части сложения хрупкого и изящного.
– Госпожа дю Валлон не имела возлюбленных, – величественно перебил д’Артаньяна Портос.
– Несомненно, друг мой, несомненно, – поторопился согласиться с ним д’Артаньян, – но, быть может, эти двери были придуманы архитекторами на случай вашей повторной женитьбы.
– Вот это и впрямь возможно, – заметил Портос. – Теперь, когда я получил от вас разъяснение относительно этих слишком узких дверей, вернемся к нагуливанию жира Мустоном. Но заметьте себе, что первое имеет прямое отношение ко второму. Я не раз наблюдал, что наши мысли тянутся друг к другу. Подивитесь-ка на это явление, д’Артаньян: я говорил о Мустоне, который начал толстеть, а кончил тем, что вспомнил о госпоже дю Валлон…
– Которая была худощавой.
– Разве это не поразительно?
– Друг мой, один из моих ученых друзей, господин Кос-тар, сделал то же самое наблюдение, что и вы, и он называет это каким-то греческим словом, которого я не запомнил.
– Выходит, что мое наблюдение не отличается новизной! – вскричал Портос, ошеломленный услышанным от д’Артаньяна. – А я думал, что это я первый сделал его.
– Друг мой, этот факт известен еще до Аристотеля, то есть, говоря по-иному, приблизительно вот уже две тысячи лет.
– Но от этого он не становится менее достоверным, – заметил Портос, приходя в восторг от этого совпадения его собственных мыслей с мыслями философов древности.
– Безусловно. Но давайте вернемся к Мустону. Мы оставили его в тот момент, когда он стал толстеть у вас на глазах, ведь, кажется, так?
– Так точно, сударь, – вставил Мустон.
– Продолжаю, – сказал Портос. – Итак, Мустон толстел так успешно, что оправдал все мои чаяния. Он достиг моей мерки, и я смог воочию убедиться в этом, увидев в один прекрасный день на мошеннике мой собственный камзол, в который он позволил себе облачиться; этот камзол обошелся мне очень недешево: одна только вышивка стоила сотню пистолей.
– Я надел его лишь затем, чтобы примерить, сударь, – заметил Мустон.
– Итак, – продолжал Портос, – с того дня я решил, что отныне все дела с моими портными будет вести Мустон, – с него будут снимать мерку, и во всем этом он полностью заменит меня.
– Чудесно придумано! Просто чудесно! Но ведь Мустон на полтора фута ниже вас ростом.
– Вы правы. Но я велел шить таким образом, чтобы на Мустона костюм был слишком длинным, а на меня в самый раз.
– Какой вы счастливец, Портос! Такие вещи случаются только с вами.
– Да, да! Завидуйте мне, есть действительно чему позавидовать! Это было точно в то самое время, когда я уезжал на Бель-Иль, то есть приблизительно два с половиной года назад. Уезжая, я поручил Мустону – чтобы постоянно иметь на случай нужды приличное модное платье – ежемесячно заказывать себе по костюму.
– И Мустон не исполнил вашего приказания? Нехорошо, Мустон, очень нехорошо!
– Напротив, сударь, напротив!
– Нет, он не забывал заказывать для себя костюмы, но он забыл предупредить меня, что толстеет.
– Господи боже, я в этом нисколько не виноват; ваш портной ни разу не сказал мне об этом.
– За два года этот бездельник расширился в талии ни больше ни меньше, как на целые восемнадцать дюймов, и мои последние двенадцать костюмов шире, чем нужно, от фута до полутора футов.
– Ну а прежние, сделанные в те времена, когда ваши талии были приблизительно одинаковыми?
– Они успели выйти из моды, и если бы я надел их, у меня был бы вид человека, приехавшего из Сиама и не бывавшего при дворе добрых два года.
– Теперь мне понятны ваши заботы. Сколько же у вас новых костюмов? Тридцать шесть? И вместе с тем ни одного. Выходит, что нужно сшить тридцать седьмой, а остальные тридцать шесть подарить Мустону.
– Ах, сударь, – обрадовался Мустон, – вы всегда были добры ко мне!
– Черт возьми! Неужели вы думаете, что подобная мысль не приходила мне в голову или что меня останавливают расходы? До празднества в Во остается каких-нибудь двое суток. Я получил приглашение только вчера и немедленно вызвал Мустона, приказав, чтобы он явился сюда с моим гардеробом на почтовых; но я заметил приключившееся со мной несчастье лишь этим утром, и где такой более или менее модный портной, который взялся бы изготовить за это время костюм?
– То есть костюм, расшитый вдоль и поперек золотом?
– Да, я хочу, чтобы золото было повсюду.
– Мы это уладим. В вашем распоряжении трое суток. Вы приглашены на среду, а сейчас воскресенье, и притом утро.
– Это правда. Но Арамис настоятельно просил прибыть в Во за сутки.
– Как Арамис?
– Да, это приглашение привез Арамис.
– А, понимаю. Вы приглашенный господина Фуке.
– Нет, я приглашен королем. В записке ясно написано: «Г-на дю Валлона предупреждают, что король удостоил включить его в список своих приглашенных».
– Прекрасно! Но все же вы уезжаете с господином Фуке?
– И когда я подумаю, – вскричал Портос, отломив кусок паркета ударом ноги, – когда я подумаю, что у меня не будет костюмов, я готов прямо лопнуть от злости! Мне хочется задушить кого-нибудь или что-нибудь разорвать на части!
– Никого не душите и ничего не рвите на части; я это улажу; наденьте один из тридцати шести ваших костюмов, и поехали вместе к портному.
– Мой посланный обошел этим утром их всех.
– И он побывал даже у Персерена?
– Кто такой Персерен?
– Портной короля, и вы не знаете этого?
– Да, да, конечно, – сказал Портос, делая вид, что портной короля хорошо известен ему, хотя он слышал о нем впервые, – у Персерена, портного его величества короля? Да, да, конечно! Но я думал, что он перегружен работой.
– Конечно, он перегружен работой; но будьте спокойны, Портос, он сделает для меня то, чего не сделал бы ни для кого другого. Только на этот раз вам придется позволить снять с себя мерку, дорогой друг.
– Ах, – вздохнул Портос, – это ужасно. Но что же поделаешь?
– Вы поступите, как все, вы поступите, как король.
– Как? И с короля тоже снимают мерку? И он это терпит?
– Король, дорогой мой, – щеголь. И вы – также, что бы вы об этом ни говорили.
Портос улыбнулся с победным видом:
– Идемте к портному его величества. И раз он снимает мерку с самого короля, мне, право, кажется, что и я могу позволить ему обмерить меня с головы до пят!
XXX. Что же представлял собой мессир Жан Персерен
Портной короля, мессир Жан Персерен, занимал довольно большой дом на улице Сент-Оноре, близ улицы Арбр-Сек. Это был человек, понимавший толк в красивых тканях, в красивых вышивках и красивом бархате, ибо Персерены из поколения в поколение занимались одним и тем же: шили на королей. Эта профессия их восходит ко временам Карла IX, частенько предававшегося бурным фантазиям, удовлетворить которые было достаточно трудно.
Первый Персерен, подобно Амбруазу Паре, был гугенотом, но наваррская королева, прекрасная Марго, как называли ее в те времена и в литературных произведениях, и в просторечии, пощадила его за то, что ему одному удавались ее удивительные верховые костюмы, скрывавшие кое-какие недостатки ее телосложения и поэтому весьма ценимые ею.
Спасшийся от гибели Персерен в благодарность за это шил очень красивые и очень дешевые черные телогрейки для королевы Екатерины, которая долго косилась на гугенота, но кончила тем, что была рада его спасению. Персерен, однако, был человеком благоразумным: он слышал, что ничто не могло быть для гугенота опаснее, чем улыбка королевы Екатерины, и, заметив, что она улыбается ему чаще обычного, поторопился перейти в католичество вместе со всею своей семьей. Став таким образом лицом безупречным, он достиг высокого положения главного портного французской короны.
При Генрихе III, самом кокетливом из королей, это положение стало настолько высоким, что его было бы уместно сравнить с какой-нибудь высочайшей вершиной Кордильер.
