Оскал дракона (ЛП) - Лоу Роберт (книги читать бесплатно без регистрации полные txt) 📗

Теперь у нас было вдоволь баранины и говядины — мы зарезали там всю скотину. Также мы взяли бочонки с маринованными овощами и запечатанные воском горшочки с медом. Еще мы нашли немного эля, но он был старый и горчил. У них нашелся даже хмельной напиток из далекого Хольмгарда, похожий на молодое вино, но со ржаным вкусом; но всего этого было недостаточно, чтобы перебить приторно-горький вкус кровавой бойни, которую мы учинили в том безымянном поселении.

Мы так загрузили «Короткий змей» добычей, что иногда корабль опасно кренился. Нам казалось, что богатая добыча была лучшим оправданием нашему поступку. Для некоторых единственным оправданием было положить тела Хленни и Коге на колоду из бревен, которые мы выломали из домов, к их ногам мы бросили Синюю шапку.

Затем мы облили колоду ламповым маслом, истратили все запасы, и хотя стоило оно недешево, но мы лили масло как воду, и нас это нисколько не беспокоило. Масло посвящалось Фрейру, чтобы жаркое пламя унесло Хленни и Коге прямо к Одину. Этот маяк будет пылать еще долго, как пробормотал кто-то из побратимов.

Эти двое оказались нашими единственными погибшими. Ворчун Гудмунд получил неглубокую рану вилами в живот, а Яну Эльфу, к его досаде и позору, досталось от женщины — она врезала ему деревянной лопатой, и сейчас Ян отсвечивал большим фиолетовым синяком.

Мы устроили там настоящую резню, убив сто семьдесят четыре человека, в том числе всех женщин и детей. Сейчас все мы испытывали болезненное состояние, словно похмелье после доброго пира, когда люди рассказывают о том, что там было, а ты ничего не можешь вспомнить. И на протяжении следующих нескольких дней во рту все еще ощущался вкус пепла, а разум сковывало какое-то отупение.

Хуже всего, по крайней мере для меня, было то, что пролилось слишком много крови, и вся она словно ухнула в глубокую черную дыру в земле, в бездну, о которой брат Иоанн всегда меня предупреждал, туда мне рано или поздно придется спуститься. Я видел эту бездну в ту самую ночь, когда рвал зубами горло берсерка.

Я чувствовал себя носовой фигурой — ощерившимся зверем из дерева, который мог лишь рычать и кивать, в знак одобрения того, что сделано. Я взглянул на носовую фигуру — ее с гордостью установили снова — уже поздно умиротворять духов этой земли. Теперь пусть они просто нас боятся.

Мы миновали поворот и увидели поселок, и почувствовали его запахи. Это было большое поселение на западном берегу реки.

Перед нами раскинулся, как сказал Павел, вендский бург под названием Штетено. Мы все еще держали пленника на веревке, его привязывали либо к кому-то из нас, либо к мачте, когда все были заняты; с его лица не сходила елейно-покорная улыбка, и при виде поселения он ехидно ухмыльнулся, вытаскивая острой костью застрявшие волокна говядины из редких зубов.

— Они недолюбливают тех, кто живет на восточном берегу, — сказал он. — Возможно, даже поблагодарят вас за то, что прикончили тех троллей в поселении.

— Неужели ты веришь этому хорьку? — прорычал Стирбьорн, и я перевел взгляд с Павла на него.

— У меня есть острый ножик, который поможет узнать правду, — ответил я, Павел нахмурился и опустил глаза на перевязанную руку.

Стирбьорн рассмеялся, а я повернулся к юноше и вручил ему длинный сверток, обернутый куском шелка, когда-то голубого, но выцветшего на солнце. Он с изумлением взглянул на мой дар, потом взял в руки, ощутил вес, и наконец, удивленно свистнул, когда понял, что это шелк.

— Говорят, его делают черви, — усмехнулся он. — Я видел червей, и они производят только дерьмо, и еще они — хорошая наживка для рыбалки. Удивительно, когда мне вручают меч, завёрнутый в ткань ценой в половину стоимости ножен.

— Шелк можно продать или обменять, а клинок поможет тебе добиться того, чего хочешь. Это подарок твоего дяди, конунга Эрика, он поможет тебе вернуться домой, — прорычал я, грубее, чем рассчитывал. — И еще, я отпускаю вместе с тобой Павла, пользы от него — как от дырявого ведра. Что ты будешь делать с этой крысой и будешь ли ему доверять — теперь твоя забота.

Я решил наградить Стрибьорна за тот случай в поселке, мы оба знали за что. Когда корабль легко скользнул и коснулся, словно в нежном поцелуе, одного из деревянных причалов, юноша со смехом перепрыгнул на дощатый настил и взмахнул рукой. Павел, менее ловкий и более нетерпеливый, соскочил с корабля, изрыгая проклятия, избавился от веревки и бросился прочь.

— То, что сейчас произошло, это и есть мудрость ярла? — спросил Финн, внезапно оказавшийся рядом; гребцы в это время укладывали весла, остальные, суетясь, швартовались к пристани. — Это и есть твой замысел? Я должен последовать за юнцом и прикончить его?

Уже пролито достаточно крови, чтобы утолить даже жажду Одина, так я ему сказал. Он лишь пожал плечами.

— Что ж, в этих краях найдется немало желающих перерезать ему глотку, задолго до того, как он доберется до конунга Эрика. И тогда, конечно же, у нас найдутся подходящие слова для ярла Бранда.

Я думаю, возвращение Колля было бы достаточным утешением для Бранда. Я наблюдал, как Стрибьорн затерялся в толпе на деревянных мостовых за пристанью. Он был высок, гибок, но еще несколько нескладен, и пусть племянник Эрика старался выглядеть величаво, ему все же чего-то недоставало, я думаю, он тоже это понимал, и это его угнетало. Тем не менее, мне казалось, что сдохнуть здесь с перерезанной глоткой — не его судьба.

Побратимы легко сошли на дощатый настил причала; обычно причал находится гораздо выше, приходилось карабкаться на половину человеческого роста, но сейчас река разлилась.

— Да, — проворчал Тролласкег, заметив, как я смотрю на обещающее дождь небо. — Я тоже чувствую запах бури. За тем туманом — горы, могу поспорить, что Тор скачет по ним вверх и вниз, и мечет молот Мьельнир во все, что видит.

— Неважно, — перебил его Воронья Кость, возбужденный от волнения, — сегодняшнюю ночь мы проведем под крышей — в сухости и тепле.

Услышав это, побратимы возгласами одобрения согласились с ним, они были рады возможности высушить одежду и обувь перед горячим очагом, приготовить как следует мясо и хлебнуть доброго эля, чтобы прогнать кровавое облако, которое все еще висело над нами, словно рой черных мух.

Я злился еще больше, чем показывал. Подельники Павла ускользнули от нас, и он говорил, что они поднимались вверх по реке, чтобы предупредить саксов о нашем прибытии.

Я подумал, если мы придем без оружия и с пригоршнями серебра, саксы не так сильно бы нас опасались. Странно, но мы были одни на причале, люди настороженно повернулись к нам, словно дворовые собаки, ожидающие объедков, другие выглядывали из темных, низких дверных проемов. Кроме этого я заметил рослых воинов в кожаных доспехах и с копьями, перед ними шел человек с посохом.

— Нам приготовиться к бою, ярл Орм? — спросил Алеша, я покачал головой.

Пока никто к нам не подошел — ни торговец, ни воин, и я не имел понятия, как себя вести, я чувствовал себя насекомым в янтаре.

Я приказал достать и разложить товары — меха и ткани, чтобы местные жители убедились в наших мирных намерениях, торговля к тому же сулила им прибыль и должна была развеять опасения. Пот заливал мне лицо и скользил холодным ручейком по спине.

Мы сидели на причале и дрожали под дождем, побратимы становились все более раздраженными и беспокойными, хмуро поглядывая на меня, но я хотел удостовериться, что здесь к нам отнесутся более-менее дружелюбно, прежде чем отпустить этих крикунов, которые тут же разбегутся по всему поселку.

Мы вдыхали запахи жареных ребер и похлебки, кипящей в котлах, слышали выкрики рыбаков, продающих свежевыловленных угрей, которых тут же разделывали и готовили. Чайки с криками кружились над головами, и Бьяльфи проворчал, что даже чайки питаются здесь лучше, чем Обетное Братство.

Какой-то человек шагал по деревянному настилу, не поднимая взгляда, пока не заметил нас, и тут он понял, что оказался один, пересек невидимую черту, удерживающую всех остальных. Он так растерялся, что ухнул с настила одной ногой в грязь, потеряв там свой башмак, когда выдергивал ногу. Проклиная все, он выловил его и ускакал прочь.