Брат Третьей Степени(Эзотерический роман) - Гарвер Уилл Л. (электронные книги без регистрации .TXT) 📗
— Братья и сестры, — сказал он, — карма девятнадцатого столетия искуплена. Собран еще один урожай, восстановлен баланс. В свои права вступил золотой век, но наш долг еще не выполнен до конца. Наконец, настал день правления народа. Время королей и императоров окончилось. Лишь для русских, у которых своя судьба, оно пока еще не наступило. Но помните, братья и сестры, что народное правление может быть успешным только тогда, когда сам этот народ разумен и имеет достойных вождей. Теперь наши долг и обязанность — следить за тем, когда вожди становятся неугодными народу. Члены нашего Братства должны быть готовы занять их места везде, где это произойдет. Но не ради удовлетворения собственных амбиций и не в качестве награды за службу. Следует исходить из того, кто из братьев наилучшим образом подходит для работы на этих местах. Не должно быть ни единого случая, когда на должность назначается человек под давлением извне. Необходимо использовать только силы ума и сердца.
Разбросанные по всему миру, члены нашего Братства должны постоянно трудиться на благо человечества, завоевывая сердца и умы людей и лишь таким образом получая право править. Помните об этом, и тогда члены Братства и невидимые силы неизменно будут помогать вам, если труд ваш праведен и направлен на добро. Мы только что пережили кризис. Я был послан помогать вам. Но ныне конфликт исчерпан, и я могу удалиться, чтобы приступить к новому делу. У вас есть компетентные и достойные вожди. Если потребуется, они укажут вам верное направление. Но пусть каждый постарается достичь той точки в самом себе, откуда исходят все направления.
А теперь, прежде чем я покину вас, давайте рассмотрим кандидатуры тех, кто претендует на вступление в Третью степень. Пусть все, за исключением членов совета, выйдут и ожидают за дверью, когда их позовут.
Все вышли. Радуясь, что, наконец-то, снова оказались вместе, мы с Иолой прохаживались под руку по коридору, и я спросил:
— Любовь моя, чего ты ждешь от будущего?
— Я по-прежнему хочу достичь цели, ради которой живут все души на Земле, — совершенства и просветления, — ответила она с милой улыбкой, оставаясь при этом совершенно серьезной.
— Значит, как и раньше, мы идем в одном направлении, — констатировал я.
В этот момент мы подошли к приемной, и тут впервые мне было позволено увидеть близко и заключить в объятия своих родителей. Они расцеловали меня, вложив в это всю свою любовь. Но говорили мы мало: души, понимающие друг друга, не нуждаются в обилии слов, мысленно общаясь друг с другом. Едва успев поцеловать Иолу и Эсмеральду, которая также находилась здесь, отец и матушка были вызваны в комнату, где заседал совет. К нам они больше не вернулись.
В течение следующего часа вызвали одну за другой еще четыре пары. Мы же и Эсмеральда с ее светловолосым братом из Скандинавии все еще ожидали своей очереди. Пользуясь этой возможностью, я попросил сестру рассказать, как они с матерью спаслись во время шторма в заливе четырнадцать лет назад. Вот что она поведала:
— Альварес с еще одним братом явились на пароход как раз перед отплытием и велели нам вместе с ними отправиться на берег, когда судно подошло к первому же острову. Чтобы скрыть этот факт, мы пересели в лодку, добрались до суши и там переждали шторм. Поэтому никто ничего о нас не узнал. Когда же возобновили путешествие, Альварес попросил держать все это в тайне. Повинуясь его приказу, мы не связывались ни с тобой, ни с отцом. Позже я узнала, что это было испытание, не похожее на те, что проходили мы с тобой дома, — проверка, насколько сильно доверие отца старшим братьям, которые якобы увели на верную смерть его жену и дочь. Слава Богу, на протяжении всех лет отец ни разу не усомнился и продолжал преданно выполнять свою работу. Воистину, нам есть чему учиться у наших благородных родителей.
«Альфонсо Колоно и его сестра Иола», — вызвали нас. Взяв любимую за руку и направляясь к двери комнаты совета, я напомнил:
— Иола, что бы ни было, жизнь или смерть, забвение или слава, все это — во имя человечества.
— Да, мой верный брат. Если понадобится, мы вырвем из наших сердец последнюю мысль друг о друге и все свои силы сосредоточим на служении людям. — Мы на мгновение задержались перед дверью, поцеловались, как если бы виделись в последний раз, затем вошли.
— Брат и сестра, — обратился Сен-Жермен, когда мы заняли места за столом напротив него, — вы испрашиваете для себя наивысшую привилегию — привилегию, которой мало кто удостоился на Земле и которая может быть дарована лишь после многих жизней, наполненных бескорыстным умственным и физическим трудом, привилегию быть допущенными в Третью степень. Непростые задачи, которые вы выполняли до сих пор, не идут ни в какое сравнение с теми, какие налагает эта степень. Они поглотят вас целиком, ваша жизнь превратится в непрерывный труд. Хорошенько подумайте над тем, что я скажу сейчас. Третья степень, вместо удовольствия, принесет вам боль, но боль, дарящую радость. Ибо здесь вы поймете наивысшее блаженство страдания, когда результат ваших усилий будет приносить счастье другим. В этом заключается таинство страданий Иисуса. Награда Мастерам сострадания заключается в том, что для них боль, претерпеваемая во имя любви к ближнему, становится источником радости. Он говорил глубоким тихим голосом, задумчиво глядя на человека восточного типа, сидевшего рядом с ним, который, как я заметил, довольно пристально разглядывал нас.
— Брат и сестра, вам хорошо известно, что наша великая работа делается во имя человечества, поэтому мы трудимся во всех сферах, которые могут содействовать его процветанию, — продолжал Сен-Жермен. — Нам еще многое предстоит сделать в этом мире. Вы оба сможете найти себе достойные занятия и помогать Братству на видимом плане. Но если вступите в Третью степень, вам придется уйти из этого мира и трудиться совершенно иначе. Итак, что вы выбираете?
Движимые единым импульсом, мы в один голос ответили:
— То, что сделает нас наиболее эффективным орудием и позволит принести максимальную пользу человечеству.
— В таком случае перед вами открываются два поля деятельности. Брат, позвольте нам сначала узнать ваш выбор. Мы ясно видим вас в должности правителя Италии. На этом посту вы можете принести много пользы. А когда отработаете положенный срок, мы сделаем вас преемником Наполеона, то есть президентом Европы. И здесь ваши способности найдут широкое и полезное применение. Это — первый путь. Избрав же второй, вы станете странствующим монахом, обладающим целительной силой. Вы будете ходить из города в город, прося милостыню, исцеляя болезни и уча людей правде жизни. Так каков ваш выбор?
— Вы можете подобрать кого-нибудь другого на первое место? — спросил я.
— Наше Братство, хотя и немногочисленно, способно удовлетворить любые потребности, — последовал ответ.
— В таком случае пусть другие займут места славы и могущества.
Мне же позвольте скромно служить людям и быть целителем страждущих. Я выбираю второй путь.
Не отреагировав на мои слова, Сен-Жермен повернулся к Иоле:
— Сестра, мы можем предложить вам многое, но у нас есть просьба. Мы не настаиваем на ее выполнении, при желании вы вправе отказаться.
— Я выполню любую просьбу, в чем бы она ни состояла, — ответила Иола.
— 0, не давайте поспешных обещаний. То, о чем мы просим, может оказаться выше ваших сил. Поэтому слушайте. Наполеон любит вас. Этот могущественный человек считает, что в вашем лице он нашел женщину, достойную его любви. Вот почему вы способны оказывать на него столь сильное влияние. Он — не член нашего Братства, хотя мы и создали его. Наполеон эгоистичен по своей натуре. Если же вы станете его женой, то ваши справедливые, лишенные эгоизма желания и советы станут для него законом. Благодаря своему влиянию вы сможете принести много пользы, одновременно очищая и возвышая его душу. Готовы ли вы стать его женой?
Сердце мое почти разрывалось от боли, несмотря на все старания успокоиться. Неужели Иола, победившая великие соблазны, преодолевшая все испытания, прожила свою жизнь напрасно? Неужели теперь перед ней закроется высокая степень и моей любимой придется связать свою судьбу с этим человеком ради его спасения? «О Боже, — прошептал я, — все во имя человека».
