Патриоты - Кавано Джек (читать хорошую книгу полностью txt) 📗

5 мая 1778 года, на рассвете, дневальными был зачитан приказ главнокомандующего:

«Общий приказ. 6 часов утра. Создателю было угодно поддержать Соединенные Штаты Америки. Он помог нам обрести друзей среди правителей земли…» Далее следовала ошеломительная новость: Франция официально объявила себя союзником Соединенных Штатов Америки. Это означало следующее: отныне все торговые и военные поставки, а также финансовая помощь могли осуществляться напрямую и в больших объемах. Французская армия и флот были готовы совместно с американцами бороться против Англии.

Джейкоб не мог не улыбнуться и не вспомнить о находящемся во Франции отце. Молодому человеку очень хотелось приблизить тот момент, когда он сможет сесть с Джаредом за стол и услышать, как же все было на самом деле.

Заявление французского правительства не могло не сказаться на планах британцев. В частности, они вывели свои войска из Филадельфии. Сэр Генри Клинтон [47] сменил генерала Хоу на посту главнокомандующего. Однако не успел Клинтон обосноваться на новом месте, как ему приказали перевести ставку в Нью-Йорк; британцам предстояло осуществить чрезвычайно длинный переход (во время передвижения английских войск отдохнувшие и вдохновленные новостями американцы намеревались атаковать незащищенные фланги врага).

Разом затрещали десятки барабанов. Общий сбор. Джейкоб и его соседи по домику вскочили с кроватей. Через несколько минут солдаты выстроились ровными колоннами на омытом утренним солнцем плацу. Маркиз Лафайет [48] — легендарный француз, отличившийся в битве при Брендивайн-Крик, — объехал войско. По приказанию Вашингтона именно ему предстояло возглавить данную операцию. Ходили слухи, что генерал Чарлз Ли [49], человек, обладавший большим военным опытом, отказался от этого назначения.

Американцы должны были передвигаться очень быстро — в противном случае враг мог ускользнуть. Однако пока в ставке Вашингтона шло обсуждение плана операции, англичанам удалось проскочить мимо неприятеля. Теперь континентальной армии предстояло перекрыть людям Клинтона пути отхода и нанести по ним удар с тыла.

Американцы вышли в поход под треск барабанов и пение дудок, исполнявших «Янки Дудль» [50]. Солдаты энергично стронулись с места, и сами поразились тому, насколько слаженно у них это получается, — усилия фон Штейбена не пропали втуне.

Бо, как всегда, шагал рядом с Джейкобом. Когда фон Штейбен заметил среди легких пехотинцев ребенка, он пришпорил коня и, выкрикивая страшные ругательства, стрелой подлетел к Бо. Не переставая сквернословить, он отдал приказ: немедля отправить мальчишку в лагерь. У Бо началась истерика. Он громко заревел, вцепившись Джейкобу в ногу, — Бо плакал не от злости, от страха. Джейкоб вышел из строя. Мимо них проходили колонны, а молодой человек уговаривал мальчика подчиниться приказу. Пока Джейкоб говорил, Бо умоляюще смотрел на фон Штейбена. Но лицо офицера оставалось бесстрастным. И Бо сдался.

Молодой человек побежал за удаляющимися товарищами; фон Штейбен ехал рядом с ним.

— Мальчик слишком мал, чтобы воевать, — на ломаном английском выговаривал он Джейкобу. — При сложном маневре его могут затоптать лошади. — И с этими словами он ускакал прочь.

На бегу Джейкоб бросил взгляд через плечо. Бо стоял на месте. Его голова, плечи и руки были опущены — казалось, он таял на солнце. Джейкоб понимал, что чувствует сейчас мальчик.

Молодой человек занял свое место в строю; червь сомнения глодал его всю дорогу. Впервые после Конкорда Джейкоб Морган шел в бой без Бо.

В Инглиштауне, Нью-Джерси, американские войска стояли в ожидании атаки. Энергичный Лафайет отдал все необходимые распоряжения и подготовил солдат. Однако перед началом операции внезапно объявился генерал Ли и потребовал передать командование ему. Он изменил свое решение и теперь намеревался возглавить операцию. Вашингтона он уже уговорил. Войска вернулись в лагерь.

Весь остаток дня и всю ночь, пока генерал Ли разрабатывал план атаки, солдаты с горечью слушали, как скрипят, двигаясь на юг, тяжелые вражеские обозы.

Рассвет 28 июня предвещал знойный день. Никаких приказов от Ли не поступало, хотя то и дело приходили донесения о спешном отступлении англичан. Наконец прибыл гонец от Вашингтона. Командующий приказывал немедленно начать атаку, в помощь генералу Ли он направил резервные части.

Услышав пение дудок и стук барабанов, Джейкоб вскочил на ноги. Выбежав из палатки на яркий солнечный свет, он невольно прищурился. Его рота пришла в движение.

Солдаты сошли с дороги и приблизились к невысоким холмам. Далеко впереди, то появляясь на гребне холмов, то исчезая в ложбинах, рота за ротой двигались американские передовые полки. Каждый раз, когда рота Джейкоба переваливала через очередной холм или обходила болото, у молодого человека приливала кровь к сердцу — он надеялся увидеть неприятеля; но поступал новый приказ, и американцы устраивали привал, после чего вновь меняли направление движения.

Появился Лафайет. Он проехал вдоль войска, требуя, чтобы пехотинцы двигались вперед усиленным маршем. Рядом с ротой Джейкоба его нагнал верховой.

— Сообщение от генерала Ли, — крикнул он, а затем передал на словах: — Сэр, вы не знаете английских солдат. Нам их не одолеть. Генерал приказал прекратить наступление.

Со страшными проклятьями Лафайет помчался в штаб. Посланец генерала Ли неспешно следовал за ним. Рота Джейкоба остановилась. Люди стояли на солнцепеке неподалеку от поля, на пригорке, и ждали приказа. Напротив них, с другой стороны поля, чернел лес.

Справа от себя, вдали, они слышали одиночные выстрелы мушкетов и редкие орудийные залпы. Эти звуки будоражили солдат, заставляли их испытывать болезненное возбуждение. Хотя холм мешал им что-либо увидеть, товарищи Джейкоба упрямо поворачивали головы вправо. Молодой человек изо всех сил старался сохранять спокойствие. Интересно, доведется ли им сегодня поучаствовать в сражении?

И тут он увидел, как слева на поле выкатились две роты, за ними следовала еще одна. Впереди шагал маленький, чуть выше барабана барабанщик. Плечом к плечу с ним шел еще один мальчуган. Каштановые вихры. Обтерханная одежда… Бо!

У Джейкоба чуть не разорвалось сердце. Его Бо идет во главе колонны! Молодой человек растерялся. Ему хотелось броситься к мальчику, увести его с поля, но выучка фон Штейбена дала о себе знать. Сержант Морган не двинулся с места.

«Крикнуть? Нельзя. Послать записку? И что я напишу? Потребую вернуться в лагерь? Один раз Бо уже ослушался. Позову к себе? Можно, конечно. А вдруг появится фон Штейбен? — Джейкоб в сомнении переминался с ноги на ногу. — Не стоит спешить, — наконец решил он. — Пока все спокойно. Наверное, сегодня ничего не произойдет».

В то же мгновение на противоположной стороне поля что-то грохнуло, над лесом поднялся столб дыма. Бах! Бабах! Бах! — начала палить артиллерия.

Вдоль первой шеренги брызнула вверх земля. И тут же из-за леса донесся гул. Топот копыт смешался с пением труб и воинственными криками англичан. Тревожно застучали барабаны американцев. Отходим!

Большинство товарищей Джейкоба в панике бросились бежать, колонна распалась. Молодой человек остался на месте: он пытался разглядеть в пороховом дыму Бо. На том участке поля, где он видел его перед атакой, завеса дыма была особенно плотной. Одна рота, находившаяся на поле, бежала, смешав ряды, другая отступала организованно, колонной.

Джейкоб во весь дух припустил вниз, к полю. Около леса он заметил английскую кавалерию, несущуюся в его сторону. Пока он бежал, дым начал рассеиваться. Молодой человек прикусил губу: он увидел лежащих людей. Тогда он побежал быстрее. На бегу он прикрепил к мушкету штык. Земля была накалена, а воздух — тяжел, влажен, невыносим от жара. Легкие Джейкоба горели; ему не хватало кислорода.