Последний часовой - Елисеева Ольга Игоревна (читать книги бесплатно txt) 📗
Снизу послышались шаги. Александр Христофорович всегда каким-то тайным чутьем угадывал, где император. Он застыл несколькими ступенями ниже, выжидающе глядя на государя и не решаясь заговорить. Николай махнул рукой.
– Я, как всегда, погорячился.
– Нервы вашего величества…
Никс полез в карман и молча вынул оттуда смятый листок бумаги.
Бенкендорф взял записку, полагая, что это очередной донос на какого-нибудь истопника или повара, служащего при дворе и, как пить дать, преданного душой цареубийцам. Таких подметных писем можно было собирать по всему Зимнему сотни. Однако перед его глазами мелькнул бисерный почерк, и черные горошины французских букв сложились в весьма неожиданную фразу: «Берегитесь, если хоть волос упадет с их голов».
– Давно вы это получили? – не без тревоги осведомился генерал.
Николай пожал плечами.
– Вчера, третьего дня, в субботу, – он вывернул карман, и на ступеньки посыпались скатанные бумажки. – Вы полагаете, это серьезно?
Глава 2
Лицедеи
— Так что вы мне предлагаете сказать в Петербурге?
В политике герцог Веллингтон предпочитал ту же тактику, что и на поле боя, – быстрота и натиск. Министр иностранных дел Джордж Каннинг ерзнул. Он терпеть не мог туповатых солдафонов, одержимых карьерой Бонапарта. С Европы и одного хватит! Между тем старина Артур попортил ему много крови своим консерватизмом, требованием твердых «да» и «нет», нежеланием считаться с настроениями Сити. Уорт не понимал, что дипломатия – сфера зыбких альтернатив, в ней все меняется в одно мгновение, и повороты на 180 градусов – не предательство, а трезвый расчет жизненных интересов.
Позавчера они с Россией были союзниками. Вчера отношения резко охладились. Во всем виноват сам царь Александр. Не стоило так долго держаться за хвост кобылы Меттерниха и навязывать другим принципы Священного Союза. Пришлось предпринять кое-какие меры, чтобы отвлечь Петербург от интервенции в Южной Америке, где революции полыхали своим чередом. Куда выгоднее казалось втянуть недавних друзей в захват неосвоенных земель на севере континента. Увязнув там, русские уже не полезли бы ни в Буэнос-Айрес, ни в Средиземное море…
Сегодня наступила пауза. Новый император интереса к латинским делам не проявлял. К Российско-Американской кампании тоже. Зато привычно напрягался при слове «Турция». Именно здесь и следовало искать сближения. Возможно, завтра Петербург снова станет союзником.
Но нельзя открывать карты во время игры! Этого поседелый вояка не понимал. Он ехал на погребение Александра Павловича и требовал четких инструкций. Каннинг же, как всегда, крутил. Коллеги страшно раздражали друг друга и тем не менее принуждены были работать вместе, как лебедь и рак из басни Лафонтена.
– Я еще раз повторяю, сэр Уэлсли, ваша задача двояка. – Терпению министра не было предела. – Надлежит добиться совместного с царем давления на Турцию. Султан Махмуд должен унять этого убийцу, пашу Египта Мехмед-Али. Нельзя, чтобы греческое население на полуострове Море было вырезано. Хотя это давняя и сокровенная мечта всех здравомыслящих османов.
Старый грубиян Веллингтон не принимал такого цинизма. Он-то в глубине души как раз придерживался принципов немодного легитимизма. Греки – подданные султана. Их следует усмирить и наказать со всей суровостью. Можно даже каждого десятого. Но не каждого первого, включая младенцев во чреве матери!
– Я вижу, вы меня не понимаете, – мягко сказал Каннинг. – И не одобряете. Напрасно. Морея – сердце будущей независимой Греции. На первых порах она станет нуждаться в промышленности, торговом флоте, финансах и за всем перечисленным обратится к нам. Это партнер. Надежный. Послушный. Слабый. Такой, каким Турция никогда не была для Франции и не будет для нас. Вот почему мы с греками.
Веллингтон потер лоб.
– Я в толк не возьму, разве у нас дома дел нет? – Раздражение всегда охватывало его, когда он не успевал за чужой мыслью. – Вы толкаете Англию к войне в самый опасный момент. Эти волнения! Этот избирательный билль!
– Чего же вы хотите? – Каннинг пожал плечами. – Люди голодают.
Сэр Артур раздул щеки от возмущения. Наглец признает, что работягам нечего есть, а разорившиеся фермеры скитаются по всей стране, и предлагает вдобавок развязать войну. Вот когда жди штурма Тауэра и гильотин на улицах!
– Я предлагаю накормить умирающих и предотвратить взрыв, – спокойно возразил министр на невысказанную мысль собеседника. Ее так легко было прочесть по его лицу! – Все вцепились в избирательный закон. Они думают: если число голосующих увеличится, это запустит станки в Манчестере, Лидсе и Шеффилде или расчистит грязь в лондонских трущобах. Глупцы! Еда не завернута в бюллетени. Она вообще не возникает из воздуха и бумаг!
Сэр Каннинг поднялся и прошелся по кабинету. Высокий, сухопарый, лысеющий джентльмен со вздернутым поросячьим носиком. Он напоминал бы пинчера, если бы не этот пятачок.
– Мы с вами оба консерваторы, – заявил министр. – Каждый в своем вкусе. Иногда, чтобы сохранить достояние предков, нужно пойти навстречу переменам. Пока ни король, ни палата лордов, ни даже общины не готовы предоставить господам из Сити право голоса. Окажись я премьером, я не стал бы торопить события. Решение должно созреть само.
На лице Веллингтона мелькнуло удивление.
– У меня другой план. Его осуществление даст толчок производству. А промышленники, торговцы, банкиры получат такие возможности, что избирательная реформа уже мало кого увлечет. Мы не должны бороться с бунтовщиками ни в Европе, ни в Америке. Даже на словах. Напротив, нужно спустить на Священный Союз всех собак в печати. Новые государства нам выгодны. Пока они в пеленках, мы станем их няньками, кормилицами, защитниками. Не бескорыстно, конечно. Мы будем олицетворением свободы и придем в любую дыру, где вскинут национальный флаг, чтобы заставить ее обитателей работать. Разве это не благородная задача?
Впервые за весь вечер Веллингтон позволил себе улыбнуться.
– Работать на кого?
Вопрос не требовал ответа. Жители разоренных войной за независимость земель будут нуждаться в заработке на фабриках, которые откроют расторопные воротилы из Сити. Или в банковских займах. Или в торговом посредничестве. Так что выгода обоюдная. Как не крути. Стоит ли удивляться, если делец-покровитель получит две трети прибыли, а начинающий – одну? Это только справедливо.
– Мы отвлеклись от вашей миссии в Петербурге, – сказал сэр Каннинг, закуривая.
Собеседники сидели в уютной комнате особняка на Даунинг-стрит. Она называлась голубым кабинетом, хотя больше напоминала гостиную. В стрельчатых окнах за синими атласными шторами гас закат. Тяжелые дубовые рамы были уже опущены, чтобы не пропускать сырость. Но когда министр достал трубку, пришлось приподнять одну из них. С улицы явственно потянуло дегтем и лошадиным навозом.
– Вполне возможно, что наши совместные увещевания не образумят султана. Что делать тогда? Удерживать царя от войны? В настоящих обстоятельствах само выступление России против Махмуда освободит Грецию. Но нам крайне невыгодно, чтобы русские углублялись в турецкие земли, тем более захватывали проливы. Разговаривая с молодым императором, вы должны оставить нам свободу маневра.
Услышав военное слово, Веллингтон оживился. Но речь шла о дипломатической уловке, и он снова сник.
– Нужно подтолкнуть царя к действиям и в то же время иметь возможность сказать, что русские сами приняли роковое решение, а Англия, напротив, всеми силами удерживала их хищные устремления. Вам понятно?
Герцог покачал головой.
– Я должен предложить императору союз против османов?
– Нет! – взвился Каннинг. Он битый час распинался, и все зря.
– Значит, отговорить его от войны?
– Ни в коем случает!
– Да, черт возьми, что же делать?! – взвыл старый солдат.
Министр смотрел на собеседника с жалостью. Слава предавала каждому высказыванию этого человека необычайный вес в глазах иностранных держав. По слухам, молодой император искренне уважал герцога. Лучшего кандидата для тайных переговоров не найти. Но Боже, что за остолопы эти вояки! Одна надежда – его русский визави из того же теста.
