Игра кавалеров - Даннет Дороти (читать книги онлайн бесплатно серию книг txt) 📗

Приступ на этот раз проходил тяжело. Не было никакой надежды скрыть его, и Лаймонд, должно быть, это отчетливо понимал. Даже Калтеру, знавшему жизнь в различных проявлениях, редко доводилось видеть, чтобы человеку было так худо. С трудом переводя дыхание, Ричард опустился на колени рядом с братом и поддерживал его до тех пор, пока приступ не кончился. Затем бережно поднял Фрэнсиса на руки и отнес на причудливую, инкрустированную черепахой кровать.

Глаза Лаймонда были закрыты, голубоватые пятна, вроде трупных, выступили на коже, словно веснушки. Его лицо при ярком свете было точно таким, как описывала Маргарет Эрскин. Прошлым вечером, в мягком мерцании свечей, можно было тешить себя, вспоминая дерзкий актерский талант брата. Немного спустя Фрэнсис пошевелился, и Ричард, склонившись над постелью, почти злорадно сказал:

— Черт бы тебя побрал, молодой дурень. Знаю я тебя. Ты, наверное, что-то съел — ведь не забеременел же, в самом деле?

Лаймонд долго молчал, видимо, боясь глубоко дышать, а потом ответил:

— Ричард, спасение — в твоих руках. Принеси мне, пожалуйста…

— Нет, — безжалостно отрезал Ричард.

— Всего лишь двухпенсовую пинту кларета. — На мгновение его холодные пронзительные глаза отразили непреодолимую жажду. Затем, прочитав отказ во взгляде Ричарда, он без лишних слов выпил воду — единственное, что принес ему брат.

Вскоре он осторожно сел, обхватив колено, на которое съехала подвязка.

— Прости меня. Я совсем раскис: кишки выворачивает наизнанку, и мышцы не подчиняются. Бог свидетель — это оскорбление всему честному народу, но пока я здесь, я должен продолжать.

— Когда в последний раз ты ел как следует? — спросил Ричард, не меняя ни голоса, ни выражения лица.

— Я пью, — ответил Лаймонд. — Я живу на крепких, перебродивших напитках. На шафранном молочке, как феи. — Он засмеялся было, но тут же стал серьезным. — Я не умру с голоду, обещаю тебе. Если пустынник Николай мог выжить, то и я смогу. Это ненадолго.

— На сколько? — Ричард безжалостно пресекал его увертки. — Эрскины полагают, что ты хочешь найти доказательства вины Стюарта на случай, если он вернется.

Руки Лаймонда, все в пятнах, лежали неподвижно.

— Отчасти это так. Свидетели, которые у меня есть, совершенно бесполезны перед лицом закона. Проститутка из Дьепа. Шотландец, выдающий себя за индийца. И другой шотландец, прикидывающийся ирландцем. Нам нужно что-нибудь получше. Что же касается Стюарта… Не думаю, что он вернется назад.

— В таком случае… — Ричард с трудом сдерживал раздражение, — отыскать улики — не такое уж сложное дело. Представь это Эрскину. Я помогу. Тебе нет необходимости оставаться. Если ты абсолютно уверен, мы сможем справиться с ним, буде возникнет такая надобность, и без суда.

— Простое убийство? Нет, я не согласен, Ричард. Он от рождения полон горечи, как муха в дубовой коре. И он пытался, отчаянно пытался освободиться.

— Как корнуэлец? — саркастически бросил Ричард.

Долго длилось молчание. Наконец Лаймонд заговорил:

— О'Лайам-Роу большую часть своего пребывания здесь находился в опасности — главным образом потому, что кто-то принял его за меня. Про Абернаси ты знаешь. У него есть друзья, и среди них человек по имени Тош. Куда бы О'Лайам-Роу ни шел, Тош или кто-нибудь еще следовал за ним. И однажды ночью они понадобились, когда здесь, в Блуа, на принца устроили засаду. Корнуэлец был одним из шайки, напавшей на О'Лайам-Роу. Он убил двух людей Тоша.

Ричард осторожно предположил:

— Тогда, безусловно, было несколько опрометчиво со стороны корнуэльского борца показываться здесь снова?

— Единственный человек, который видел его, позже умер. Он пришел сюда вчера вечером, чтобы избавиться от меня тоже. Я не вызывал его на бой.

С секунду Ричард ничего не понимал. Затем резко бросил, глядя прямо в спокойное лицо Фрэнсиса:

— Откуда он мог узнать, что ты замешан в этом деле?

Брат улыбнулся:

— Стюарт знает, кто я. Это очевидно». Иначе почему он пытался меня отравить?

Очевидно. Ричард спросил ровным голосом:

— Как он узнал?

— Стюарт? Это длинная история. В конце концов, нам пришлось облегчить для него задачу. Знаешь ли, он не очень-то сообразительный. Если тебе интересно знать, мы послали Стюарта под каким-то предлогом в квартиру смотрителя, где Тош сумел разрушить его наивную веру в людей, сообщив, что Тади Бой побывал на галерах. Этот факт не только показался сам по себе подозрительным и тревожным, но и был связан с одним разговором с Обиньи, когда его милость любезно отозвался о Хозяине Калтера как о захолустном авантюристе и бывшем галерном рабе… Пусть это не смущает тебя. В конце концов, лорд сказал правду. А еще мы подкинули Стюарту дощечку с гербом Калтеров, которую вырезал Абернаси. Надеюсь, друг Робин решил, что это заказ… Кстати, резьба сильная, хоть и грубоватая. Ты мог бы купить дощечку у Абернаси.

Путь из Шотландии был неблизким, а выспался он неважно. Подняв руку, Ричард потер усталые глаза:

— Ты хотел, чтобы Стюарт узнал, кто ты?

— Я подумал и решил, что пора, — ответил Лаймонд с легкой иронией в голосе, затем помедлил и продолжил через минуту: — Видишь ли, я знал, что это он пытается убить Марию, и его нужно было немедленно остановить. Мы предполагали, что он придет ко мне. Или выведет нас на соучастников. В худшем случае — покинет страну. Он же отправился обратно к дому смотрителя, украл яд и пытался сохранить свое достоинство, налив мне в глинтвейн белены… Должен заметить, я не был готов к смертельной дозе белладонны. Что ж, я судил неверно. Засеял поле в худую пору. Хотя, справедливости ради, следует сказать, что Стюарт приходил ко мне прежде, чем влить яд, но не вовремя, О'Лайам-Роу явился, и все пошло наперекосяк. О'Лайам-Роу не виноват. Видимо, я был не в себе, иначе смог бы предугадать подобный исход.

Ричард, крепкий, могучий, не отводил сосредоточенного взгляда от лица брата.

— Так ты говоришь, знал о том, что Стюарт пытается навредить королеве?

— Ну, — протянул Лаймонд, — довольно долго это было всего лишь предположением, хотя и весьма основательным. Маргарет Эрскин, наверное, рассказала тебе об отравленной пастиле. Каждую неделю во время своих маленьких эскапад Дженни отпускала стражу от дверей. Любой мог проникнуть внутрь за те полтора месяца, пока пастила лежала в шкафу, и пропитать ее мышьяком. Но легче всего это удалось бы лучнику личной королевской охраны. Мышьяк, Ричард, был украден в Сен-Жермене. Кроме королевы и дофина, которых можно исключить, и Пеллакена, которому Абернаси доверяет полностью, только шесть человек входили в зверинец в утро кражи — Конде, Сент-Андре и его жена, Дженни и ее сын и сэр Джордж Дуглас. И — Абернаси забыл упомянуть об этом — Робин Стюарт, который, конечно, заехал пораньше, чтобы предупредить Абернаси о нашем визите.

Дальше следующее серьезное покушение имело место во время охоты с гепардом. Думаю, тебе рассказали об этом. Кто-то принес в поле ручного зайчика королевы и выпустил его во время заминки перед последним гоном. Из всех тех людей, которых я упомянул, только Стюарт и Сент-Андре были и в зверинце, и на охоте. Но Сент-Андре, когда случилась заминка, был все время на виду — поправлял подпругу. И потом: ни у Сент-Андре, ни у его жены нет никакого реального мотива. При нынешнем положении вещей он преуспевает больше, чем когда-либо мог надеться, и ничего не выиграет от перемены.

Но Стюарт мог организовать и поджог в первой гостинице, где мы останавливались. Он мог украсть мышьяк. Только мадам де Валантинуа, несколько доезжачих да он знали перед охотой, что привезут гепарда. Я расспросил и выяснил — да он и сам, дурачась, намекал на это, — что именно он подбросил идею использовать кошку. Так кто же еще мог провернуть затею с зайчиком в тот же день? И, наконец, он именно такой человек, которого мне и следовало искать, тянущий лямку тяжелой службы, не имеющий друзей, беспокойный, жалкий, мечтающий о Елисейских полях власти и всеобщего восхищения и получающий очень малую отдачу от своих нынешних обязанностей и хозяев. Сведения, которые мы сообщили ему на днях через Тоша в доме смотрителя, ничего не значили бы для Стюарта, если бы он уже не знал, что человек по имени Фрэнсис Кроуфорд тайно прибыл сюда ради определенной цели. Так что, украв яд у Тоша, он доказал свою вину окончательно… А теперь он уехал.