Непобедимые скифы. Подвиги наших предков - Павлищева Наталья Павловна (книги полностью бесплатно txt) 📗
Справедливости ради стоило сказать, что младший царь Скифии такой всеобщей любовью не злоупотреблял. Не было ни амазонок, ни скифок, обиженных самим Скопасисом, а уж если они обижались на нежелание красавца скифа брать всех подряд, то тут его воля…
Таким же женским вниманием пользовался, пожалуй, только сармат Сагир, тоже красавец. Но Сагир женолюб, он не пропустит ни одну женщину, особенно если та сама жаждет его внимания. Нельзя сказать, чтобы амазонки метались между Скопасисом и Сагиром, они обожали и того, и другого. Просто один был хорош, но на расстоянии (все же царь!), а второй слишком большой насмешник.
Вечером у огня Аморг был рассеян и молчалив, невольно прислушиваясь к женским голосам. Вдруг его окликнул Вордер:
– Аморг, к тебе девушка-сарматка приходила. Пояс принесла. Сказала, что ты утром на берегу оставил, когда купаться ходил.
Только тут Аморг сообразил, что и впрямь оставил свой второй пояс! Твердо решив забыть о сарматке, он улегся спать как можно дальше от их костра. Но заснуть не удавалось, перед глазами стояла залитая солнцем фигурка в мокрой рубахе, а стоило смежить веки, как начинали вырисовываться подробности. Он вдруг понял, что успел отлично рассмотреть все, даже темные круги сосков под мокрой рубахой. От этих мыслей становилось одновременно совсем горячо в груди и тошно в голове.
Окончательно уверившись, что ему не заснуть, Аморг поднялся и отправился к Вордеру, в ту ночь стоявшему, вернее, сидевшему на охране. Тот появлению друга обрадовался, очень хотелось расспросить о сарматке, что принесла пояс. Девушка была красива и стройна; когда это Аморг успел с ней почти подружиться? Расспрашивала амазонка о нем старательно.
Но Аморг на вопрос только отмахнулся:
– Ходил купаться поутру на озеро, там и увидел…
– Что увидел? – Глаза приятеля впились в лицо Аморга. Хорошо, что ночь и не видно смущение при воспоминании о том, что увидел!
– Ну… сарматку.
– Ну и?.. – не отставал Вордер.
Аморг совсем не был настроен рассказывать приятелю, как хороша амазонка в лучах утреннего солнца! Он только поморщился:
– Да ничего… Перепугалась страшно, пришлось уйти. Вот пояс и оставил.
Вряд ли такое объяснение понравилось Вордеру, но переспрашивать не стал, понял, что Аморг ничего не скажет. Разговор пошел о другом.
– Ойранский царь Дараявауш присылал своих людей к Антиру за его дочерью, слышал ли?
Скифа меньше всего интересовала сейчас дочь царя, но, поддерживая беседу, кивнул:
– Что-то слышал…
Хотя не слышал ничего. Всю эту зиму ему пришлось пробыть вдали от основного племени, а когда вернулся, увидел то, из-за чего сейчас сидит у костра неподалеку от царского шатра. Дочерей Антира никогда не видел и ничего о них не знал, царские родичи его занимали мало. Куда как интересней оказалась сарматка…
– Антир отказал. Как думаешь, не из-за того ойранцы вдруг царского брата украли?
С трудом отвлекшись от мыслей о стройной красавице в мокрой рубахе, Аморг помотал головой:
– Корабли были греческие…
– Тогда совсем непонятно…
Вдруг Вордер прислушался. Затих и Аморг, вслушиваясь в ночную тишину. Вернее, тишины не было, отовсюду доносились обычные ночные звуки: всхрапывали лошади, что-то бурчал сонный скиф у костра неподалеку, в лесу у озера ухал филин, шла охота ночных хищников…
– Слышишь?
Аморг честно признался, что нет.
– Волки…
Голосов серых разбойников Аморг еще не различал, но у Вордера слух самый острый, потому часто сидит по ночам сторожевым. Не совсем честно, но он не обижается. Однажды Аморг поинтересовался: почему? Приятель ответил, что по ночам под звездами думается лучше. В этом весь Вордер, кумысу не давай, только позволь любоваться на звезды и придумывать всякие небылицы!
Прошло несколько минут, пока Аморг наконец тоже уловил далекий вой волков. Но пока подходить к стану они не собирались. И все же лошади, которые тоже почуяли опасность, чуть забеспокоились. Прикрикнув на них, друзья снова уселись у костра. Сидели не на свету, чтобы видеть, что происходит вокруг.
Немного погодя волчий вой прекратился, сколько ни слушали, даже Вордер не мог различить. Видно, ушли в другую сторону. Аморг почему-то кивнул туда, откуда доносились неприятные звуки:
– Может, невры?
– Нет, – помотал головой сторожевой. – Им сейчас не до того…
– Почему?
– Весна… у них реки разлились.
Заметив непонимающий взгляд друга, пояснил:
– У них реки разливаются позже наших, там холодней, и болота еще не подсохли.
– А дороги? Как же они скот пасут?
– Не знаю. Слышал, что и скота почти нет. Охотой живут. У невров сплошные леса, там нет дорог.
Непонятное это племя – невры. Живут в лесу, где и большая поляна редкость, умеют превращаться в волков и выть волчьими голосами. Со скифами и дружбу не водят, и не воюют… Аморг не любил людей, про которых непонятно, друг он или враг. От таких можно ждать чего угодно.
В ответ на эти слова Вордер пожал плечами:
– Они ни с кем не дружат, а скифам не могут простить нападения царя Арианта.
Рассказать об Арианте Вордер не успел: к костру подошел сармат Сагир и довольно грубо потребовал от Вордера принести кумыса. Аморг придержал приятеля за руку, ответив Сагиру вместо него:
– Хочешь пить? Принеси сам!
Раздосадованный тем, что у всегда послушного Вордера объявился заступник, Сагир, ворча, отправился к ближайшей повозке. Все очарование тихой ночи было нарушено. Вести беседу о скифских соседях уже не хотелось. Аморг решил, что все же расспросит друга позже, тот все знает даже о неврах.
Вернувшийся к огню Сагир вдруг поинтересовался:
– Ты где это с амазонками познакомился? Приходила тут одна, о тебе спрашивала…
Краем глаза Аморг заметил, как весь напрягся Вордер, словно вопрос задел и его. С чего бы? Тоже понравилась амазонка? Но уж кому, а Вордеру совсем нечего смотреть в их сторону, для сарматок человек, плохо сидящий на лошади, вообще не существует! Бедолага, чем ему поможешь?
Задумавшись о друге, Аморг вяло огрызнулся на вопрос Сагира:
– Тебе-то что?
– Амазонки хороши, только недоступные, стервы! – беззлобно ругнулся на соседок Сагир и, почесывая затылок, отправился досыпать.
Говорить не хотелось совсем, до утра просидели молча, глядя по сторонам в темноту ночи и думая каждый о своем. Аморг об амазонках, а о чем Вордер?..
В шатер к Антиру, откинув полог, неслышно скользнула девушка. Гибкий стан, кошачья грация, ловкие движения, в которых чувствовалась сила тела, привычного к тренировкам…
Антир обрадовался:
– Асиат! Ну-ка покажись… Хороша!
Поприветствовав царя и его жену, из-за большого живота с трудом ворочавшуюся на ворохе шкур, девушка подсела к очагу, сложенному для царицы.
– Зачем приехал этот скиф с побережья? Что случилось с Марсагетом? Будет война с ойранцами?
Антир улыбнулся:
– Ты задаешь слишком много вопросов сразу. Аморг принес весть о нападении греков, а не ойранцев. Где Марсагет, я не знаю и знать не хочу! – Голос царя стал жестким, но тут же смягчился: – А ойранцы слишком далеко, чтобы с ними воевать. Ты боишься из-за сватовства? Не бойся, скифы достаточно сильны, чтобы на них никто не рискнул напасть! Одно меня беспокоит – пропала и Милида, как бы сарматы не обиделись, что не уберегли жену Марсагета…
Да… Милида сарматка, хотя сами сарматы, похоже, не слишком любили красавицу и с заметным удовольствием согласились на ее замужество с Марсагетом… Но одно дело отдать девушку за царского брата и совсем другое – узнать, что ту не уберегли и позволили украсть.
В щелочку, оставшуюся между пологом и стенкой шатра, заглядывала далекая звездочка. Девушка вдруг вспомнила, как еще совсем маленькой терзала отца расспросами о том, откуда берутся звезды ночью и куда деваются днем. Тогда она впервые поняла, что даже разумный царь скифов знает не все.
– О чем задумалась? Ты сегодня ходила купаться с этим скифом?
