Борьба за огонь - Рони-старший Жозеф Анри (читаем книги онлайн бесплатно полностью TXT) 📗
Мамонт сознавал это, он всячески старался не дать повалить себя на бок. Опасность вернула ему хладнокровие. Он ждал, чтоб зубр замедлил свои удары и тем самым дал ему подняться на ноги.
Это неожиданное нападение озадачило остальных вожаков. Четыре мамонта и семь зубров застыли в зловещем ожидании. Никто из них не решался вмешаться, они чувствовали, что им тоже угрожает опасность. Мамонты первые выказали признаки нетерпения. Самый крупный из них подошел ближе к бойцам. Тяжело дыша, он зашевелил своими перепончатыми ушами, похожими на крылья гигантских летучих мышей. В этот момент мамонт, который сражался с быком, сильно ударил хоботом по ногам противника. Зубр покачнулся. Воспользовавшись этим, мамонт поднялся с земли. Огромные животные стояли теперь друг против друга. Ярость вихрем крутилась в мозгу мамонта; громко затрубив, он поднял свой хобот и повел наступление. Его кривые клыки с такой силой отбросили зубра в сторону, что у того треснул костяк. С возрастающей яростью мамонт вспорол ему клыками живот и растоптал его внутренности, погрузив в кровь свои чудовищные ноги.
Вопль побежденного растворился в общем шуме; сражение между вожаками началось. Семь зубров и четыре мамонта ринулись друг на друга. Волнение вожаков передалось их стадам. Глухое мычание зубров смешивалось с пронзительными голосами мамонтов; ярость вздыбила огромные волны их тел. Головы, рога, хоботы и клыки смешались в общей свалке.
Вожаки целиком отдались битве. Это была огромная толчея тел, месиво из ярости и боли. При первом столкновении численное превосходство дало преимущество зубрам. Один из мамонтов был повален на землю тремя быками, второй упал замертво при обороне; но зато два других одержали быструю победу. Набросившись на противника, они стали потрошить его клыками, топтать и душить. Заметив опасность, грозящую товарищам, мамонты бросились им на помощь. Три зубра, терзавшие упавшего мамонта, были застигнуты врасплох. В один миг они были опрокинуты, двое раздавлены тяжелыми ступнями, третий обратился в бегство. Его побег увлек за собой остальных быков. Паника овладела всем стадом. Сперва это была тишина, странная неподвижность, затем стадо дрогнуло, послышался топот, похожий на шум дождя, через мгновение отступление превратилось в бегство. Зажатые в узком проходе животные бросались друг на друга, сильные опрокидывали слабых, более ловкие взбирались на спину упавших. Их кости трещали, как деревья, поваленные циклоном.
Мамонты и не думали о преследовании. Они только лишний раз доказали степень своей мощи, свое право считать себя хозяевами земли. Колонна гигантов глиняного цвета, с длинной жесткой шерстью, с жесткими гривами направилась к водопою. Они пили с такой жадностью, что уровень воды в маленьких бухтах быстро понизился.
Обитатели леса, напуганные борьбой, смотрели со склонов холмов, как пьют мамонты. Уламры тоже созерцали их в почтительном оцепенении.
Нао сравнивал хрупкие руки, тонкие ноги, узкие торсы своих товарищей с ногами мамонтов, крепкими, как дуб, с их телами, похожими на скалы. Каким ничтожным и слабым казался ему теперь человек, всю свою жизнь блуждающий в саванне! Он думал также о желтых львах, о львах-великанах, о тиграх, которые могли ему встретиться и под когтями которых человек слаб и беспомощен, как пташка в когтях орла.
Глава III
В пещере
Это было после полуночи. Как цветок вьюнка, плыла вдоль облака белая луна; она катила свои волны по реке, по безмолвным скалам, тени которых падали на озеро. Мамонты ушли. Было тихо. Лишь изредка проползало какое-нибудь пресмыкающееся или бесшумно пролетала ночная сова.
Гав дежурил у входа в пещеру, – была его очередь сторожить. Он дремал от усталости, его внимание пробуждалось лишь при каких-нибудь внезапных шумах, при новых или усиливающихся запахах, при порывах ветра. Им овладело оцепенение, поглотившее все, кроме чувства опасности. Пробежала сайга – это заставило его поднять голову и оглядеться: вдали показался чей-то массивный силуэт, который двигался покачиваясь. Тяжелые и в то же время гибкие конечности, крупная голова, заостренная книзу, какое-то странное очертание туловища, схожее с человеком. Это медведь, – Гав знал пещерного медведя, великана с выпуклым лбом, который мирно жил в своей берлоге, пасся на своих пастбищах и питался растительной пищей. Только сильный голод мог принудить его к нападению на животных. Но тот, что приближался, не походил на пещерного медведя. Гав окончательно убедился в этом, когда увидел его, освещенного луной: сплюснутая голова сероватой масти, в походке чувствовалась уверенность, жестокость и хитрость плотоядных животных: это был серый медведь, соперник крупных хищников. Гав вспомнил рассказы своих соплеменников, бывавших в горах. Серый медведь справляется с зубром и буйволом и перетаскивает их с такой же легкостью, как леопард антилопу. Его когти одним ударом могут распороть грудь и живот человека; он может задушить лошадь и не боится ни тигра, ни рыжего льва. Старый Гун полагает, что серый медведь уступает только льву-великану, мамонту и носорогу. Однако сын Сайги не испытал того внезапного страха, который внушал ему обычно тигр. Встречаясь неоднократно с пещерным медведем, он считал всех медведей добродушными и бесхитростными. Это воспоминание успокоило молодого воина, но вскоре поведение приближавшегося зверя внушило ему подозрение. Гав подбежал к вождю. Ему стоило только коснуться его руки, и высокая фигура Нао появилась из мрака пещеры.
– Чего хочет Гав? – спросил Нао.
Гав протянул руку по направлению к вершине холма. Лицо вождя выразило изумление.
– Серый медведь!
Нао обвел взглядом пещеру. Поблизости было несколько валунов, которыми можно было загородить в нее вход. Нао подумал о бегстве, но отступление было возможно только в сторону водоема, где медведь легко мог их настигнуть. Оставалось единственное средство – забраться на дерево. Серый медведь не лазает по деревьям, но зато он способен караулить под деревом бесконечно долго, да к тому же поблизости не было деревьев с толстыми ветками.
Заметил ли зверь Гава, присевшего на корточки, или он просто возвращался в свое логово после длительного путешествия? Но пока Нао размышлял об этом, медведь уже спускался по крутому откосу холма. Здесь он поднял голову, понюхал влажный воздух и пустился бежать рысью. Воины подумали было, что он удаляется от них, но зверь остановился как раз у того места, где скала была более доступной. Отступление было отрезано. У верховьев реки выступ обрывался, скала становилась неприступной; в низовьях пришлось бы бежать на виду у медведя: он успеет перейти узкую речку и загородить дорогу беглецам. Оставалось только ждать, пока зверь уйдет или нападет на пещеру.
Нао разбудил Нама, и все трое принялись загромождать вход в пещеру валунами.
После некоторого колебания медведь решил переплыть реку. Он не спеша достиг берега и взобрался на выступ скалы. По мере того как он приближался, все отчетливее вырисовывалась его мускулистая туша; иногда при свете луны сверкали его зубы. Нам и Гав дрожали от страха. Любовь к жизни наполняла их сердца; сознание своей слабости затрудняло дыхание. Нао тоже был встревожен. Он знал силу противника и понимал, что медведю понадобится немного времени, чтобы умертвить трех человек; его толстая кожа, кости, подобные граниту, были почти неуязвимы для дротика, топора и рогатины.
Вскоре перед входом в пещеру выросла стена из валунов, осталось незакрытым лишь небольшое отверстие в рост человека. Когда медведь подошел близко, он, рыча, наклонил голову и удивленно оглянулся. Он давно уже почуял людей и услышал шум, производимый их работой, но он никак не ожидал найти закрытым вход в свою берлогу, где он провел столько лет. Он смутно уловил связь между появлением препятствия и теми, кто занял его обиталище. Почуяв запах слабых животных, которыми он рассчитывал полакомиться, он не выказал им ни малейшей осторожности. Он потягивался, освещенный луной, расправлял серебристую грудь, покачивал остроконечной мордой. Затем вдруг беспричинно и зловеще зарычал. В беспокойстве встал на задние лапы, – в этой позе он казался огромным волосатым человеком, только с чересчур короткими ногами и чрезмерно развитым торсом, – и двинулся к пещере.
