Мистерии Осириса: Древо жизни - Жак Кристиан (версия книг txt) 📗
— Не слишком ли много ты задаешь вопросов?
— Не думаю.
В отчаянии Джехути вцепился в подлокотники своего кресла.
— Чье повеление может заставить меня тебе отвечать?
— Любовь к истине.
— А если эта истина опаснее, чем незнание?
— Я чуть не потерял жизнь и хочу знать, почему и из-за кого.
— Не предпочтительнее ли для тебя позабыть об этих трагических событиях и оценить радости спокойной жизни, которая дает тебе возможность удовлетворять твой вкус к письму и чтению?
— Жить, не понимая, жить в темноте — разве это не худшая из пыток?
— Это зависит от человека, мой мальчик! Большинство людей предпочитают неведение и совсем не желают из него выбираться.
— Это не мой случай.
— Так мне и казалось! Икер, я последний раз прошу тебя: не настаивай на раскрытии того, что должно оставаться тайным.
Сейчас Икер твердо знал, что его предположение было справедливо. Его взгляд разрушил последнее сопротивление правителя провинции.
— Как хочешь, мой мальчик, но ты рискуешь пожалеть об этом. Что касается Пунта, то относительно него никаких сведений дать тебе не могу. Но я слышал разговоры о двух моряках по имени Черепаший Глаз и Головорез.
Икер подпрыгнул.
— Вы... это вы их наняли?
— Нет, они просто проходили через главный порт моей провинции. Их корабль несколько дней оставался у нашего причала.
— Но в архиве нет никаких следов их пребывания! — возразил юноша.
— Документ этот был уничтожен.
— А по какой причине, господин?
— Чтобы избежать, причудливых видений, фантасмагорий.
— Фантасмагорий... Но каких? Должен ли я предположить, что причина этой махинации — вы?
— Довольно, Икер! Разве ты не понимаешь, что я — твой покровитель? И видеть, как ты разбиваешь себе голову о свою собственную судьбу, выше моих сил!
— Мне нужно сказать все, господин.
— Ты не знаешь, чему себя открываешь.
— Благодаря вам — узнаю.
Джехути снова в отчаянии глубоко вздохнул.
— Эти два моряка принадлежали к экипажу, который имел особые привилегии. Ты действительно хочешь их узнать?
— Неужели я должен вырывать у вас каждое слово?
— Я не являюсь сторонником Сесостриса. Так вот, этот корабль был под покровительством царской печати, и капитан попросил у меня разрешения на короткую стоянку для ремонта. Отказав ему, я бы вызвал конфликт. Давая ему свое согласие, я становился подданным монарха, чью власть я оспариваю. Поэтому я решил, что ни корабля, ни его экипажа никогда здесь и не было. А потом приехал ты со своими вопросами, и твоя личность выбивалась из обычного ряда. Ты не похож на других писцов, Икер. В тебе горит огонь, природы которого ты еще не знаешь. Поэтому я и попытался вырвать тебя у твоего прошлого.
— Куда отправились эти моряки?
— Они поплыли в город Кахун, которому Сесострис придает особое значение. Там хранятся государственные архивы.
— Если я их посмотрю, я узнаю ответы на свои вопросы!
— Ехать туда, Икер, это означает бросить вызов фараону.
— Почему он хотел меня погубить?
— Не знаю, мой мальчик, но мне известно, что никто не может выступать против законного монарха, не погубив себя.
— Истина дороже, чем моя жизнь. Помогите мне еще раз: отправьте меня в Кахун. В любом городе Египта писец, прибывший из провинции Тота, будет встречен хорошо.
— Ты просишь меня отправить тебя на смерть.
— Я безгранично благодарен вам. Если я останусь здесь, закрыв свои глаза и уши, я стану вам плохим слугой.
— Ты взваливаешь на мои плечи тяжелую ответственность.
— Единственный виновник — это я сам. Я убедил вас приподнять завесу и дать мне пойти своим путем. Благодаря вам я стал крепче и чувствую себя способным встретить это новое испытание.
44
В Элефантине, на острове, фараон Сесострис и его приближенные присутствовали на ритуале, который исполнял правитель провинции Саренпут в честь очень почитаемого мудреца Хекаиба. Новая статуя царственного мудреца, жившего в правление VI династии, была только что воздвигнута в храме на его могиле. Она позволяла его КА оставаться на земле и вдохновлять мысль его последователей.
Ни одно недоразумение не омрачило доброе согласие, которое царило между свитой царя и воинами Саренпута. Тем не менее, Собек-Защитник нервничал и беспокоился. Как и молодой Сехотеп, глаза которого все время тревожно смотрели по сторонам, он сомневался в искренности их хозяина и опасался, как бы тот не поставил западню монарху. Что касается генерала Несмонту, он, защищая жизнь своего царя, будет стоять насмерть.
Согласно протоколу, Медес держался в тени и старался казаться возможно незаметнее. Он, готовый зарегистрировать официальные заявления фараона, наблюдал за знатными лицами провинции и задавал им вопросы об их деятельности. Благодаря проявляемой любезности и миролюбию он приобрел нескольких новых друзей.
— Великий Царь, — сказал Саренпут, — я бы хотел показать вам мое вечное жилище. Вам и только вам.
Собек и Несмонту закусили губу, чтобы не выдать своего несогласия, основанного на самой элементарной осторожности. То, чего они опасались, произошло: Саренпут открывает свои истинные намерения. Вблизи гробницы его люди убьют Сесостриса.
— Иду за тобой, — ответил царь.
Собек и Несмонту, расстроенные, старались найти, как вмешаться в создавшуюся ситуацию.
— Могу ли я служить вам гребцом? — предложил элегантный Сехотеп.
— Это не нужно, — ответил Саренпут, — я буду грести сам. Упражнение позволяет мне держать себя в форме.
Настаивать дальше означало оскорбить правителя провинции. Не дожидался ли он провокации, чтобы приказать своим воинам атаковать?
Собек понял, что Сесострис рассчитывал один выйти из этого затруднительного положения. Однако сможет ли он, несмотря на свою колоссальную силу, устоять под натиском многих?
Прекрасная лодка из явора, которую умело вел Саренпут, взяла направление в сторону скалы, расположенной на западном берегу, где были выдолблены гробницы правителей провинции Элефантины еще со времен пирамид. Чтобы попасть туда, нужно было подняться по довольно крутым лестницам, вдоль которых поднимались отвесные стены.
Лодка тихо пристала к берегу, и двое мужчин медленно и молча стали подниматься по скале. Жаркое южное солнце не смущало ни того, ни другого.
Добравшись до вечного жилища Саренпута, они оглянулись, чтобы посмотреть на холмистый пейзаж, синюю сверкающую ленту реки, глянцевые зеленые пятна пальмовых деревьев, желтые пятна песков и белые дома.
— Я люблю это место больше, чем любое другое, — признался Саренпут. — Именно здесь я надеюсь победить смерть и перейти в вечную жизнь. Один из моих предков, который носил то же имя, что и я, приказал выгравировать такие слова: «Когда я добрался до неба, меня наполнила радость, моя голова касалась небесной тверди, животом я касался звезд, и сам был звездой и плясал, как планеты». Завидная судьба, не правда ли? Идемте, Великий Царь. Посмотрим на самое красивое место моей провинции.
Сесострис увидел гробницу, высеченную в песчанике, пол и потолок которой сходились в невидимом месте, за конечным храмом. В первом зале, грандиозном и строгом, было шесть колонн. Лестница вела к переходу и далее в культовую комнату, где открывалась ниша со статуей Ка Саренпута.
Идя по этой оси, которая напоминала луч света, Сесострис любовался шестью статуями правителя провинции, выполненными в виде изображений Осириса.
— Самая главная моя цель, Великий Царь, — следовать велениям бога воскрешения. Нужно ли вам какое-нибудь более красноречивое доказательство моей невиновности? Я никогда бы не стал причинять зло акации Осириса. И то, что вы исполнили, показывает, что вы — хранилище мудрости, в которой так нуждается страна. Если бы ей противился, то был бы преступником. Вы можете рассматривать меня как своего верного слугу, который никогда вас не предаст.
