Вайделот - Гладкий Виталий Дмитриевич (читать книги полностью без сокращений бесплатно .TXT) 📗

Совсем потеряв возможность здраво соображать, Хуберт схватил первое, что попалось ему под руку, и швырнул в прусса; похоже, у него просто сработал инстинкт самосохранения. Тем не менее менестрелю явно пошло на пользу обращение за помощью к святой Бригитте – под руку ему подвернулся увесистый голыш, а бросок вышел на удивление точным. Камень попал прямо в лоб пруссу, раздалось тихое: «Бломп!», и разрисованный разными красками «улов» менестреля шлепнулся в воду, где и затих, будто и впрямь большая рыбина.

И только в этот момент Хуберт прорвало. Увидев цепочку странных водоворотов в воде, которые приближались к берегу, он бросился прочь от залива, размахивая руками и крича:

– Аларм! Аларм! Пруссы в заливе!!!

Лагерь мигом ожил. Среди шатров и палаток заметались полуодетые кнехты и оруженосцы, которым предстояла нелегкая задача облачить своих господ в броню, взревели рога, призывая к построению в боевые порядки, раздалось ржание лошадей, которых седлали конюхи… Но как следует приготовиться к защите тевтонцы так и не смогли – не успели.

Из воды, словно морские боги, выросла в туче брызг густая цепь прусских лучников, и жалящие стрелы взвились над лагерем Тевтонского ордена, как осиный рой. Пруссы стреляли очень метко и быстро; за считанные мгновения они опорожнили свои колчаны, а затем погрузились в воду и исчезли – будто их и не было вовсе. Впрочем, воинству ордена здорово повезло, что Хуберт поднял тревогу раньше, чем пруссы вышли на берег, откуда стрелять было и ближе и гораздо удобней. Но все равно прусские стрелки за короткое время успели уложить десятка полтора кнехтов и полубратьев, и еще стольких же ранить.

Что касается Эриха, то едва Хуберт поднял крик, он мигом сообразил, что делать. Позади него находилось углубление, заполненное грязью, и он спрятался в нем, высунув над поверхностью жидкого месива только нос. В противном случае первая же стрела пруссов была бы его.

Возвратившись к берегу, чтобы забрать свой улов, Хуберт увидел какую-то грязную образину, которая чертыхалась голосом Эриха и пыталась стряхнуть с себя комья липкой глинистой грязи.

– Ты ли это, мой красавчик? – игриво спросил его менестрель, который был в приподнятом настроении.

Еще бы ему не радоваться – он спасся от верной смерти! Прусса, которого Хуберт оглушил удачным броском камня, стражники схватили в качестве «языка» (что было вообще невероятно, так как прусские воины в плен обычно не сдавались, предпочитая смерть на поле боя), и теперь менестрель ходил в героях. Его похвалил сам маршал!

– Я… – нехотя буркнул Эрих.

Хуберт бросил взгляд на заполненную грязью рытвину и хохотнул, сразу сообразив, где прятался «храбрец», который все уши прожужжал ему и отцу Руперту о своих воинских подвигах.

– Полезай в воду, только там можно отмыть эту глину. Она чертовски прилипчива.

– Нет! – Эрих с испугом посмотрел на залив.

– Почему? – удивился Хуберт.

– А что, если там еще парочка этих… притаилась?

– Ну ты сказал… – менестрель снова рассмеялся. – Их уже и след простыл. Я лично видел как, переплыв залив под водой, они вылезли на противоположный берег и скрылись в зарослях.

– Уж лучше я в бадье отмоюсь… – буркнул Эрих, прихватил свой кукан с уловом и поплелся к шатру Ханса фон Поленца.

Встречные при виде облепленного тиной чучела, мало похожего на человека, шарахались в сторону, а некоторые даже хватались за оружие, принимая Эриха за прусса. Тогда он открывал рот и посылал всех к чертям собачьим, после чего народ успокаивался, а он шлепал дальше, оставляя за собой мокрые грязные следы.

– А что, – отхлебнув несколько глотков вина из своей фляжки, весело сказал сам себе Хуберт, – денек-то выдался удачный! Сегодня же схожу в походную церковь ордена и поставлю свечу святой Бригитте. Теперь я буду молиться только ей. Похоже, она мне благоволит. А ведь прусский знахарь оказался прав! Его совет, чтобы я держался подальше от воды, оказался пророчеством. Вот сукин сын! Нет бы объяснить поточнее…

Глава 14

Берестье [52]

Нельзя увидеть след птицы в небе, след рыбы в воде и невозможно заметить воина племени дайнава в Пуще, когда он ступил на тропу войны. Ни единого шевеления в густых зарослях, ни малейшего шороха опавшей листвы, не говоря ужео треске сухих сучьев под ногами воинов, обутых в мягкие кожаные полусапожки. За плечами у них – плетенные из лыка щиты, легкие и на удивление прочные, в руках – сулицы, с левой стороны к широкому боевому поясу из кожи тура подвешено и привязано к ноге (чтобы не болталось и не мешало ходьбе) налучье из коры береста [53], в котором хранились небольшой, но очень мощный лук, сделанный из рога, и стрелы, и лишь немногие, в основном витинги, имели дорогие стальные мечи и топоры.

Именно из-за железного оружия и затеяли дайнавы поход в земли князя Василька Романовича, князя Берестейского. Назревала большая война с Тевтонским орденом, и князь Судовии, могучий Скумо, бросил по всем племенам ятвягов клич: «Вооружайтесь!» Но если в набеги на соседние племена ходилис тем оружием, которое дайнавы делали сами, то с закованными в броню рыцарями без доброго меча или топора делать было нечего.

Конечно, мечи, топоры, латные наручи, которые были в ходу у ятвягов, и прочие изделия из железа можно было купить на побережье Вендского моря в дни, когда проходили большие торги, но заплатить за все это не было никакой возможности, даже если извести всю пушную живность Пущи. А купцы брали за свой воинский товар только самые ценные меха – куниц, бобров, выдр. На лисьи, заячьи и волчьи шкуры они даже не смотрели. Кроме пушнины в ходу был янтарь за него тоже очень хорошо платили, но где дайнавам, которые жили далеко от побережья, взять солнечный камень?

Вождь племени дайнава три года назад умер, и теперь на его месте сидел Комат, старший сын покойного Ящелта. Как Комата выбирали на такой почетный и важный пост, Скуманду не хотелось вспоминать. Даже ближайшие сподвижники Ящелта кривились, глядя на кандидата, который ни в чем себя не проявил, разве что в пьянстве, – Комат мог, не отрываясь, выпить полкорчаги [54] крепкой медовухи и после этого остаться на ногах. Многие хотели отдать жезл вождя Скуманду, но когда дело дошло до гадальщиков, все в один голос заявили, что Ящелта может сменить только Комат.

Это было обидно, потому как Скуманд чувствовал, что быть вождем – его призвание, но он прекрасно понимал, почему Павила, главный жрец племени, после церемонии гадания без колебаний отдал свой голос Комату. За ним последовали и другие вайделоты, хотя у многих лица были хмурыми, и на них нельзя было найти ни следочка радости даже по случаю предстоящего пира, которым обычно завершалось столь редкое и торжественное событие в жизни дайнавов.

Причиной тому была отравленная стрела, которая вылетела из зарослей, когда Скуманд кормил священных рыб, подзывая их к берегу озера с помощью свистка, – с некоторых пор старый вайделот стал доверять ему свои самые сокровенные тайны. Похоже, Павила готовился уйти в иной мир, а значит, Скуманд должен был знать все то, что знал он. Это было очень печально, юноша с трудом сдерживал слезы, бросая корм в воду, – он не представлял, как будет жить без наставника, которого мысленно звал своим отцом.

В какой-то момент Скуманд утратил свою обычную бдительность и осторожность, и когда услышал в зарослях характерный звук отпущенной тетивы, то единственное, что ему удалось сделать, это мигом нырнуть в воду, благо он сидел на краю мостков. Юный вайделот знал, что звук летит быстрее, чем стрела; и он понял, что лучник промахнулся – стрела прошипела над его головой своим оперением как рассерженная змея. Но что делать дальше? Ведь в воде он беззащитен, и наемному убийце не составит большого труда нашпиговать его стрелами. Переплыть озеро под водой? Это было выше его сил. Оставалось лишь спрятаться где-нибудь под берегом, в промоине, и молить всех богов, чтобы они защитили его от убийцы.