Побратимы меча - Северин Тим (книга регистрации .txt) 📗
Должно быть, кормчие обоих данских судов тоже были сбиты с толку — погоню не прекратили, но ход замедлили и совещались, перекрикиваясь через пространство, разделявшее их корабли. Потом, видимо, решили, что каковы бы ни были наши намерения, они все равно нас нагонят прежде, чем мы достигнем берега. Я видел, как снова запенились волны у форштевней, как накренились мачты, когда два корабля, напружившись, двинулись в полветра, возобновив погоню. На нашем драккаре вся дружина, кроме тех пятерых, что управлялись с парусом, перешла на наветренный борт, чтобы уменьшить крен. Все мы теперь понимали, что жизнь зависит от того, насколько мы сможем разогнать наш уязвимый корабль.
Медленно и неотвратимо данские корабли нагоняли нас, а в отдалении третий их корабль, покончив с нашими братьями, тоже поднял парус и присоединился к охоте. Мы только и могли, что сидеть, наблюдая, как приближается враг и как лучшие его воины уже собрались на носу, готовясь, едва только подойдут на достаточное расстояние, метать копья в нашего кормчего, надеясь сбить его, а без него мы были бы беспомощны.
Один из вендов сунул руку под гребную скамью, достал свою кольчугу и начал натягивать ее через голову.
— Она тебя утопит, коль мы опрокинемся, — предупредил его сосед. — Ты что, не видел, что случилось со вторым нашим драккаром?
— Все едино, — ответил венд. — Я не умею плавать.
Мы видели, что берег приближается, и напряжение нарастало. Берег по-прежнему казался пустынным — плоская песчаная желтая отмель, дюны и морская трава — необитаемое место. Ни рыбачьих лодок, вытащенных на берег, ни домов, ничего — только алчные чайки кружат и ссорятся над стаей мелкой рыбешки.
— Здесь никто не живет. Здесь слишком голо, — сказал шелландец, тот, что уже плавал вдоль этих берегов. — Одни только отмели, мели да порою песчаные косы.
Даны почти настигли нас. Ведущий корабль был настолько близко, что копье, пожалуй, долетело бы, и уже первые дроты просвистели над нами, не причинив, однако, никакого вреда. Улучив момент, Транд вновь налег на кормило и резко повернул. Наш драккар ушел в сторону, и, точно две борзых мимо увернувшегося зайца, данские корабли проскочили вперед, и пришлось им замедлить свой стремительный бег, чтобы продолжить охоту. Хитрость Транда удалась. Ведущий данский корабль оказался на пути своего напарника, и началась у них сумятица, пока они ворочали парус, чтобы избежать столкновения.
А Транд тем временем вернул наш драккар на прежний курс, и снова мы устремились прямо к берегу. Он пристально всматривался вперед, не обращая внимания на преследователей и не сворачивая. Мы были уже в полосе прибоя, когда я понял, что он задумал. Впереди вдоль берега лежала длинная подводная коса. Волны, разбиваясь на хребтине этой отмели, переваливали в мелководную заводь по другую сторону косы.
— Развалимся на части, когда на нее наскочим, — пробормотал человек, сидевший рядом со мной. — На такой скорости обшивка рассыплется, как бочка, у которой лопнули обручи.
— У нас нет выбора, — ответил я. — Или это, или нас нагонят длинные корабли.
Наш выбор воистину казался самоубийственным. Уже в пятидесяти футах от косы каждая следующая волна, подхватив драккар, с силой бросала его вперед. Вокруг шипел прибой. Наполненный парус тоже влек судно, скорость его не уменьшалась, покуда драккар вдруг резко не накренился. Это Транд — я видел, — когда волны на мелководье вздыбились, резко рванул кормило. Мгновение — и лопасть, выступающая ниже киля, ударилась о песок. И рукоять кормила повернулась вперед. Теперь мы полностью остались без управления, отдавшись на волю волн. Корабль содрогнулся и заскрежетал — это киль ударился о хребет косы. Затем последовал глухой шипящий звук — это киль пропахал песок, и задрожало под нашими ногами днище. Удар повалил мачту. Она вместе с парусом рухнула, сбив в воду человека, стоявшего на носу. По счастью, он успел схватиться за борт, и повис на нем, болтая ногами, но все-таки сумел перевалиться обратно. Драккар помедлил на отмели — мачта лежала вдоль, парус волочился по воде. Но все же разгона хватило — он перевалил через подводный гребень, и тут же удачно подоспевшая волна сняла его с косы. Толчок, и скрежет, и скольжение, и вот драккар наш сполз в заводь — скорее, развалина корабля, чем корабль.
Даны-преследователи, вовсю работая кормилами, поворотили в сторону. Их кормчие видели, как мы едва не разбились.
— Надо думать, кили у них поглубже нашего, — заметил один из мореходов. — Было бы дуростью с их стороны соваться на мель и рисковать такими славными новыми кораблями, не чета нашей старой развалине.
— Она нам послужила на славу, разве не так? — возразил кто-то из сухопутных.
— Да, — согласился мореход. — Пока что.
— Что ты хочешь сказать? — спросил кто-то, но немного подумав, сам же добавил: — Мы в ловушке, да?
Прежде чем кто-либо успел ответить, Транд потребовал нашего внимания. Он стоял на корме, глядя на нас, в то время как наш изувеченный корабль медленно плыл по лагуне. После суматохи и ужаса погони воцарилось такое спокойствие, что Транду почти не понадобилось повышать голос.
— Братья, — начал он, — пришло нам время исполнить клятву братства. Наши враги не угомонятся, они уже идут вдоль косы, ища пролив, чтобы спокойно войти в заводь. Проход они отыщут и двинутся на нас, а нам необходимо приготовиться в бою, и, если на то будет воля богов, умереть как должно йомсвикингам.
Нам дано было время, пока даны вновь не нападут на нас. И мы воспользовались этим временем: скинули сломанную мачту, убрали парус, и самый высокие из нас перешли вброд на берег и набрали каменьев там, где скудный ручей у впадения в заводь обнажил каменистое дно. Еще мы привели наш драккар в боевую готовность, очистили корму и нос, рундуки поставили так, чтобы получились настилы для боя. Каждый вооружился, надел кольчугу и занял свое место. Сам Транд снова стал у форштевня, на носу, на высоком помосте, удобном для боя. Я было пошел к нему, но он ласково оттолкнул меня.
— Нет, — сказал он. — Здесь мне нужны бывалые.
Жестом он подозвал к себе готландца. Я удивился, мне этот человек казался малость сумасшедшим. Пока мы готовили судно к бою, он держался в стороне, в одиночестве, бормоча и смеясь себе в бороду, а то вдруг хмурился, словно узрев некоего воображаемого демона.
— Торгильс, ты должен сделать еще кое-что важное, — тихо сказал Транд. Он разматывал кусок ткани, служивший ему опояской. — Ступай на корму к флюгеру, — продолжал он. — Сними флюгер с шеста и на его место надень вот это. — Он протянул мне ткань. Она была грязно-белой, старой и ветхой. — Иди! — рявкнул Транд. — Поторопись. Это стяг Одина. Он развевался, когда мы бились с ярлом Хаконом.
Тут я вспомнил. Когда в Исландии я был его учеником, Транд рассказывал мне о стяге. Но и словом не обмолвился, что эта история — о нем самом. На знамени Одина нет никаких изображений. Но те, кто воистину веруют во Всеотца, могут во время битвы прочесть на нем свою судьбу, ибо видят на этом знамени птицу Одина — ворона. Коль ворон важно ходит, расправив крылья, тогда их ждет победа непременно. Когда же голова и крылья опущены, поражение неизбежно. Привязывая стяг к шесту, я изо всех сил пытался увидеть знак ворона. Но ничего не обнаружил, только складки и застарелые пятна на ткани.
Ветер совершенно стих, и стяг обвис на шесте. Я посмотрел на небо. Это было затишье перед бурей. Далеко на севере собирались черные тучи — зловещая, тяжелая сплошная гряда. Вдали блеснула молния, а затем, совсем не сразу, докатился оттуда слабый отзвук грома. Похоже, сегодня день Тора, а не Одина.
Едва я успел укрепить стяг, как появились даны, они шли на веслах вдоль заводи — все-таки отыскали проход в песчаной косе. Видя, что мы даже не пытаемся бежать и беспомощны, они не спеша опустили реи, готовясь к бою. После чего двинулись, обходя нас с двух сторон, чтобы нам пришлось разделить наши силы надвое. Но для этого им пришлось грести, что уменьшило их численное преимущество — треть людей сидела на веслах. А еще они не учли, как хорошо мы подготовились. Их первый самоуверенный подход был встречен градом камней и булыжников, собранных нами, что застало их совершенно врасплох. Даны смогли в ответ метнуть лишь несколько дротов, каковые почти не причинили вреда, в то время как наше прицельное камнеметанье сбросило трех воинов сверху на головы гребцов. Второй наш удар оказался еще удачнее, и гребцы на обоих данских кораблях спешно затабанили веслами, видимо, по приказу кормчих — они решили отойти на время, чтобы обдумать, что же им делать дальше. Тогда-то я и услышал странное, дикое завывание. Оно доносилось со стороны форштевня. Глянув туда, я увидел Транда, а рядом с ним готландца, снявшего с себя шлем и кольчугу. Он стоял, голый до пояса, и лаял на врагов, как дикий зверь. Это был нескладный человек с волосатой грудью, и этот мех телесных волос придавал ему вид крупного животного или тролля. Он неистовствовал и корчил рожи, то вспрыгивал на край борта, насмешливо пританцовывая, бранясь и высмеивая врага, то соскакивал вниз и прыгал взад-вперед, размахивая боевой секирой с таким неистовством, что мне показалось — сейчас он ненароком заденет Транда, стоящего рядом. Мало-помалу берсерк затих, только яростно грыз верхний край своего щита.
