Рыцарь в черном плаще - Капандю Эрнест (книги онлайн бесплатно TXT) 📗
— Больше ничего, — сказал Фейдо де Марвиль. — Письмо кончается на этом…
Людовик взял письмо и рассмотрел его чрезвычайно внимательно.
— В самом деле, — сказал он, — больше ни слова.
Последовало довольно продолжительное молчание.
Озабоченный и задумчивый король, по-видимому, совершенно забыл о прелестях Шуази, занимаясь только этим странным происшествием, принявшим неожиданный масштаб. Епископ де Мирпуа выслушал все подробности этого дела, не проронив ни одного слова. Молчаливость старика еще более подчеркивала неординарность сложившейся ситуации. Один лишь д'Аржансон выглядел, как человек, следовавший по заранее намеченному пути. Лицо его было бесстрастно, но живые и умные глаза устремлялись то на короля, то на начальника полиции, то на епископа. Глубина и ясность взгляда свидетельствовали о деятельной работе проницательного ума министра.
XVII
Протокол
Король поднял взгляд на Фейдо де Марвиля.
— О чем еще вы можете сообщить мне? — спросил он.
— О последнем происшествии, государь, — ответил начальник полиции, — которое должно было бы прояснить дело, а между тем еще более запутало его. Это письмо я получил вчера по почте, как уже имел честь вам доложить. Но это не единственное послание, полученное мной. Возвращаясь сегодня домой в час ночи, я нашел на моем бюро донесения, которые кладутся туда каждый вечер в установленное время. Я начал просматривать их, по своему обыкновению, когда вдруг глаза мои остановились на грубом конверте, лежавшем между бумагами.
С этими словами Фейдо вынул из портфеля конверт и подал его королю. На пергаментном конверте было пять печатей. Четыре печати по четырем углам были разного цвета: одна — желтая, другая — зеленая, третья — белая, четвертая — черная. На четырех печатях были изображены петухи различной породы. Средняя печать была двухцветной — белое яйцо на красном фоне. На конверте была надпись крупными буквами: «Начальнику полиции».
Когда король рассмотрел этот странный конверт, Фейдо вынул из него лист обыкновенной почтовой бумаги, на котором было написано несколько фраз.
«Господин начальник полиции.
Так как вас, вероятно, беспокоит внезапное исчезновение вашего агента Жакобера, я спешу сообщить вам сведения, которые не могут вас не порадовать.
Вот точная копия с протокола обвинения и казни Жакобера.
Прочтя ее, вы сможете удостовериться, что моя полиция так же хорошо организована, как и ваша, и что мои агенты не менее умны и не менее преданны, чем те, которые служат вам.
Я надеюсь, господин начальник полиции, вскоре иметь удовольствие видеть вас лично, и тогда вы выразите мне признательность за драгоценную информацию, переданную вам мною.
В ожидании этой минуты прошу вас считать меня своим нижайшим и преданнейшим слугою.
Петушиный Рыцарь».
Король взял письмо и внимательно его рассмотрел, потом сравнил с письмом, адресованным маркизу д'Аржансону.
— Это, безусловно, один и тот же почерк, — сказал он.
— Безусловно, государь, — подтвердил министр иностранных дел. — Сегодня утром я дал оба эти письма троим сведущим в почерках специалистам, и все трое заявили независимо друг от друга, что письма написаны одной рукой. Значит, их написал Рыцарь.
— Где же сам протокол?
— Вот он, государь.
Фейдо де Марвиль взял в руки тетрадь с золотым обрезом.
— Читайте! — сказал король.
Начальник полиции приготовился читать, но Людовик, заметив, что маркиз д'Аржансон устало опирается о стол — министр и начальник полиции все это время стояли, как того требовал этикет, — улыбнулся с тем любезным видом, который был ему свойствен, и предложил:
— Господа, садитесь!
Д'Аржансон и Фейдо сели на табуреты, и начальник полиции начал читать:
— «Из нашего подземного парижского дворца, в ночь 25 февраля 1745-го, в пятый год нашего царствования».
— Так и написано? — спросил король недоверчиво. Фейдо подал ему бумагу.
— Кажется, в Париже два короля и два дворца, — с усмешкой сказал Людовик, — один на земле, другой под землей. Я очень рад узнать эту новость. Далее!
Фейдо продолжал:
— «Протокол заседания петухов. Обвинение, суд, осуждение и казнь Жакобера, признанного и объявленного изменником и арестованного на месте преступления в самом Курятнике.
Сегодня вечером, 25 февраля 1745 года, Жакобер, бывший член нормандского общества Флорана и К°, оставил это общество и перешел в число транжир королевской кассы…»
— Что за шутка! — воскликнул Людовик.
— Все так и написано, государь!
— Знаете ли, ваш разбойник становится чрезвычайно забавен, — продолжал король, откидываясь на спинку кресла, — если и дальше так продолжится, я пожелаю его видеть.
— Дай-то Бог, чтобы я смог поскорее представить его вашему величеству!
— Право, я приму его с большим удовольствием, господин начальник полиции, этого Петушиного Рыцаря, который, как мне теперь кажется, имеет все достоинства истинного дворянина.
— Даже когда он убивает людей? — удивился маркиз д'Аржансон.
Король величественно выпрямился.
— Разве граф де Шароле убивает их меньше? — спросил он. — И убивает гораздо подлее. Если уж кого можно извинить, так Петушиного Рыцаря: он убивает из принципа, а граф — из удовольствия.
На лице Людовика XV появилось выражение отвращения и презрения. Епископ де Мирпуа встал.
— Государь, — сказал он, — я отдал бы все годы, которые остается мне жить, чтобы Франция услышала ваши слова и поняла их, как я их понимаю.
— Вы их слышали, месье де Мирпуа, — отвечал король, — для меня этого достаточно.
Епископ низко поклонился.
— Итак, — сказал Людовик, обращаясь к д'Аржансону и де Марвилю, — мне хотелось бы видеть Рыцаря.
Король не успел закончить этих слов, как пение петуха, звонкое и чистое, раздалось одновременно с ударом в стекло большого окна, находившегося позади кресла Людовика. Король поспешно обернулся и заметил на подоконнике снаружи петуха с ярким оперением, державшегося с рыцарским достоинством, имевшего благородный вид и аристократические манеры, за которого любитель петушиного боя охотно заплатил бы и двести пистолей.
Петух колотил клювом в стекло. Король встал и бросился к окну, но в ту минуту, как он открыл его, петух снова пропел и исчез. Людовик XV распахнул окно и выглянул: на том месте, где стоял петух, лежало яйцо необыкновенной величины. Король взял яйцо, рассмотрел его и, не найдя и следов петуха, запер окно и вернулся к креслу. Три человека, бывшие в кабинете, наблюдали эту сцену с нескрываемым удивлением.
— Дело принимает странный характер! — сказал король, садясь и рассматривая яйцо. — Что это за петушок, который пропел на этом подоконнике и постучался клювом в стекло в ту самую минуту, когда я сказал, что хочу видеть Петушиного Рыцаря? — И уже другим тоном, как бы повинуясь внезапному вдохновению, король с живостью прибавил: — Марвиль, прикажите, чтобы немедля осмотрели окрестности замка и немедленно задержали всех мужчин, женщин, детей, животных и птиц, в особенности петухов, которые окажутся в парке. Идите скорее и возвращайтесь!
Фейдо исчез.
— Как странно! — сказал д'Аржансон.
— Более чем странно, — заметил король. — Рассмотрите это яйцо, месье де Мирпуа. Вы человек праведный и дьявола не боитесь, напротив, дьявол должен бояться вас.
Епископ, любопытство которого тоже было сильно возбуждено, изучил яйцо, покрутив его так и эдак, и сказал:
— В этом яйце заключается какая-то тяжелая и твердая вещь. Только я не понимаю, каким образом она могла туда попасть, потому что на скорлупе яйца нет ни малейшей трещины.
— А вы что думаете? — спросил король д'Аржансона.
— Надо разбить яйцо и посмотреть, что в нем находится, государь, — сказал министр иностранных дел.
— Я тоже так думаю.
— Вашему величеству угодно самому разбить яйцо? — спросил епископ.
