Евгения, или Тайны французского двора. Том 1 - Борн Георг Фюльборн (книги хорошего качества .txt) 📗
— Клод позаботился об этом, — прошептал Олимпио, — все препятствия устранены.
— Как вы это устроили? О, я уже догадываюсь, при помощи смотрителя замка.
— Ошибся, итальянец, — прервал его маркиз. — Разумеется, я намеревался прибегнуть к помощи прекрасной Долорес, но ждал напрасно — она исчезла. Затем я подкупил старого, жадного камердинера Сантьяго, с которым встретился во дворе замка и который принял меня за Хуана Прима. Он принес мне три карты, которые должны быть предъявлены при входе.
— Превосходно! — воскликнул Филиппо. — На чье они имя?
Маркиз подал карты итальянцу, который подошел к маленькой лампаде, горевшей перед образом. Олимпио тоже взглянул через плечо Филиппо.
— Граф Клаудио Сентина — это годится для маркиза, — одобрил Олимпио, — дальше! Генерал Альмудес — это для Филиппо, а третью карту — на имя дона Антонио Луса — я возьму себе. Если эти господа пошлют теперь за своими картами, их места уже будут заняты.
— Что с тобой, Клод? — спросил Филиппо, увидев, что маркиз торопливо сделал несколько шагов в сторону.
— Мне показалось, что тут что-то зашевелилось в кустах. — ответил тот шепотом.
— Пусть шевелится, маркиз! Парадный экипаж, несколько бриллиантовых украшений от золотых дел мастера на Пуэрте-дель-Соль, ливрейного лакея на запятки и несколько стаканов шампанского до бала — больше нам ничего не надо, — сказал Олимпио. — Вот будет веселая ночь!
Он повел за собой своих друзей через дворцовую площадь, и долго еще раздавался его громкий смех. Не успели они свернуть в одну из боковых улиц, как черный монах быстро вышел из-за кустов и на минуту остановился в раздумье, — он не знал, что предпринять: преследовать ли карлистов дальше или тотчас же поспешить в замок, чтобы приготовить все к их аресту. Благочестивый брат решился на последнее.
Плотно закутавшись в рясу, он перешел площадь, потом направился не к главному порталу, но, чтобы скорее и легче достигнуть цели, к маленькому двору замка, где находились задние ходы. Стража не задержала его, так как монахи часто приходили в замок. Таким образом, он без всяких затруднений достиг маленького портала. Здесь слуга Божий увидел множество лакеев и камердинеров, которые спросили, куда он идет.
— К благочестивому патеру Маттео, — ответил монах.
— Знаете ли вы, куда вам идти, благочестивый брат? — спросил один из лакеев и взялся проводить монаха. — Но вы вряд ли застанете патера дома, он, кажется, некоторое время тому назад вышел из замка.
— Я должен вам сознаться, любезный, — прошептал монах, обращаясь к лакею, — что хотел только узнать от благочестивого Маттео, к кому мне обратиться с важным, тайным сообщением, касающимся сегодняшнего праздника и королев?
— Не измена ли это — или покушение на жизнь? — спросил испуганный лакей.
— Тише! Не так громко, любезный! Да, что-то похожее! — прошептал черный монах.
— Пресвятая Дева! В этом благочестивый Маттео не сможет помочь вам больше меня. Я отведу вас тотчас же к генералу-интенданту, старому Конде Энгранносу.
— Хорошо, любезный! Вы получите за это богатое вознаграждение.
— Следуйте за мной, благочестивый брат.
Лакей повел монаха к флигелю инфанты Луизы, в котором находилось интендантство замка. Поднявшись по лестнице наверх, он провел его в полутемную переднюю и попросил подождать там, пока он доложит о визите генерал-интенданту.
В этот вечер в комнатах интендантства, по-видимому, не ожидали ни подателей прошений, ни аудиенций, так как нигде не зажигались большие канделябры и не было видно лакеев. Все были заняты предстоящим маскарадом, и даже старый генерал-интендант Энграннос, на место которого поступил впоследствии дон Марфори, только что готовился надеть свой древне-французский костюм и напудренный парик. Поэтому монаху пришлось ждать в полутемной комнате дольше, чем ему хотелось.
Наконец отворились высокие двери, и на пороге появился Энграннос, богатому костюму которого, представлявшему древне-французского камергера, не доставало только маски.
— Кто здесь? — спросил генерал-интендант, останавливаясь в дверях.
Черный монах сделал шаг вперед. Но его превосходительство, вероятно, не ожидал такой непривлекательной личности.
— Валентине, Луис! — закричал дон Энграннос, зовя своих камердинеров. — Кто этот человек?
— Монах, который принес дону Энгранносу очень важное, тайное известие — известие, которое никто не должен слышать!
— А! Вот что, — воскликнул генерал-интендант с милостивой улыбкой. — Говорите, благочестивый брат, что имеете вы мне сообщить?
— Королевам угрожает опасность, сеньор Конде, три офицера войска карлистов приобрели билеты на маскарад и в эту минуту, может быть, уже находятся в залах замка.
— Что вы говорите? Вам, может быть, сообщили ложное известие — или дело в маскарадной шутке? — проговорил изумленный интендант.
— Ваше превосходительство, вы можете полностью положиться на мое известие, — возразил монах, — три карлистских офицера, из которых один дон Олимпио Агуадо, бывший уже в заточении по приказу королевы, находятся в числе масок.
— Но, благочестивый брат, ведь на каждой карте написано имя королевского гостя — как могли те господа войти в залы?
— Они приобрели такие карты.
— Пресвятая Дева, ведь это неслыханный случай, — сказал генерал-интендант, — я ничего не могу предпринять против этого! Как же найти этих господ в числе масок?
— Они в домино, ваше превосходительство.
— Боже мой, там будет больше сотни домино! Я могу ошибиться и оскорбить настоящих гостей, да и, кроме того, не имею права расстраивать праздник.
— Таким образом, карлистские офицеры могут безнаказанно присутствовать на придворном балу и выполнить свои низменные планы?
— Вы видите меня в сильнейшем волнении, благочестивый брат. Я в самом деле не знаю, что теперь делать. Ведь это неслыханный случай. Я подвергнусь строжайшему выговору и ответственности, если нарушу придворное празднество. Но подождите! Необходимо немедленно найти выход. Не согласитесь ли вы сами отправиться в боковые комнаты и показать мне маски, тогда, может быть, представится случай захватить их.
— Я сделаю все, что вы прикажете, сеньор Конде, чтобы предать опасных офицеров дона Карлоса в руки стражи.
— Но я должен просить вас быть как можно осторожнее, чтобы не произвести ни малейшего шума.
— Я все понимаю, ваше превосходительство, и поступлю согласно вашему желанию. Но ведь и моя обязанность — пожертвовать всем, чтобы передать в руки правосудия этих трех карлистов, имеющих, без сомнения, изменнические планы. Положитесь полностью на мою осторожность и хитрость, сеньор Конде.
— Хорошо, благочестивый брат мой! Вы знаете теперь мое намерение — поступить так, чтобы не было ни малейшего шума! Если возможно, так арестуем лучше их в парке. Может быть, вам удастся заманить туда эти три известные вам маски — в таком случае, устроить это будет нетрудно! Известие, сообщенное вами, сильно взволновало меня. В самом деле, неслыханная дерзость, что враги королев даже не щадят придворных праздников! Следуйте за мной. Я отведу вас в раковинную ротонду, где вы сможете наблюдать за преследуемыми вами масками.
— Я готов, сеньор Конде.
Генерал-интендант велел своим камердинерам, с удивлением смотревшим на монаха, подать две маленькие черные атласные маски — одну для себя, другую для благочестивого брата. Затем оба вышли из комнат интендантства и, пройдя длинными коридорами, очутились в раковинной ротонде, ведшей в обширный Филиппов зал. Генерал-интендант оставил здесь монаха, который никому не бросился в глаза в толпе костюмированных гостей, и отправился в зал, где уже появились королевы со своей свитой, все в самых дорогих, изысканных костюмах.
В Филипповом зале так же, как и в зале для аудиенций, находилось бесчисленное множество всевозможных масок, разряженных в шелк, бархат и с богатыми бриллиантовыми украшениями. Фонтан в середине зала распространял прохладу и благоухание, лилось ручьями шампанское в буфетах, устроенных по всему залу. Парк был залит светом разноцветных огней, и генерал-интендант, осматривая все, должен был сознаться, что его приготовления произвели чудеса. Везде царили волшебная роскошь и всеобщее веселье.
