Рыцарь Грааля - Андреева Юлия Игоревна (бесплатные версии книг .txt) 📗
Не выпуская из рук лютню, как завороженный, Видаль дошел до небольшого пригорка, возвышающегося над лагерем крестоносцев, и ни кем не остановленный забрался туда.
Здесь, залитый лунным светом, он встал во весь рост и запел «Молитву рыцаря». Казалось, музыка достигала небес и возвращалась обратно потоками счастья. С удивлением для себя Видаль понимал, что не может не петь. Какая-то часть его должна была звучать и звучала бы, даже если бы сам трубадур упал мертвым.
В лагере сарацин добавились огоньки факелов. Пейре понимал, что они тоже слушают его песню, гадая о ее содержании, но в этот момент ему было наплевать на все. Луна серебрила его стройную фигуру, создавая вокруг нее мистический голубоватый ареол.
Удивляясь и ужасаясь отчаянной смелости молодого трубадура, крестоносцы выходили из шатров и внимали чудесному голосу, который слился с ночью, луной и волшебным светом. Никто не пытался помешать безумству Пейре, пока красная сарацинская стрела не оборвала чудесной песни.
Видаль покачнулся и, перестав играть, уставился на пушистое оперение вражеской стрелы, торчавшей из его груди. Подбежавшие к раненому трубадуру рыцари не увидали в его глазах ни тени боли или страха. Юноша смотрел на торчавшую из его груди стрелу с удивлением и досадой, как на невежу, помешавшую ему петь. Видаля подхватили на руки и с величайшими предосторожностями отнесли обратно в лагерь. Встревоженный происшествием с отважным трубадуром Ричард велел всем находившимся в его ставке лекарям немедленно осмотреть Пейре. Но тот не дожидаясь их решения, сам вырвал стрелу, после чего, блаженно вытянувшись, заснул.
Со своей новой раной Пейре пролежал не больше трех дней, за это время Ричард начал переговоры с Саладином.
Они встретились между двух армий, защищаемые от палящего солнца цветными балдахинами, которые несли за ними самые знатные вельможи из участвующих в походе.
Темные, почти что черные глаза Саладина встретились с янтарными глазами христианского короля.
– Ты хочешь потерять всех своих людей в этой пустыне? Ты за этим пришел в мою землю? – Без издевки осведомился повелитель сарацин.
– Ты прекрасно знаешь, зачем мы здесь, – уклончиво ответил Ричард.
– Бой ничего не решит. Мы загубим две армии и ничего не добьемся, кроме чумы, которая непременно придет, если мы завалим это место трупами, – Саладин не мигая смотрел в глаза Ричарду. – Одни умрут на поле боя, других скосит чума.
– Что ты предлагаешь? Мир или войну?
– Мир – тысячу раз мир. Я не хочу рисковать своей армией и своим народом. На крови плохо растут цветы. – Саладин оглядел воинство Ричарда. – Я слышал, что ты самый сильный воин христиан. Мои люди рассказывают прямо-таки легенды о твоих подвигах. – В глазах султана теперь появился мальчишеский задор, так не вязавшийся с его серьезной миссией. – Хорошо было бы увидеть тебя на ристалище…
– В чем дело – заключим временный мир и устроим достойный турнир. Я буду рад преклонить копье навстречу с твоим самым сильным воином, и то же самое сделают другие мои рыцари. – Ричард довольно потер руки.
– Других не надо. Только ты и я. На нейтральной территории, как в старые добрые времена, – в темных глазах султана Египта и Сирии теперь скакали развеселые черти. – Война может закончиться горами трупов или красивым рыцарским поединком. Решайся, лев. Хватит лить безвинную кровь своих людей. Разберемся с этой войной как мужчины.
– Мне это подходит, – Ричард радостно протянул Саладину руку, и тот с чувством пожал ее. – А ты хорошо говоришь на нашем языке, – как бы невзначай добавил король.
– С самого детства я наблюдаю за пришедшими воевать на нашу землю и завоевавшими нас когда-то белыми людьми. Я знаю ваш язык, даже немного умею читать… Я думаю, что мы могли бы попробовать начать все сначала… Кстати, – лицо Саладина вдруг сделалось озабоченным, на лбу пролегла складка. – Я хотел узнать про твоего звездного трубадура, как прозвали его у нас того, что пел в полнолуние и был… – он запнулся и вопросительно посмотрел на Ричарда.
– Был ранен. Слава Богу – только ранен.
– Слава Аллаху – владыке судеб! – султан Египта и Сирии воздел очи к небу. – Я велел колесовать невежу, испортившего такую прекрасную песню, и казнил бы всю его семью, если бы ты сейчас сказал, что звездный певец погиб. Но кто этот трубадур и что он пел?
– Юношу зовут Пейре Видаль, он рыцарь и лучший из моих трубадуров. Песня же называется «Молитва рыцаря», в ней говорится о том, как некий рыцарь влюбился в небесную даму, благосклонности которой он искал, или что-то в этом духе…
– С таким голосом он мог бы снискать благосклонности кого угодно. Могу ли я послать своего лекаря, чтобы он исцелил твоего трубадура?
– В этом нет необходимости, – улыбнулся Ричард. – Насколько мне известно, Видаль уже идет на поправку.
– Тогда, может, в качестве королевского подарка ты отправишь трубадура ко мне в лагерь. Я уважаю трубадуре кое искусство – я сам трубадур. Обещаю, что щедро награжу твоего Видаля.. Клянусь, в моем лагере его ждет почет, слава и звонкое золото. Ни один волос не упадет с головы твоего певца, и он сделается очень богатым.
– Я тоже трубадур, – улыбнулся Ричард. – У нас много общего, султан Египта и Сирии. Будь по-твоему. Я пришлю к тебе Видаля через пару дней, когда он встанет на ноги. Пока же хочу сказать, что я тоже много слышал о тебе и буду с нетерпением ждать нашего боя или новой встречи.
Король и султан снова обменялись рукопожатиями и, довольные результатом переговоров, удалились каждый в свой лагерь.
О чем просил сам Английский лев
Весть о том, что трубадур Видаль приглашен в лагерь к самому султану Саладину с быстротой молнии облетела стан христиан. Со всех сторон к шатру Пейре устремились рыцари и простые воины. Находившиеся в лагере женщины, которые и прежде нежно ухаживали за раненым менестрелем, теперь спешили дать ему доказательства своей милости, дабы черноокие и укутанные до самых глаз в разноцветные шелка мусульманки не отвадили его своей красотой от христианских донн.
Веселый и довольный встречей с султаном Египта и Сирии к вечеру сам Ричард приподнял полог шатра, в духоте которого томился Пейре.
– Уже слышал новость?! – пригнувшись король вошел в шатер и плюхнулся на разложенные на ковре подушки. – Ты, мой милый Пейре, удостоен высокой чести. М-да, – он посмотрел в бледное лицо Видаля. – Еще болит? Я сказал, что ты будешь готов через два дня.
Пейре поднялся и поцеловал королю руку.
– Слышу ваш зов, благородный сир, и иду, – Пейре и не думал сопротивляться Ричарду. Все равно это не имело бы смысла и не принесло ему популярности. Хотя меньше всего в этот момент он хотел, чтобы его беспокоили и заставляли опять тащиться куда-то по жаре и петь, изображая из себя учтивость и хорошее расположение духа. Хотелось спать и никого не видеть.
– Ты должен понять меня, мальчик, – Ричард приблизил свое лицо к лицу Видаля, коснувшись его щеки своей бородой. – Это будет не просто пир, на который ты приглашен в качестве почетного гостя и певца. Прошло время войны с мусульманами. Наши армии почти что равны друг другу, а значит, мы не можем биться, не истребив тем самым себя.
Пейре кивнул, его сердце впервые после смерти Рюделя радостно затрепетало в груди. Перед глазами возникло благородное лицо Бога Рыцарской Любви.
– В моей ставке не хотят мира, и многие пожелают умертвить посланника, если откроется правда о его миссии. Поэтому нам следует действовать тайно. С тобой я отпускаю своих самых верных людей. Любой ценой. Слышишь, трубадур, любой ценой ты должен принести нам мир с Саладином!
– Мир это… но Саладин ни за что не согласится перейти в христианство, а мы…
– Если все произойдет, как этого хотим мы, – я и Султан Саладин – у нас будет одно христианско-мусульманское государство, основанное на дружбе и мирной торговле. Если все пойдет так, как хочу я, наша церковь получит свой гроб Господень, и рыцари перестанут проливать за него свою кровь.
