Тайны Парижа. Том 2 - дю Террайль Понсон (первая книга txt) 📗
В ту минуту, как майор и Арман вставали, чтобы уйти, Фульмен незаметно очутилась около Армана, и они обменялись несколькими словами, которые ускользнули от слуха графини.
— Арман, — прошептала она, — я должна поговорить с вами.
Ее голос звучал властно, и сын полковника должен был повиноваться.
— К чему? — спросил он.
— Это необходимо.
— Хорошо!
— Где я могу увидеться с вами?
— У майора.
— Нет, там я не хочу.
— Так завтра в казино.
— Принадлежите ли вы к людям, которые способны сдержать свою клятву?
— Милый вопрос!
— Поклянитесь, что никто, слышите ли, никто не узнает о нашем завтрашнем свидании.
— Клянусь!
— Хорошо, прощайте!
Графиня не слыхала их разговора, но ей показалось, что между Фульмен и Арманом существует какая-то тайна, и ее ревность еще усилилась. Майор и его друг вышли. В эту минуту вошли двое слуг и укатили кресло графа.
Обе женщины на минуту остались одни. Графиня опустила глаза и, казалось, терзалась мучениями ревности. Фульмен подошла к ней и взяла ее руку.
— Графиня, — сказала она ей голосом, полным волнения, — вы женщина высшего круга, а я не более как бедная актриса. Для вас в том обществе, где вы вращаетесь, гордость женщины состоит в том, чтобы никогда не сделать неверного шага… для меня же и для всех мне подобных гордость заключается в любви… много любить и много быть любимой.
— Зачем вы мне все это говорите? — спросила графиня, вся дрожа.
— Вы были так добры, что почтили меня однажды именем своего друга… и я хочу быть достойной этого имени, которым я горжусь, — продолжала Фульмен с возрастающим волнением. Арман никогда не любил меня… Я имела несчастье угадать вашу тайну и потому хочу спасти вас…
Графиня д'Асти глухо вскрикнула и упала почти без чувств на руки Фульмен…
Вечером того же дня, часов около одиннадцати, Фульмен стояла у окна своей комнаты, пылающим взглядом всматриваясь в сад графа Арлева.
— Мне необходимо встретить тебя одну, демон, — шептала она. — Пусть борьба произойдет между нами двоими… О, я тебя хорошо узнала в прошлую ночь при луне по твоему черному платью, несмотря на густой вуаль, закрывавший твое лицо… но сегодня тебе от меня уж не ускользнуть.
Ночь была темная, полный мрак окутывал сад, и глаза Фульмен невольно следили за полосками огня, которые отбрасывали окна домов. Она ждала, пока исчезнет этот свет. Ей пришлось прождать около часа.
Наконец последний огонек потух, и сад погрузился в непроглядную тьму.
«Все спит», — подумала Фульмен.
Она закрыла окно, но не потушила свечи, которая уже догорала; молодая женщина сообразила, что не пройдет и четверти часа, как свеча потухнет сама собой.
— Когда ты, зловещая ночная птица, скрывающаяся весь день в доме, не увидишь больше света, — прошептала она, — ты выйдешь в сад прогуляться под тенистыми деревьями и подышать чистым воздухом. Но ты встретишь там Фульмен…
Она сбросила с себя женское платье, открыла комод, где хранились ее театральные костюмы, и достала оттуда одежду пажа; одев ее, она свернула волосы и спрятала их под небольшой шапочкой. Затем она опустила в карман прекрасный маленький кинжал с острым стальным лезвием. Можно было подумать, что Фульмен наряжается для маскарада, с целью искать приключений. Но серьезное выражение ее лица и печальный взгляд шли вразрез с элегантностью ее костюма.
«Отправимся, — сказала она себе. — Драма покинула сцену и перешла в действительную жизнь, начнем же свою роль…»
Она осторожно отворила дверь и на цыпочках вышла в сад. Высокая стена разделяла оба сада. В двух метрах от этой стены росло дерево, одна из ветвей которого, точно висячий мост, спускалась со стены.
Фульмен подошла прямо к этому дереву и благодаря своему мужскому костюму взобралась на него с ловкостью мальчишки, привыкшего разорять птичьи гнезда.
— Иной раз полезно быть танцовщицей, — сказала она. Она перелезла на ветку и, добравшись по ней до самого ствола, ступила на стену, а оттуда легко соскочила в сад. Потом она остановилась около главной аллеи, усыпанной песком, под развесистыми гранатами и с кинжалом в руке замерла в ожидании…
X
Вечер был тихий и теплый. Ночной ветер не колыхал деревьев. С улицы не доносилось ни малейшего шума. С четверть часа Фульмен стояла неподвижно, устремив глаза на свое окно, блестевшее сквозь листву. Читатель, вероятно, уже догадался, почему Фульмен не потушила свечи: она хотела пробраться в сад графа Арлева раньше Дамы в черной перчатке, которая выходила по ночам из своей комнаты после того, как погасал последний огонек в доме графа д'Асти.
Свеча прогорела еще несколько минут, затем пламя ее начало колебаться, вспыхнуло раза три, наконец потухло. Фульмен, все время стоявшая неподвижно, скорее угадала, чем увидала — так ночь была темна — голову, высунувшуюся из окна и прислушивавшуюся… Прошло две минуты… Фульмен снова услыхала шум. Это был шум петлей отворившейся стеклянной двери… Затем послышались легкие шаги, под которыми шуршал песок аллеи.
Шаги были медленны, ритмичны, как шаги прогуливающегося человека, которому некуда торопиться. Они приближались к Фульмен.
Фульмен не ошиблась: это была Дама в черной перчатке.
Мстительница, закутанная в шаль, покинула свое дневное убежище и с упоением вдыхала свежий ночной воздух; она шла медленно, с опущенной головой, задумчивая и мрачная.
Вдруг перед нею выросла тень, и, когда она отшатнулась и хотела уже закричать, сильная рука схватила ее за горло, а глухой голос произнес:
— Молчи!
В ту же минуту Дама в черной перчатке почувствовала, как острие кинжала коснулось ее шеи.
— Молчи! — повторил голос. — Если ты хоть пикнешь, я убью тебя…
Дама в черной перчатке попыталась было защищаться, но сильная рука не дала ей двинуться. Голос между тем продолжал:
— Я Фульмен, и хочу покончить с тобою. Не рассчитывай на помощь. Прежде, чем успеют прибежать сюда, ты будешь лежать мертвой у моих ног.
Фульмен взяла ее за руки и увлекла в конец сада, все еще держа над нею кинжал и готовая каждую минуту исполнить угрозу, если ее противница не исполнит ее приказаний.
Затем она посадила Даму в черной перчатке на дерновую скамью и встала перед нею.
— Теперь, — произнесла она, — поговорим. Дама в черной перчатке иронически рассмеялась.
— А! — проговорила она. — Так вы Фульмен?
— И я пришла спасти от тебя Армана.
— Вы с ума сошли…
— О! — продолжала Фульмен. — Теперь не время для лишних разговоров, сударыня. Мы здесь одни; у меня в руках кинжал, а у вас его нет, к тому же я сильнее вас: я — дочь народа, рука у меня твердая, и, если бы я сжала покрепче ваше горло, я бы задушила вас.
— Дальше? — проговорила Дама в черной перчатке, спокойно усмехнувшись.
— Ваша жизнь в моих руках, и вы не можете от меня избавиться.
— Как видите, я об этом и не думаю. Вы хотели поговорить, давайте. Чего вы от меня хотите?
— Армана.
— Но, моя милая мадемуазель Фульмен! — вскричала Дама в черной перчатке, которая даже под кинжалом соперницы сохранила свое высокомерие и насмешливость. — Если бы ваш Арман любил вас, я не отняла бы его у вас.
— Я хочу знать, кроме того, — продолжала Фульмен, раздражаясь ее презрительным и холодным тоном. — Я хочу знать, что вы здесь делаете, зачем вы прячетесь и какую непонятную цель вы преследуете.
— Но ведь вы требуете от меня целой исповеди? — усмехнулась Дама в черной перчатке.
— Согласна, — подтвердила Фульмен. Таинственная женщина с минуту хранила молчание, и
Фульмен услыхала ее иронический смех.
— Сударыня! — воскликнула вконец рассерженная Фульмен. — Берегитесь!
— Чего, скажите, пожалуйста?
— Если вы не согласитесь…
— Что тогда?
Дама в черной перчатке выпрямилась и в свою очередь смерила Фульмен взглядом. Фульмен подняла кинжал.
— Я убью вас, — произнесла она.
— Хорошо, я скажу вам все, — ответила Дама в черной перчатке, по-видимому, уступая угрозе.
