Дракула. Последняя исповедь - Хамфрис Крис (книги бесплатно TXT) 📗

Глаза его кузена были открыты, и Влад увидел, что они почти такие же зеленые, как и его собственные, но безжизненные. Пока он смотрел на мертвого Владислава, сильная струя крови хлынула у того со лба и заполнила глазницы, сделав их из зеленых красными.

В конце концов тело рухнуло на бок. Влад опустился на колени. Он воткнул меч в землю и оперся на него, почти повис на гарде, с одной стороны погнутой, с другой — прямой.

Только теперь князь осознал, что зрители кричат его имя:

— Дракула! Дракула! Дракула!

Он огляделся вокруг. Казалось, все как один скандировали это слово. Солдаты его армии и противники. Он поднял голову. Ласточки проносились в вышине, скользя между ним и кометой, поблескивающей в отдалении, совершенно равнодушные ко всем человеческим делам.

— Влад! — Ион оказался рядом с ним. — Влад! — прошептал он.

Он помог другу подняться. Подбежали остальные самые близкие соратники. Илья держал в руках знамя с драконом и радостно размахивал им. Грегор вел за повод Калафат. Стойка поднес князю флягу с вином, и он с наслаждением отпил из нее. Когда силы вернулись к нему, он кивнул, и все они пошли на холм, тот самый, который находился между двух других, где располагались недавно враждовавшие армии, бойцы которых теперь хранили молчание. Победители пошли к тому месту, где колыхалось на ветру черное знамя.

Прежде Влад не видел ее, потому что она была слишком мала. На древке с черным знаменем, на самом его верху, поблескивал золотой обод, простой, ничем не украшенный, кроме единственного изумруда величиной с яйцо чайки.

— Корона твоего отца, князь.

Албу сель Маре вышел вперед. Теперь он говорил с Владом по-другому. Высокомерие и пренебрежение исчезли из его взгляда. Их как корова языком слизнула.

— Конечно, это еще ничего не значит, пока архиепископ не увенчает тебя ею, пока ты не будешь помазан на княжение в соборе Тырговиште.

— Это значит все, — веско ответил Влад.

Он протянул руку, взял корону, поднял ее над головой и крикнул так громко, чтобы слышали все:

— Я объявляю, что возвращаю себе трон своего отца и титул воеводы Валахии!

Со всех сторон послышались радостные восклицания. Они доносились с холмов, на которых располагались обе армии, и даже со стороны бояр, в центре которых стоял Албу сель Маре, во всяком случае от той их части, которая осталась здесь.

Влад хорошо видел, что после гибели Владислава кое-кто немедленно уехал, чтобы предложить свои услуги другому претенденту на трон, но он едва ли задумывался сейчас над всем этим. Дракула неожиданно повернулся и уткнулся лицом в грудь Иона.

Мало кто мог увидеть это. Их окружало очень много людей. Возгласы, аплодисменты, праздник — все продолжалось. За все то время, что они были вместе, Ион никогда не видел, как Влад плачет. Он просто прижал его к себе и поверх его головы смотрел на Албу сель Маре и бояр, стоявших рядом с ним. Слезы туманили его собственные глаза, но он хорошо видел, что никто из них не посмел усмехнуться.

Глава двадцать третья

ПРИГОТОВЛЕНИЯ

Княжеский дворец в Тырговиште.

Пасхальное воскресенье 1457 года,

девять месяцев спустя

— Готово, Ион?

— Да, мой князь. Все, что я мог сделать.

— Вот и хорошо. Будущее, как известно, в руках Божьих, и нам оно неведомо, так ведь? — Влад усмехнулся и снова взглянул сквозь решетку, вставленную в самом центре двери.

Илона оторвала взор от большого зала, который виднелся внизу, за узким оконцем, и посмотрела на князя.

— Ты весел сегодня, — заметила она.

— Почему бы нет, — ответил Влад. — Разве архиепископ моего государства, глава православной церкви не короновал меня суверенным правителем Угро-Валахии, а также герцогств Амлас и Фагарас?

Влад произнес свои титулы, имитируя скрипучий и гнусавый голос архиепископа, и Илона рассмеялась.

Он повернулся к ней.

— И разве под сердцем у женщины, которую я люблю, не шевелится мой наследник, мальчик конечно?

— Ты не можешь знать этого точно, — произнесла она и прислонила руку к животу, почувствовав там шевеление. — До сих пор у тебя были только девицы.

— Видишь, Ион, она сама провела восемь лет в монастыре, поэтому ей и кажется, что я тоже все это время прожил монахом.

Она стукнула его по руке, однако ее не слишком заботило, что он делал в те годы, когда они были разлучены. Он вернулся к ней, хотя в это уже никто не верил. Теперь князь снова принадлежал ей, и время разлуки казалось Илоне таким же коротким, как один день.

Он поморщился, улыбнулся, снова взглянул за решетку.

— Там собрались мои друзья, самые знатные люди моего государства. Они пришли, чтобы вместе со мной отпраздновать коронацию, разделить мое счастье, порадоваться за меня и по случаю Воскресения Христова.

— Друзья?

— Конечно. Разве не друзья помогают человеку достичь того, что он желает? Они собрались здесь, чтобы поступить именно так.

Илона снова положила руку на живот и охнула.

Влад отвел ее к креслу.

— Отдохни, моя звезда. Пусть Ион стоит и подсчитывает, сколько у меня друзей.

Тремблак занял место Илоны. Они с Владом смотрели в тайное оконце. Это была еще одна хитрость, которую Дракула позаимствовал у турок. Люди говорили, что именно таким образом Мехмет наблюдал за заседаниями дивана, своего совета.

Внизу, в большом зале княжеского дворца, собрались члены такого же совета, только валашского, называемого «сфатул домнеш», с женами, а некоторые — со старшими сыновьями. Даже если в самом начале празднования их и заботило, наблюдает ли за ними воевода, то они давно уже позабыли о своих опасениях, будучи уверены в том, что тот занимался государственными делами.

Кубки наполнялись мгновенно, сколько бы гости ни осушали их. Жонглеры и акробаты показывали им свое умение. Музыканты, приехавшие из поместья Дракулести, находящегося в долине Аргес, играли непрестанно, исполняя народную музыку тех мест на флейтах-тилинках, струнных кобзах и длинных трубах-тарготах, обладающих глубоким, звучным тоном.

Бояре почти не обращали на них внимания, предпочитая предаваться собственным громким разговорам. Они шумно обменивались мнениями, конечно лишь тогда, когда их рты не были забиты пищей.

Слуги одно за другим выносили блюда с угощениями. Тут были соловьи на вертелах, нашпигованные специями, фаршированные пшеницей, свинина во всех видах и на все вкусы — кровяная колбаса, ушки, крошенные в соусе, пятачки, наполненные мясом поджелудочной железы, считавшимся изысканным деликатесом, жаркое с хрустящей, поблескивающей корочкой.

Если за столами и наступало затишье, то только затем, чтоб бояре и члены их семей утолили голод, отрезав кусок аппетитной щечки с головы борова, которую водрузили на специальном помосте в самой середине зала. Постепенно шум становился все громче. Из приглушенного бормотания он превратился в непрекращающийся гул. Подвыпив, благородные мужи щипали за мягкие места девиц, которые подносили кушанья, не обращая внимания на собственных жен, занятых едой.

— Ты говоришь, друзья. — Ион усмехнулся. — Я не вижу здесь ни одного друга, разве только тех людей, которые, по крайней мере, еще не сделались твоими врагами.

— Ты очень циничен, Ион. Можно подумать, что это тяжелая жизнь сделала тебя таким.

Влад протянул руку. Его палец скользнул вдоль длинного шрама на щеке друга, потом поднялся, откинул густую прядь волос и успел коснуться края клейма, скрытого под ней, прежде чем Тремблак откинул голову.

— Воевода!.. — Ион отступил на шаг и пригладил волосы.

Он ненавидел, когда его князь был в таком игривом настроении. Это почти всегда означало, что должно случиться что-то такое, на что он не сможет не среагировать.

Странный громкий крик, донесшийся снизу, заставил их снова приникнуть к оконцу. Какой-то очень крупный, в три обхвата, человек с толстой бычьей шеей взобрался на стол, за которым сидел в самом центре зала, и попытался исполнить на нем нечто вроде танца, так как музыканты играли весьма приятную музыку. Ее обычно исполняли во время моканеаски. [9]Влад услышал, как деревянный стол заскрипел под ним, перекрывая восторженные крики и смех.