Приключение собаки - Марриет Фредерик (читать книги .txt) 📗
— Я тоже!
В этот момент лодка вошла в залив или закрытый бассейн и причалила к берегу. Люди моментально приступили к выгрузке товаров, и Костлявый, чтобы согреться, работал наравне с остальными.
— Эй, да кого это нам Бог принес?! — воскликнула женщина, которой Костлявый передавал свой тюк. — Это никак Костлявый!
— Он самый и есть! а ты здесь как, Могги?
— Это длинная история, но ты-то как сюда попал?
— Водой!
— Так ты теперь, значит, один из наших? Тебе уже нельзя больше вернуться назад!
— Да я и не хочу назад! Но что мне у вас делать? Надеюсь, ничего противного Богу?
— Нет, нет, все мы здесь добрые христиане!
— Вы и Бога боитесь, и царя чтите?
— Да, и царя чтим, любим и верно служим ему!
— Ну, так, значит, все хорошо! Но где же вы живете? Ведь, тут и жилья-то не видно!
— А вот пойдем со мной, я тебе покажу; и чем скорее, тем лучше, а то лодка сегодня здесь и часа не пробудет, я знаю, они скоро отчалят и уйдут!
— Куда?
— На тот берег, во Францию, с важными вестями к королю!
— К королю? Да ведь он сейчас в Голландии: мы оставили его в Гаге, когда вышли в море!
— Пустяки! Ну, да об этом после, а теперь пойдем скорее!
На этот раз сэра Роберта ждали здесь важные известия, именно, весть о смерти герцога Глочестера, единственного остававшегося в живых сына и наследника короля Вилльяма III. Он, как говорили, умер от изнуряющей злокачественной лихорадки, но было основание предполагать, что козни отцов иезуитов были не совсем чужды этой смерти. Смерть герцога оставляла короля Вилльяма без прямого наследника, и это был лишний шанс для успеха якобитов. Ввиду столь важных вестей сэр Роберт решил немедленно вернуться на тот берег, а Костлявого решено было оставить с женщинами в пещере.
Когда лодка ушла обратно в море, женщины продолжали возиться с уборкой товара, а Костлявый стоял в сторонке, прислонясь спиной к одной из скал, и не двигался с места.
— Что ты здесь стоишь, Костлявый? — спросила Могги. — Ведь ты, должно быть, прозяб и голоден! Пойдем, я тебе дам чего-нибудь поесть!
— Я не могу, мистрисс Могги, — отвечал Костлявый, — мне прежде всего хотелось бы знать, не оставил ли здесь кто-нибудь из экипажа своих пожитков, одежды, я хочу сказать!
— Нет, у них ни у кого здесь нет одежды; они держат все на том берегу, где живут, а у нас здесь есть только женские сорочки, юбки и платки!
— Что же я буду делать?! — воскликнул Костлявый. — Ведь у меня нет спины у рубахи и нет зада у моих штанов! Когда они меня втаскивали в лодку, все разорвалось и осталось у них в руках! Вот почему я и прижался к стене не могу сдвинуться с места.
— Ах, бедняга! Ну, мне придется вырядить тебя в бабье платье! Ведь не стоять же тебе век свой у стенки, прозяб, небось, бедняга?
И добрая женщина проворно раздобыла ему длинную женскую сорочку, юбку и большой шерстяной платок, а когда он переоделся, сама оправила на нем все и в этом новом виде представила его леди Алисе и Лилли, которая сразу подружилась с Костлявым и положительно заслушивалась его рассказами о приключениях.
ГЛАВА ХLIII. Судьба наносит Ванслиперкену два жестоких удара
Поздно вечером того дня, когда Ванслиперкен так удачно отделался от Костлявого, куттер пришел в Портсмут, но за это время на судне было немало тревоги и волнений. Никто из экипажа не знал, что Костлявому пришла в последнюю ночь фантазия спать в шлюпке на корме, и потому его исчезновение казалось положительно необъяснимым. Правда, штурман говорил, что лейтенант вставал ночью, выходил наверх и посылал его за стаканом грога, но все это еще не могло служить доказательством против него в деле исчезновения Костлявого. Так это исчезновение и осталось загадкой для всех.
Как только судно бросило якорь, Ванслиперкен отправился на берег, чтобы исполнить свои официальные обязанности, поспешить к матери — узнать, каким чудом Костлявый мог уйти из ее рук. Дверь комнаты старухи он нашел запертой и, полагая, что она ушла купить что-нибудь, решился подождать ее. На лестнице и на площадке не было ни души. Солнце ярким лучом выбивалось из широкой щели под дверью, и Ванслиперкен вздумал заглянуть в комнату, чтобы убедиться, не спит ли старуха в своем кресле. Нагнувшись к щели, он увидел ключ, лежавший на полу, и, думая, что старуха подсунула его под дверь, уходя, запустил пальцы и достал ключ.
Отворив дверь, он вошел и увидел, что следы крови на полу замыты и, где надо, засыпаны песком, но его в первый же момент поразил страшный запах разложения, которым ему пахнуло в лицо. Это было тем более удивительно, что окно комнаты было раскрыто настежь. Инстинктивно он направился к кровати и отдернул одеяло. Страшное зрелище представилось его глазам: перед ним лежал потемневший труп старухи, сильно разложившийся. Пораженный чувством отвращения и задыхаясь от трупного запаха, Ванслиперкен бросился к окну, стараясь вдохнуть в себя свежий воздух. Ему сделалось так дурно, что некоторое время он был не в состоянии ничего сообразить.
— Так она умерла, — сказал он себе наконец, — и, очевидно, умерла от руки Костлявого! — продолжав он, и при этом вся картина ясно представилась его воображению: парень очнулся, убил старуху, вышел, заперев за собою дверь и, подсунул ключ под дверь, ушел.
«Да, но я отомстил за нее!» — подумал он, обрадованный этим новым оправданием.
Теперь уж Ванслиперкен совершенно очнулся и стал разумно обсуждать свое положение; прежде всего он подошел к двери и запер ее на замок. Никто не видал его, когда он вошел, значит, никто не будет знать, что он тут был. Он возьмет все свое золото и все, что скоплено было старухой, и унесет это на себе. Да, но ключ от дубового сундука всегда висел на поясе у старухи, как его достать? Надо рыться вокруг разложившегося трупа! Чувство гадливости снова вызвало тошноту, но чего не превозможет жадность! Закрыв нос и рот платком, Ванслиперкен стал шарить вокруг трупа; наконец ему удалось нащупать связку и вытащить ключи.
Раскрыв сундук, он нашел в нем не только все, что было его, но и сбережения старухи, которая превзошли все его ожидания.
Нагрузив себя золотом настолько, что его стала весьма ощутительной, Ванслиперкен запер сундук, положил ключи в шкаф и вышел из комнаты, заперев за собой дверь на ключ, а ключ, по примеру Костлявого, подсунул под дверь, предоставив общине схоронить смертные останки матери его на приходский счет. Он вышел на улицу, никем не замеченный, и поспешил скорее на свое судно, чтобы там схоронить в надежном месте свои капиталы. «Какой счастливый день, — думал он, — я, наконец, избавился и о Костлявого, и от старухи, и не только вернул себе все свои деньги, но еще унаследовал и все капиталы матери».
На судне он застал предписание немедленно явиться в адмиралтейство и тому, едва успев запереть свои деньги, сел в шлюпку и явился к своему начальству. Адмирал вручил ему спешные депеши, содержавшие извещение о смерти герцога Глочестера, и приказал немедленно отправляться в Гагу, где все еще находился король Вильгельм.
Ванслиперкен отослал свою шлюпку на судно с приказанием Шорту сниматься с якоря, а сам поспешил забежать к старому еврею Лазарусу. У еврея все письма были уже готовы. Ванслиперкен получил еще раз свое щедрое вознаграждение и час спустя уже был в открытом море.
Во время плавания, которое на этот раз совершилось при очень благоприятных условиях и потому сравнительно короткое время Ванслиперкен был занят списыванием казенных депеш и писем, адресованных Рамзаю, в которых заключались чрезвычайно важные сведения о намерениях якобитов, а из различных сообщений и переписки между Рамзаем и другими заговорщиками он узнал о существовании пещер над бухтой и о том, что там живут одни только женщины. Узнал он также имена тех лиц, которые бывали в пещерах.
Всеми этими сведениями Ванслиперкен рассчитывал со временем воспользоваться. Но все это были одни мечты! Прибыв в Амстердам, лейтенант сдал свои депеши, вручил Рамзаю письма от его единомышленников и отправился ко вдове, которая приняла его с распростертыми объятиями. Он сообщил ей о смерти своей матери и о том весьма почтенном состоянии, какое он унаследовал от нее. Вдова, далеко не равнодушная к деньгам, тотчас же осведомилась, куда он девал все эти деньги. Он отвечал, что временно они находятся у него на куттере, — и у вдовы явилась мысль посоветовать ему оставить их у нее на хранение, но в самых разгар ее увещаний Ванслиперкен вдруг спохватился, что ключ от денежного сундука остался на судне, и опасаясь, что он забыл его на столе своей каюты, поспешил проститься со вдовой и вернуться к себе на судно.
