Стезя и место - Красницкий Евгений Сергеевич (читать полные книги онлайн бесплатно TXT) 📗
Кадры… Кадры уже есть, но нужны еще. И с эксплуатируемыми трудящимися тоже подумать надо. Социализм, разумеется, строить… это – к писателям-фантастам, а крепко гайки закручивать, на манер Журавля, тоже не годится. Хорошо продуманная и правильно сформированная мотивация держит человека покрепче обельной грамоты, а пользы такой человек может принести гораздо больше подневольного, это – аксиома, не нуждающаяся в доказательствах. Но и возможностями института холопства пренебрегать не стоит – все хорошо к месту, вовремя и в надлежащей пропорции.
Вот таким примерно образом, сэр Майкл, для начала, а в подробностях каждый пункт надлежит проработать впоследствии. Но! Первейшей на повестке дня стоит самая, пожалуй, трудная задача – психологически вписаться в современные реалии. Пока получается, но напряг, надо признаться, имеет место быть, и срыв может случиться в любой момент. Самое же неприятное заключается в том, что даже представить себе, в каком виде это может произойти, не получается. Пока наблюдалось три вида реакций: приступ неконтролируемого бешенства – несколько раз, истерический смех – один раз и уход от реальности в состояние, из которого вас вывели только методом сексотерапии, – тоже один раз.
Статистически, наиболее вероятен первый вариант. Скажем, насмотревшись на натуралистические сцены, сопровождающие грабеж беззащитных сел, вы начнете стрелять и резать… кого? Отроков Младшей стражи – сомнительно, но всякое может быть. Ратников лорда Корнея – более вероятно. Людей боярина Федора – первоочередные кандидаты. М-да-с, ситуация, позвольте вам заметить…
Э-э, любезнейший, а не напрасно ли вы на Нинею злобились и Зверя Велеса по загривку лупили? А если она вам таким образом шок от натуралистических сцен хотела смягчить? Посмотрела, во что вы превратились после подавления бунта, и решила слегка повысить порог восприимчивости, чтобы вас, сэр, опять в аут не вынесло? Гм, вполне может быть, она же в моем психическом здоровье заинтересована… пока. Или все-таки просто заинтересована? Ладно, время покажет, но… но тогда, в свете показаний пленного, становится понятна и попытка «пришпорить» мистера Алекса – пока Журавля «нету дома», надо форсировать события! Значит, знала о его отъезде? Имеет осведомителей? Сильна бабка – комплексный подход, выигрыш сразу по нескольким параметрам… но какого хрена?! Вы феодал, сэр, или не феодал? С какой это стати вы собой манипулировать должны позволять? Даже если она это творит с самыми лучшими намерениями… Ладно, продолжим потом – похоже, совещание закончилось».
На крыльцо хозяйского дома, переговариваясь между собой, начали выходить ратнинские и погостные десятники. Судя по оживлению людей боярина Федора, решение о продолжении похода было принято, и предвкушение богатой добычи несколько поумерило «болезнь красных глаз», поразившую погостных ратников.
На общем фоне заметно выделялся десятник Тихон – смурным видом и цветущими во всю рожу синяками, судя по всему, дядюшка Лука крепко «поучил» племянника за забывчивость, а потом предъявил «свидетельства педагогического воздействия» Корнею, чтобы сохранить за Тихоном должность десятника. После славной победы над превосходящими силами противника, особенно если учесть, что сотня одержала победу именно на переправе, а значит, смыла с себя позор поражения, пережитого во время последнего похода на Волынь, Корней должен был быть в добром расположении духа и вполне мог удовлетвориться «семейным воспитанием» в исполнении Луки.
Мишка уже собрался пройти мимо десятников в дом, как вдруг на плечо его опустилась тяжелая рука и над головой раздался голос десятника Фомы:
– Куда разогнался, мелкота?
Первой, уже привычной реакцией была попытка имитировать поведение подростка – вывернуться и сказать что-то типа: «Пусти, меня дед позвал», но Мишка сдержался. Остановившись – Фома держал крепко, – Мишка, не глядя на десятника, раздельно произнес:
– Руки. Убери.
Фома, как и следовало ожидать, не послушался, а, рывком развернув отрока к себе лицом, угрожающе произнес:
– Чего это тут щенок тявкает?
«Держать марку, сэр, раз уж решили. Как учила Нинея: даже в мелочах, будь они трижды неладны!»
– Боярич идет к боярину, – все так же подчеркнуто членораздельно ответил Мишка, – и не твоего ума дело зачем!
Фома даже не удостоил его традиционного вопроса: «Что ты сказал?» – просто пихнул так, что Мишке, во избежание падения, пришлось сделать несколько шагов назад. Рука сама дернулась к оружию, и опять пришлось сдержаться, и не потому, что Фома легко справился бы с подростком голыми руками, а потому, что сейчас нужен был не Бешеный Лис, а боярич Лисовин, и только боярич Лисовин.
Фома шагнул было следом за отступившим Мишкой, занося руку для затрещины – настоящего боевого удара сопляк не заслуживал, – но его вдруг придержал десятник Егор.
– Погоди, Фома, остынь.
– Не лезь! – Фома отшвырнул руку Егора. – Наглых сопляков…
Краем глаза Мишка уловил торопливый шаг с крыльца Луки Говоруна и появление в поле зрения молчаливой фигуры Немого.
– Правильно! – не дал договорить Фоме Егор. – Надо учить! Но по-другому!
Шагнув вперед, Егор заслонил Мишку от Фомы и совершенно неожиданно спросил:
– Твой болт?
Вообще-то можно было бы и не спрашивать – лежащий на ладони у десятника самострельный болт хоть и был весь в засохшей крови, но метка «Лис» читалась без труда.
– Мой! – подтвердил Мишка.
– Добро. – Егор кивнул. – Теперь я должник Корнея.
Ситуация была понятна: болт – тот самый Мишкин выстрел, который спас Егора, когда его, придавленного упавшим конем, пытался зарубить журавлевец; быть же должником мальчишки, в соответствии с канонами патриархального общества, зрелому мужу, да еще десятнику, невместно. В соответствии с теми же канонами, Мишке следовало всячески отнекиваться от похвалы, даже высказанной в такой завуалированной форме. Именно это он старательно и исполнил, изобразив все в таком виде, будто отроки лишь слегка помогли второму десятку, и то только потому, что им разрешили это сделать, а вот сам Егор, кинувшись в атаку втроем против семерых, спас мальчишек от полного истребления.
Присутствующие благосклонно выслушали Мишкин экспромт, только Фома злобно покривился, а Лука преувеличенно горестно вздохнул и глянул с немым упреком на Тихона. Егор выслушал Мишкины славословия как само собой разумеющееся, снова кивнул и, обернувшись к Фоме, демонстративно крутанул на пальце серебряное кольцо.
– Пойдем-ка, Фома. – Егор еще раз крутанул кольцо. – Чего-то скажу…
Смысла пантомимы с кольцом Мишка не понял, но путь был свободен, и он двинулся к крыльцу хозяйского дома.
В горнице было душно – полтора десятка мужиков сидели тут не меньше двух часов. Две лучины, потрескивающие в светцах, тоже кислороду не добавляли. Правда, легкий сквознячок, протянувшийся от распахнутой двери к волоковому окошку, нарушил неподвижность атмосферы, но трудиться над освежением воздуха ему предстояло еще долго.
«Хорошо, что табак из Америки еще не завезли, сейчас бы тут вообще душегубка была!»
– Господин воевода! Отрок Михаил по твоему приказу явился!
Дед выглядел усталым, но довольным. Кивнув в ответ на Мишкин доклад, он переглянулся с сидящим рядом боярином Федором и обратился к Лавру, непонятно как затесавшемуся в компанию десятников, присутствовавших на совещании:
– Ну Лавруха, ты Михайлу хотел? Вот тебе Михайла!
– Благодарствую, батюшка. Проходи, племяш, садись. – Лавр переложил с лавки на стол трофейный шлем, снятый с кого-то из журавлевцев. – Ты, Мишаня, помнится, что-то подобное из воска слепил. Так?
– Так, дядя Лавр. Почти такой же.
Шлемы ратнинских воинов, да и большинства других ратников, которых довелось видеть Мишке, хотя и отличались отдельными деталями, изготовлялись в общем-то по одному типу. Сферическая тулья, склепанная из четырех сегментов, либо наложенных внахлест, либо скрепленных перекрещивающимися металлическими полосами. К тулье, тоже на заклепках, крепился околыш, а к нему полумаска.
