Предводитель энгов - Этлар Карит (читать полную версию книги .txt) 📗
Подняв в знак приветствия саблю, он повернулся и ускакал во главе своего отряда.
Лицо Мангеймера пылало злобой; он подозрительно косился то на обоих крестьян, то на Головешку.
— Ну, а нам как быть? — воскликнул он.
— Послушайте моего совета: нам надо добраться до ближайшего хутора и немного отдохнуть, прежде чем мы продолжим погоню, — ответила Головешка.
— Неужели ты наконец устала? — спросил он с издевкой.
Лицо женщины покрылось мертвенной бледностью, и, шатаясь, она сделала шаг навстречу капитану.
— О нет! — ответила она с деланным смехом. — Я еще не устала.
С этими словами она откинула синий драгунский плащ, и Мангеймер увидел, что ее белая грубошерстная кофта залита кровью. Последняя пуля энгов ранила ее в плечо, но она пересиливала боль, пока от потери крови не лишилась сил.
— Мне надо немного отдохнуть, — добавила она, присев на сани.
— И то верно, — согласился Мангеймер. — Твой брат, надо думать, позаботится о тебе. Желаю тебе скорого выздоровления!
С этими словами он, издевательски ухмыляясь, кивнул ей, вскочил на коня и ускакал во главе своих драгунов. Головешка испустила яростный вопль и, потрясая кулаком, закричала вдогонку Мангеймеру:
— Деньги пополам!
Казалось, капитан не слышал этого вопля. Скоро он исчез за деревьями по ту сторону ограды.
— Так ты знаешь, где Свен? — шепотом спросила у Тама Головешка, прислонясь головой к мешку, лежащему на санях.
— Как не знать, — отвечал тот, — Свен-Предводитель все еще скрывается неподалеку от Юнгсховеда, присматривая за своим сокровищем.
— А зачем ты здесь с его санями? — уже слабея, спросила она.
Там улыбнулся:
— Я же говорил: я должен привезти лекаря к моей бедной хворой женушке.
Головешка ничего не ответила на эту шутку: закрыв глаза, она без чувств повалилась на сани.
…Каким образом Предводителю энгов удалось уйти от своих преследователей, можно объяснить в двух словах. Когда они остановились у лесного моста, Свен сбросил оленя в замерзший ров, а затем, соскочив с саней вдвоем с Ивером, унес его в глубь леса. Энги тем временем разрушили мост, а Там со своим помощником угнал сани.
Спустя несколько часов, примерно в то время, когда Мангеймер узнал, что его провели, Свен-Предводитель вместе с Ивером сидели на огромном возу с сеном, под которым было спрятано их сокровище, и в наилучшем расположении духа, с песнями и шутками, катили по дороге в Кёге. Своп хорошо знал тех двух крестьян, которые должны были доставить сено из Аслевсгорда в Хёйельсе, небольшую деревню на другой стороне залива Кёге, где остановился со своей свитой шведский король. Посулив им щедрую плату, он уговорил крестьян разрешить ему съездить в Кёге вместо них. Спрятав оленя на дне подводы и обменявшись с крестьянами одеждой, он простился с ними, пообещав оставить телегу с лошадьми у знакомого купца. Лицо Ивера сияло улыбкой, как утреннее солнце над головами путников. Он лежал на сене, растянувшись во весь свой рост, и из его гортани вылетали низкие, не слишком мелодичные звуки, которые он в в простоте душевной принимал за песню. Время от времени он приподнимался на возу и осыпал Свена похвалами.
— Да, Свен! — снова воскликнул он, после того как мимо них проехал шведский патруль, не удостоив подводу и ее седоков даже взглядом. — Скажу без обиняков, всех больше я люблю тебя, мой Предводитель! Ты так умен и хитер, что, соберись пятеро дьяволов вместе, им все равно тебя не одолеть. И скоро ты получишь свою награду. Да, говорю тебе, получишь: как только мы покатим по улицам Кёге, я встану на возу во весь рост и стисну тебя в жарких братских объятиях, прямо у всех на глазах. Чего тебе еще надобно?
Свен не успел ему ответить, потому что, завершив свою тираду, Ивер перевернулся на другой бок и, развалившись на сене, весь во власти своей исступленной радости, затянул новую песню, на этот раз с еще более громкими руладами и завываниями, чем раньше.
Так они добрались до Кёге. Часовой мельком взглянул на Свена и сделал ему знак, что он может ехать дальше, а чуть позже, вопреки отчаянному сопротивлению Свена, Ивер исполнил свое обещание: посреди рыночной площади на виду у всех он заключил друга в объятия. Столь же счастливо они выбрались из города. Когда телега подъехала к складу в Хёйельсе, ни Свена, ни его оленя уже не было на ней. Ссыпав сено, Ивер, как было условленно, отвез пустую подводу к знакомому купцу. В это самое время Мангеймер со своими двенадцатью драгунами рыскал по окрестностям, а полковник Спарре с шестьюдесятью молодцами прочесывал округу, стараясь отыскать след беглецов.
Свен предполагал добраться до Копенгагена по льду. Это сократило бы его путь мили на три, к тому же здесь было меньше опасности, что его схватят. Он расстался с Ивером на середине пути между Хёйельсе и Кёге, неподалеку от низенького рыбацкого домика у подножия холмов, примерно на расстоянии двух ружейных выстрелов от моря. Дверь хижины оказалась на запоре — она была прикреплена веревкой к косяку — потому что хозяин ее вышел на лед: Свен видел, что он ловит в проруби угрей. Предводитель энгов не торопясь зарыл оленя в снег и лишь после этого поднялся на холм и позвал рыбака. Тот улыбнулся, когда Свен спросил, не сможет ли он переправить его по льду в столицу.
— Так у вас, значит, дела в Копенгагене? — осведомился тот.
— Управляющий послал меня с поручением к моим хозяевам, — ответил Свен.
— Вы можете сказать мне всю правду, — настаивал рыбак, на добром, открытом лице которого мелькнуло недоверие. — Я честный человек, сударь, и я уже не одного из ваших переправил через залив.
— Из моих? — с недоумением переспросил Свен.
— Да, я говорю о людях в крестьянских тулупах, под которыми скрыты шелковые камзолы. Совсем недавно, на Валентинов день, я тем же путем переправил в город семью его милости графа Ганнибала Сехестеда — супругу его и молоденькую дочку. Они тоже пытались сойти за крестьянок и одеты были по-простому, но ноги свои они ведь спрятать не могли, а они у них крохотные, словно у малого ребенка, и руки совсем белые, словно у пресвятой девы Марии на картине у церковного алтаря. Был у них также с собой небольшой узелок, который они выдавали за сверток с бельем, но, когда я взял его в руки, внутри послышался звон золотых монет.
Свен улыбнулся:
— У меня тоже есть с собой узелок.
— Так я и знал, — ответил рыбак. — Что ж, мы и вас и поклажу вашу доставим, куда пожелаете. Вам повезло больше, чем тем двум графинюшкам: ведь им пришлось ждать целых два дня, покамест по моему заказу сколотили розвальни и обили полозья железом. Все это время они жили в моей хижине и питались чем бог послал. Зато, когда они ступили на берег у Кальвебодерне, графиня-мать дала мне ригсдалер за мои труды — неплохой заработок за каких-нибудь три дня работы!
— Я заплачу тебе вдвое больше, — объявил Свен.
— Правда? — отозвался рыбак, и его голубые глаза засветились радостью. — За это скажу вам спасибо. Я ведь коплю деньги, чтобы откупиться от помещика… Когда вы хотите ехать?
— Пожалуй, не раньше вечера, — ответил Свен, — я устал, и мне надо отдохнуть.
— К тому времени все будет готово, — сказал рыбак. — Пойдемте в дом, и я отведу вам кровать не хуже той, на которой почивали обе графини.
Под вечер, еще до наступления сумерек, возвратился Ивер. Он все еще никак не мог допеть песню, которую затянул, лежа на подводе, и, приближаясь к рыбацкому домику, орал во все горло. А рыбак между тем готовился к походу. Услыхав, что Свен спит, Ивер расположился на отдых около хижины и завел разговор с хозяином.
— Вы, наверно, поедете с тем господином? — спросил рыбак, сплетая соломенный жгут для саней.
— Конечно! — отвечал Ивер. — Мы с ним вообще никогда не расстаемся. К тому же сейчас нам надо закончить одно важное дело.
— Знаю я, какое у него дело!
— Что? Ты знаешь, какое у него дело?
— Само собой, я обо всем догадался, как только его увидел.
— Ты обо всем догадался? — переспросил Ивер, сопроводив эти слова жестом, не поддающимся описанию.
