Мистерии Осириса: Заговор сил зла - Жак Кристиан (читать хорошую книгу полностью TXT) 📗
Еще один мешок... Он был такой тяжелый, что ливиец чуть не рухнул под ним.
— Ребята, здесь нужны двое, иначе мне его не донести!
— Когда ты насиловал девчонку, ты был один, а? — спросил его один из рабочих, глядя на ливийца ненавидящим взглядом.
— Что ты несешь?
— Мы все знаем, мерзавец!
— Вы ошибаетесь, я ни на кого не нападал!
— Говорю тебе, мы все знаем. Такие мерзавцы как ты не заслуживают даже суда. Мы сами сейчас исполним предписание.
Рабочий столкнул ливийца в воду. Тот плавать не умел и беспомощно забил по воде руками. Когда он стал звать на помощь, ему на голову сбросили тот самый тяжелый мешок. Потеряв сознание, ливиец пошел ко дну.
— Справедливость восстановлена, — прокомментировали случившееся товарищи.
Жергу наблюдал за сценой издали. Портовые рабочие, убежденные в том, что насилие действительно состоялось, получили от него солидную плату за убийство этого чудовища под видом несчастного случая и исполнили свою задачу блестяще.
Согласно требованию Медеса Жергу не оставлял следов.
По окончании совещания Дома Царя Хранитель Царской Печати Сехотеп сообщил Медесу положения, согласно которым тот должен был составить новые указы. Они должны были улучшить положение ремесленников и снимали административные ограничения, мешавшие торговому обмену между провинциями.
— Великий Царь желает, чтобы эти указы как можно скорее разошлись по стране, — сообщил Медесу Сехотеп. — Иначе говоря, это срочно.
— Сегодня же вечером я представлю проект царю.
— Нет, не вечером. Фараон сегодня обедает один, потому что ему нужно поработать с делами. Но завтра утром, после обычного ритуала на заре, момент будет как раз подходящий. Не ограничивайся обычным проектом и не забудь, что ночь предназначена для того, чтобы спать.
— Вы меня предупредили, — ответил Медес, улыбаясь, — и мне не на что жаловаться.
— У тебя не самая легкая должность, но царь ценит твою работу.
— Быть полезным своей стране — разве это не высшая радость? Извините, не хочу терять ни мгновения.
Медес вернулся к себе и тотчас же отправил слугу разыскивать Жергу по всем амбарам, где тот распускал свои павлиньи перья перед подчиненными. Жергу поспешил в дом к патрону.
— Действовать нужно сегодня ночью, — сказал Медес. — Сесострис в своем кабинете будет один.
— А стража?
— Смена караула будет около часу ночи. В течение нескольких минут коридор, ведущий к личным покоям царя, останется без присмотра. Пусть твой ливиец войдет через служебный вход и идет прямо к цели.
— А если он встретит неожиданное препятствие?
— Пусть уничтожит его. Покажи ему этот план внутренних покоев дворца, и пусть он сохранит его в своей памяти. Потом план сожги. Как дела с его братом?
— Решены окончательно.
— Предупреди твоего бандита и проинструктируй его.
Жергу действительно побаивался этого квартала. Там царила гнетущая атмосфера, и это так отличалось от привычной веселости Мемфиса! Горы мусора дымились на солнце, источая болезнетворный запах, от которого воротило с души. Бездомные собаки рылись в нем, пытаясь найти что-нибудь съестное.
Даже под яркими солнечными лучами укрытие Изрезанного выглядело зловещим.
— Выходи, — приказал Жергу.
Дверь продолжала оставаться закрытой. Жергу в беспокойстве подошел ближе.
— Выходи немедленно!
В нескольких шагах от Жергу угрожающе стали собираться крысы. И в тот момент, когда Жергу решил бросить в них куском засохшей глины, чьи-то руки схватили его за горло и приподняли в воздух.
— Мне хочется тебя задушить! — проревел Изрезанный.
— Отпусти, — успел прошептать Жергу, — я принес тебе первый взнос.
Рабочий опустил египтянина на землю.
— Если ты соврал, тебе конец.
Жергу держался руками за горло. Этот идиот чуть не свернул ему шею!
— Где деньги?
Главный инспектор амбаров порадовался своей осторожности. Предвидя реакцию головореза, он захватил с собой маленький мешочек с великолепной ляпис-лазурью.
— Камни стоят очень дорого! И это всего ли маленькая часть от общей платы... Ты ее получишь, если исполнишь обещанное сегодня ночью.
Ливиец восхищенно гладил камни.
— Никогда ничего подобного не видел... Сегодня вечером, говоришь?
— Я покажу тебе план царского дворца и объясню, как туда пройти. Если тебе все удастся, то для тебя настанет сказочная жизнь! Вот тебе короткий меч, им и воспользуешься.
Офицер, которому было поручено в течение шести часов командовать силами безопасности дворца, пользовался собственной методой, а не приказами Собека, к которым относился с недоверием. Он отправлял младшего офицера предупреждать стражников о времени смены караула, и те друг за другом выходили из дворца в порядке, обратном тому, в котором туда заходили. Так офицер мог не только сосчитать их, но и узнавать в лицо. Затем он расставлял по местам другую группу своих людей.
Солдат, охранявший служебный вход, был рад, что покидает свой пост. Поясница отчаянно ныла, и стоять было невыносимо трудно.
Едва он скрылся из виду, во дворец тут же проник Изрезанный, готовый убить любого, кто встретится у него на пути.
Сириец был поражен.
Как опытный вояка, прошедший подготовку у Кривой Глотки, он уже добрый час наблюдал за постом и дожидался маневра, который должен был организовать подставной стражник. Тогда наступала очередь действовать для сирийца...
Но, по всей вероятности, появившийся стражник не входил в состав караула.
Кем же он тогда был и что ему было нужно? В руке короткий меч, крепкая шея и плечи, суровый взгляд... Ничего обнадеживающего ...
И вдруг сириец понял: переодетый стражник!
А если есть еще и другие, спрятавшиеся во внутренних коридорах? Единственное средство узнать это — прибить вот этого, а потом убедиться самому.
Внезапно послышались приказы, а за ними раздался топот бегущих ног...
Это запланированная диверсия!
Капитану только что сообщили о попытке проникновения в кабинет визиря. Все солдаты должны были немедленно броситься на помощь.
Никого...
Изрезанный медленно двигался по коридорам, припоминая план расположения помещений. Его работа казалась ему такой легкой, что он улыбнулся.
И как раз в этот момент длинное лезвие сильно и точно резануло его по горлу.
В предсмертном прыжке грузчик выбросил вперед руку с коротким мечом, пытаясь достать грудь своего врага. Но сириец увернулся и с удовольствием наблюдал, как умирает тот, кого он принял за стражника.
Боевик двинулся дальше.
Ни стражи, ни солдат. Как и планировалось, дворец на это краткое время был пуст.
Вот, наконец, и кабинет Сесостриса.
Теперь фараону жить недолго! Сириец до конца дней своих сможет хвастать таким подвигом!
В тот момент, когда он уже собирался толкнуть дверь, в его живот больно ударила чья-то голова, которая была тверда, как камень. Дыхание перехватило, и сириец опрокинулся навзничь. Ударом ноги противник сломал ему правую кисть, заставив бросить оружие.
Но долгие часы тренировок не прошли даром — сириец научился действовать в самых крайних ситуациях. Не обращая внимания на рану и боль, он вскочил на ноги и левой рукой сбоку ударил только что напавшего на него человека.
Используя свое преимущество, сириец хотел было нанести еще удар, но его противник оказался стремительнее. Предвидя атаку, он сделал маневр в сторону и мгновенно захватил сирийца сзади за шею. Если бы тот не был ранен, ему было бы проще избавиться от этого захвата. Рана сильно мешала сирийцу в неравной борьбе, которая очень быстро кончилась жутким хрустом шейных позвонков.
Вздохнув с облегчением, победитель оттащил труп в узкий проход, куда складывали белье для стирки.
Перед главным входом во дворец царила суета. Но даже в обстоятельствах, когда стража оказалась в расстроенном порядке из-за ложной тревоги, офицер не утратил контроля над ситуацией.
— Мы можем войти? — спросил мастер-мясник, рядом с которым с замиранием сердца стоял Икер. — Великому Царю не доставит удовольствия остывшее блюдо.
