Пояс Богородицы - Святополк-Мирский Роберт Зиновьевич (читать книги полностью без сокращений бесплатно txt) 📗

— Я не верю ни одному твоему слову. Ты, верно, была здесь служанкой, а теперь врешь и выдумыва­ешь, чтобы я тебя убил. Но я этого не сделаю. Как тебя зовут?

— Чулпан.

— Чулпан? Я не так хорошо знаю татарский. Это что-нибудь означает?

— Утренняя звезда.

— Утренняя звезда… Это очень красивое имя… Путе­водное… Молись, пересиль свое горе, не желай зла дру­гим, и все у тебя будет хорошо… Вот увидишь — най­дется, обязательно найдется человек, для которого ты

станешь утренней звездой.

В коридоре прогромыхали шаги, и в комнату загля­нул тысяцкий Урусов.

— А, это ты, Бартенев, — надо проследить, чтоб на­ши там с татарами не передрались из-за добычи… Да­вай кончай ее и пошли…

— Великий князь велел оставить в живых двух лю­дей и отправить хану, чтобы рассказали обо всем. Эта

девушка и будет одной из живых!

— Ё-ё-ё! — с досадой хлопнул себя по лбу Урусов. —

Я совсем забыл! И точно! Боюсь, нам второго не найти — весь город уже выбит!

…Вторым только к вечеру нашли старика, спрятавше­гося в бочке, в самом центре города.

На следующее утро старик и Чулпан, снаряженные продовольствием и теплой одеждой, отправились в дальний путь, чтобы сообщить хану Ахмату страшную весть о том, что города Сарай-Берке больше на земле не существует.

Нет также среди живых и большей половины са­мых любимых ханских жен и детей.

Он решил не брать их с собой в поход, чтобы не подвергать опасности, а взял недавних, новеньких, к которым не так был привязан.

Московская рать возвращалась по Волге обратно, почти без потерь и с огромной военной добычей.

Олешка оказался прав.

Доля Филиппа превысила то, что он привез из Ли­вонии.

Все вокруг пили, пели, плясали и веселились. Филипп молился.

Глава четвертая

ПРИГЛАШЕНИЕ ВОЕВОДЫ ОБРАЗЦА

Тайнопись

Каждому брату или сестре независимо от степени причастия!

Чрезвычайно секретно!

Вам надлежит немедля самым быстрым способом,имеющимся в вашем распоряжении, передать прило­женное к сему послание тому, кто окажется какможно ближе к адресату — или самому адресату —брату десятой заповеди, ученому книжнику Симону Черному, находящемуся в данный момент в доме Ар­кадия Волошина в имении под Серпейском.

Приложенное письмо.ТайнописьZ

От Елизара Быка

Рославль

6 октября 1480 г .

Дорогой друг!

Я счел необходимым срочно сообщить тебе извес­тие о некотором событии, которое может оказатьрешающее влияние на ход вещей.Известный тебе Степан Ярый, стремясь оправ­дать наше доверие и исправить допущенную им наМухавце оплошность, доставил нам через брата Корнелиуса чрезвычайно важный документ — жалован­ную грамоту, в которой некий «великий князь литов­ский, и польский, и русский, и жмудский МихайлоОлелькович» жалует дворянина и слугу своего Степа­на Ярого должностью великокняжеского стольника.Под документом стоит собственноручная подписьОлельковича.

Князь Михайло Олелькович, по-видимому, уже на­столько уверен в том, что в ближайшее время коро­на непременно окажется на его голове, что позволя­ет себе подобные жесты. И по-видимому, у него естьнекоторые основания.

Через три недели в Кобрине состоится свадьбакнязя Федора Вельского и княжны Анны Кобринской,на которую король опрометчиво дал согласие прие­хать в качестве почетного гостя. По словам Степа­на, который сделал такой вывод на основе бесед с Олельковичем, там произойдет государственный пе­реворот. Король будет убит, власть захватят ли­товские магнаты русского происхождения и право­славного вероисповедания — князья Вельский, Олель­кович и Ольшанский, которые, ссылаясь, как этообычно делается в таких случаях, на волю народа,посадят на престол Литовского княжества МихаилаОлельковича. Между прочим, уже второй месяц рядомс Вельским постоянно находится хорошо нам с тобойизвестный Василий Медведев, который, как ты зна­ешь, всегда выполняет какие-то тайные поручениямосковского Ивана. Присутствие среди заговорщиков Медведева, как руки Москвы, подкрепляет версию, из­ложенную Степаном, и делает ее весьма правдопо­добной.

Так что, возможно, ты выбрал не самое верное ме­сто для наблюдения за поворотным историческимсобытием, потому что оно имеет серьезные шансыпроизойти вовсе не на Угре, а в Кобрине.

Думаю, в настоящий момент возникла ситуа­ция, когда в наших руках находится ключ к бу­дущему.

В зависимости от того, как мы поступим, сло­жится дальнейшая судьба двух княжеств.

Если мы промолчим и не допустим до ушей короляэту информацию, он, вероятнее всего, на днях от­даст приказ о выступлении давно собранного ополче­ния на помощь Ахмату, через неделю объединенныевойска перейдут Угру, и, хотя сам король еще черездве недели может быть низвергнут или даже убит,остановить Ахмата уже не удастся…

Неизвестно, победит ли Иван объединенное литов­ско-татарское войско. Мне это кажется маловеро­ятным.

То, что начнет твориться в Литовском княжест­ве после убийства короля, тоже трудно себе пред­ставить.

Таким образом, оба близких и даже дорогих нам поразным причинам княжества могут надолго погру­зиться в мрак, хаос и смуту.

Совершенно невозможно прогнозировать, как пой­дет в этих условиях ход многих начатых нами здесьдел.

Думаю, нам необходимо сейчас же собрать экс­тренное заседание Высшей Рады братства, после ко­торого мы с тобой, как обычно, выслушав всех, при­мем и обнародуем официальное решение Преемника.

Посему прошу тебя, мой дорогой друг, немедля всеоставить и отправиться ко мне в Рославль, куда втечение трех суток съедутся все остальные членыРады, которым сегодня же, как и тебе, написаны срочные письма с приглашением на экстренное засе­дание.

В ожидании скорой встречиВо имя Господа Единого и Вездесущего!

Елизар Бык. Рославль.

…В условиях войны, охватившей берега Угры, не мог­ло быть и речи о поддержании в Медведевке прежних порядков.

Пришлось снести сторожевые вышки в центре се­ления и на границах имения, потому что они стали служить ориентиром для татарских пушек, которые были меньше и легче московских, переносились быст­ро, неожиданно появлялись на вражеском берегу в са­мых непредвиденных местах и, хотя разброс их ядер был велик, иногда наносили урон.

Практически население Медведевки, которое зна­чительно увеличилось за счет переселения сюда жите­лей Бартеневки, никакого участия в военных действи"-ях пока не принимало, занимаясь лишь подготовкой к возможному штурму на случай перехода реки.

В целом в Медведевке оказалось около ста человек, которые с трудом ютились в одиннадцати домах, не считая хозяйского, где, кроме Анницы, жила еще На­стенька с детьми и кормилицей да выделили отдель­ную комнату в другом конце дома Генриху.

Бедный Генрих старался услужить Аннице и На­стеньке чем только мог, постоянно  ощущая вину за неудачное строительство в Бартеневке и вообще по­нимая некоторую странность своего положения — ведь он был управляющим имением, которого уже не существовало…

Тем не менее он не оставлял своего песенного творчества и по вечерам, когда смолкали пушки, пел собравшимся у огромного костра обитателям Медве­девки и пришлым московским пушкарям и воинам, за­нимавшим оборону на берегу вдоль реки.

По вечерам они любили заглядывать на огонек и при случае подкармливали своими воинскими припа­сами разбухшее население Медведевки, которое ввиду войны с трудом собрало лишь половину урожая хлеба и только часть овощей из вытоптанных людьми, ло­шадьми да пушками полей и огородов.

Чтобы поддержать людей в трудное время, отец Мефодий задумал поднять их боевой дух чтением. Среди большого числа книг, привезенных им с собой и доставленных по его заказам позже, у него оказался список весьма популярного в то время «Поучения» Владимира Мономаха. И вот отец Мефодий стал каж­дый день после заутренней службы по часу читать своим прихожанам под грохот пушек поучительное завещание давно усопшего киевского князя. Это про­извело на Генриха такое огромное впечатление, что он тут же написал балладу, использовав в ней те сло­ва «Поучения», которые особенно пришлись ему по сердцу.