Плащ и шпага - Ашар Амеде (читать книги без сокращений TXT) 📗
— В путь! — крикнул он.
Привлеченные, вероятно, выстрелом, два человека, бежавшие им навстречу, вздумали было загородить им дорогу на углу улицы Планш-Мибрэ. Наткнувшийся на Югэ получил прямо в лицо удар эфесом шпаги и полумертвый свалился в грязь, попавший на Коклико встретил противника, которому пошел впрок недавний урок Кадура: схваченный вдруг за горло и наполовину задушенный, он растянулся в уличной канаве.
Коклико перескочил через его тело и догнал Югэ.
Возле Телячьей площади их догнал ещё один залп, и беглецы пустились дальше не переводя дух. Тут они попали в узкую улицу, вдоль которой тянулась высокая стена, а выше её виднелись верхушки деревьев. Они прислушались: никакого шума сзади, а только смутные отголоски вдали.
— Эта минутка отдыха очень приятна, — сказал отдуваясь Коклико, — но дело ясное, что нам недолго позволят им воспользоваться. Кроме того, положение осложняется. Дело тоже ясное, что несколько этих разбойников наверное бродит теперь вокруг нашей квартиры, карауля, когда мы вернемся. А если, с другой стороны, они вздумают засесть на набережной, то мы попадем как раз между рекой и их ружьями, между водой и огнем.
— Из этого я делаю заключение, что лучше всего их ждать здесь и умереть, убив из них столько, сколько будет можно.
— Умереть то всегда ещё успеем, а истребление хоть целой дюжины этих мошенников едва ли может утешить нас в потере жизни. Вот почему, если позволите, я не согласен с вашим мнением.
— А что же ты думаешь делать?
— Я то? Я бы никого не стал дожидаться, а постарался бы перебраться на ту сторону этой стены, чтобы сберечь мужа для герцогини д`Авранш.
— А ты думаешь, что она очень этому будет рада? — отвечал Югэ, вздохнув при этом имени.
— Герцогиня — особа со вкусом, она очень бы рассердилась на вас, если бы вы дали себя убить, и даже никогда бы этого вам не простила. А если напротив, из любви к ней, вы будете заботиться о своем здоровье, она ничего не пожалеет, чтобы вас наградить за это. Полезайте-ка на меня, как полезли бы по дереву, сотни раз мы с вами проделывали эту самую штуку в Тестере, добираясь до птичьих гнезд или до яблок, а теперь поставьте ноги мне на плечи, помогайте себе руками и одним скачком попадете как раз на самый гребень стены.
— А ты как же? — спросил Югэ, проделав в точности все, что советовал Коклико.
— О! Я-то? Не бойтесь! У меня есть свои соображения. Еще не в эту ночь меня поймают! Добрались?
— Добрался, — отвечал Югэ, сидя верхом на стене.
— Ну, граф! Теперь прыгайте вниз.
— А ты? Беги хоть скорей!
19. Что бывает за стеной
В ту минуту, как Коклико пустился бежать дальше, держась поближе к стене, Югэ заметил вдали свет факелов гнавшегося за ними отряда полиции. Шум голосов уже доходил к нему. Он отпустил руки и упал без шума на мелкий песок аллеи. Прежде всего он осмотрелся кругом. Всюду — мертвая тишина, только ветер шумел голыми ветками. Подумав с минуту, он вступил в пустынную аллею, перешел через лужайку, в середине которой тихо журчал прозрачный фонтан, и вдали в смутной тени з террасой, на которой стояли на на мраморных подножьях белые призраки нескольких статуй, увидел величественную массу отеля, широкий фасад которого и крыльцо с двойным всходом слабо выделялись из мрака.
— Черт возьми! — сказал он себе, — я как-будто узнаю этот отель.
Он вошел в скрытую аллею, которая вела прямо к террасе. Не прошел он ещё половины этой аллеи, как увидел, что навстречу ему идет женщина в светлом платье, раздвигая ветки и ступая неслышными шагами, как ящерица в траве.
— Это вы, Паскалино, спросила она слегка дрожащим голосом.
— Не знаю, я ли Паскалино, но знаю хорошо, что вы мне нужны, чтобы выбраться отсюда, — отвечал Монтестрюк.
Незнакомка слабо вскрикнула и пустилась бежать. В три прыжка Югэ догнал её и принял в свои объятия полубесчувственную от страха.
— Ах! Я умираю! — прошептала она.
— Нет еще! — сказал он, целуя её в шею.
Незнакомка очнулась и, смягчаясь, продолжала:
— А я приняла было вас за вора, как легко можно иногда ошибиться!
Она поглядела на него сбоку, желая рассмотреть в темноте лицо и усы, коснувшиеся её шеи. Не совсем ещё придя в себя, она опиралась на его руку.
— Где я? — спросил Югэ.
— У принцессы Мамьяни.
— У принцессы Мамьяни! Ты просто очаровательна, а если хочешь доказательств, то вот они.
И он опять поцеловал её, но в этот раз уже в обе щеки.
Субретка скорчила скромную мину и прошептала, улыбаясь:
— Однако не следовало бы, может быть, доказывать мне это так близко.
— А если ты хочешь, чтобы я перестал, прекрасная Хлоя, проводи меня поскорее к принцессе.
— Так вы знаете, как меня зовут? Ну теперь я понимаю, отчего сейчас…
— Хочешь, чтобы я опять начал?
— Нет, пожалуйста! Скажите мне только, кто вы такой?
Югэ взял её за руку и вывел из под зеленого свода аллеи.
— Посмотри-ка на меня!
— Граф де Монтестрюк! — воскликнула она.
— Он самый. Что же, теперь ты проводишь?
Субретка ответила легким поклоном и пошла прямо к террасе.
— Вот приключение! — говорила она. — Признайтесь, однако, граф, ведь я хорошо сделала, что пошла сегодня вечером гулять по саду?
— Я очень благодарен за это Паскалино.
Хлоя покраснела и, ускорив шаги, отперла маленькую дверь бывшим у неё в кармане ключом.
Пока все это происходило в саду принцессы Мамьяни, Коклико полетел было сначала птицей, спасаясь от дозора, но лишь только он обогнул стену, за которой исчез Югэ, и оглянулся кругом, чтобы решить, куда бежать дальше, как вскрикнул от удивления, узнав отель принцессы.
— Черт возьми! Как случай то славно распорядился! Значит, мы здесь на своей почве, ну тут и останемся!
В эту минуту он увидел тряпичника с плетушкой за спиной и с фонарем в руке, только что вышедшего на эту улицу. Он кинулся прямо к нему.
— Сколько ты хочешь, приятель за все твое добро?
— За все?
— За все.
— Да вы, видно, лакомка! — отвечал тряпичник, поставив плетушку на столбик. Три экю и шесть ливров. Может быть, слишком дорого?
— Согласен на три экю! Поскорей только давай сюда казакин и крючок!
Тряпичник, находя сделку выгодной, не стал терять времени и в одно мгновение снял свое заплатанное платье, а Коклико надел его поверх своей одежды. В каких-нибудь три минуты переодевание было закончено. Тряпичник ушел, позвякивая в руке своими тремя экю, а Коклико улегся у столбика, положив плетушку рядом. Как раз было пора: два солдата из дозора выбегали из-за угла.
— Эй! Ты с фонарем! Ты ничего не видал? — спросил один из них, толкнув Коклико ногой.
— Чего не видал? — спросил тоже Коклико, протирая глаза, будто его только что разбудили.
— Двух бегущих мошенников!
— А! Этих то? Да, видел! Незнаю, точно ли они мошенники, но у ребят ноги то куда как прытки: они бежали, что твои зайцы, один даже чуть не упал на меня, споткнувшись.
— А куда же они побежали?
— А вот туда! — отвечал Коклико, указывая именно в противоположную сторону. Э! Да они, должно быть, теперь далеко ушли… На набережной, чего доброго!
— Ну, так значит попались: там есть наши.
— Я так и думал, — сказал себе Коклико.
Оба солдата побежали к реке, а новый тряпичник закрыл глаза:
— Ну! Теперь не мешает и заснуть.
Мы оставили Югэ у маленькой двери, ключ от которой, был в кармане предусмотрительной Хлои. Она ввела Монтестрюка в длинную галерею, в конце которой в дверную щель виднелся свет.
— Подождите здесь, — сказала она, — я сейчас вернусь, не знаю, нет ли кого у принцессы. Стойте смирно.
Хлоя исчезла в потайную дверь, скрытую в деревянной обделке стены. Югэ осмотрелся кругом. В темноте он мог различит портьеры, портреты на стенах, зеркала в позолоченных рамах — все признаки богатства и роскоши: судьба привела его, значит, к даме с зелеными глазами. Но вздыхая от глубины души, он не мог не подумать, какой странный случай его привел опять к принцессе. Точно сама судьба толкала её к нему, и каждый раз в самую критическую минуту его жизни.
