Операция «Форт» - Корольков Юрий Михайлович (читать книги онлайн полностью txt) 📗
Локатинент дал команду, выстрелили, не попали. Мальчишка сразу упал, а эта стоит. Глаза большие, руками за концы платка держится. «Что, говорит, страшно? Стреляйте!» Стоит и мне в глаза смотрит.
Офицер тоже кричит: «Стреляйте!» — одного солдата по лицу ударил.
Выстрелили еще раз, руки еще больше дрожат. Упала она и опять поднялась. Оперлась рукой на снег и запела, ефрейтор говорил — про свою широкую страну запела. Офицер выхватил пистолет, выстрелил ей в голову и столкнул в могилу ногой… До сих пор глаза ее вижу, так и жгут они будто огнем…»
Так умерла чекистка-разведчица Тамара Шестакова, о которой никто ничего не знал. Знали только, что приехала она с Дальнего Востока, не хотела оставаться вдали от войны. Плавала медицинской сестрой на транспортах, эвакуировала раненых из Одессы, потом осталась в подполье.
Она умерла с песней о родине, и сама как песня осталась она в памяти знавших ее людей.
«ШУТКИ» ИВАНА ГАРКУШИ
В сигуранце торжествовали. В гестапо тоже. Каждый приписывал себе львиную долю успеха — разведчика Бадаева удалось захватить. Майор Курерару старался убедить себя и других, что деятельность советской разведки в Одессе в основном обезврежена.
Ему особенно хотелось уязвить этим Шиндлера, Ганса Шиндлера — оберштурмбанфюрера из гестапо. Он возомнил о себе бог знает что! Вообразил себя этаким мозговым центром. Шагу не дает шагнуть самостоятельно. Не говорит, а изрекает какие-то прописные истины. Кичливая выскочка!.. «Я прибыл из Берлина… Меня послал рейхсфюрер Гиммлер… Я обязан дать вам отправную идею…» Подумаешь!
Майор Курерару мысленно передразнивал гестаповского подполковника. Он очень ревниво относился к его приезду в Одессу и в душе завидовал ему. Прибыть из Берлина с особым заданием — это не то, что приехать из Бухареста… Зато теперь у Шиндлера поубавится спеси! Бадаевскую организацию все-таки ликвидировала сигуранца. Курерару мог бы обойтись и без немецких советников. Он был уверен в этом. Его больше всего злило, что теперь и подполковник Шиндлер и штандартенфюрер Мейзингер будут рапортовать в Берлин о несуществующих заслугах, станут бахвалиться — под их руководством-де ликвидировано большевистское подполье…
Румынский контрразведчик торжествовал, и все же что-то подсознательно тревожило начальника бюро жюридик. Он не мог разобраться в причинах этой безотчетной тревоги.
Возможно, это ощущение было связано с непонятным провалом той комбинации, которую он задумал, которую долго вынашивал, не посвящая в нее даже немцев, а потом готовил вместе с Аргиром. Операция неожиданно сорвалась в тот момент, когда дело вот-вот должно было закончиться полным успехом.
Действительно! Вскоре после ареста Бадаева сигуранце удалось нащупать еще одну подпольную организацию, но только нащупать. Что она собой представляет, кто в нее входит, установить не удалось. Стало известно, что организация называлась подпольным обкомом комсомола. Предположительно ядро организации составляло до тридцати комсомольцев-подпольщиков. Бойко — Федорович высказал предположение, что с комсомольским подпольем мог быть связан Яков Гордиенко. Но Гордиенко ничего об этом не говорил, хотя Жоржеску дважды его допрашивал, да так, что мальчишка перестал слышать на одно ухо. Тогда Курерару и придумал одну комбинацию. Он рассуждал так: если в Одессе существует подпольный обком комсомола, значит, им должен кто-то руководить, например подпольный Центральный Комитет комсомола Украины. Что, если представить подпольщикам такого «члена ЦК»? Пусть он приедет из Киева. Его случайно арестуют, посадят в тюрьму. Нет, лучше определить его в тюремную больницу. Об этом нужно осторожно пустить слушок в городе. Пускай подпольщики освободят «представителя ЦК», он войдет в руководство подпольем.
Так, собственно, все и было сделано. Курерару выбрал способного агента из белоэмигрантов, который шифровался под № 13—66, дал ему кличку Батышев и поместил в клинику Часовникова под усиленным надзором вооруженной охраны. Вскоре Батышев сам «проболтался», что он представитель ЦК ЛКСМУ, прибывший в Одессу для связи… Подпольщики на это клюнули. С необычной дерзостью они совершили налет на клинику, освободили Батышева и также внезапно исчезли. Побег был осуществлен великолепно. Курерару отметил это — в обкоме комсомола действуют опытные подпольщики. А через неделю Батышева нашли убитым на конспиративной квартире. Непонятно, как могли его расшифровать. Может быть, выследили, когда агент ходил на связь к Аргиру? Едва ли! Здесь кроется что-то другое.
Курерару обуревали всевозможные комбинации, легенды, которые он разрабатывал и составлял для своих агентов. Сейчас он листал материалы допроса радиста Глушкова, которого гестапо удалось завербовать на свою сторону. Материалы переслал ему Шиндлер. Курерару прочитал показания Глушкова. Он написал их сам, подписал каждую страницу. Руководитель следственного бюро считал себя психологом, его интересовали причины, побудившие радиста переметнуться на немецкую сторону.
«Я, Евгений Глушков, сын Никиты и Акулины, православного вероисповедания…» — прочитал Курерару и перевернул страницу.
Тут Глушков описывал историю отряда. Это тоже не представляет интереса. Федорович рассказал куда подробнее… А вот он перечисляет всех, кто жил в катакомбах, даже детей: Медерер Коля тринадцати лет, Барыга Анна двенадцати лет, Варыга Петя шести лет… Это уж от излишнего усердия, хочет выслужиться.
Как о своей заслуге сообщает, что его исключали из партии, ходил в кандидатах, потом восстановили.
«Раза три в катакомбы приходил Петр, командир одесской группы, — доносит Глушков. — Приходил еще какой-то Яша Маленький с братом…»
«Когда ходили за продуктами, была перестрелка. Убили одного румынского солдата. Стрелял Илюхин…»
«Выкладывает все, что знает, но знает мало. Осведомителем быть, конечно, может, но не больше, — сделал для себя вывод начальник следственного бюро жюридик. — Почему за него так держится Шиндлер?»
А вот то, что искал Курерару:
«Сопротивление решил прекратить, — писал Глушков, — по той причине, что потерял надежду на приход Красной Армии в Одессу. Бадаев был у нас главным командиром над всеми группами. Он рвался в бой против военных союзников, то есть против румын и немцев, а именно хотел убивать военных на улицах и совершать акты террора. Бадаев настаивал на своем, рассчитывая, что Красная Армия вернется в Одессу».
Курерару всегда интересовался психологическими мотивами в поведении завербованных агентов. От этих мотивов зависело, на какую работу можно поставить агента. У каждого человека есть своя червоточина, этакая замочная скважина, к которой можно всегда подобрать ключи. Одни тянутся к женщинам, другие — к водке, к беззаботной жизни, другие из чувства страха приходят на службу. Иных каких-то благородных мотивов Курерару не признавал. Он был немало удивлен, столкнувшись с советскими разведчиками. Этих нельзя взять ни страхом пыток, ни обещаниями. Конечно, были и исключения, которыми пользовался Курерару. Тот же Бойко оказался очень быстро в его руках. Достаточно было прикрикнуть, а потом пообещать кое-что. Теперь выслуживается. Что же касается Глушкова, Шиндлер отказался передать его в сигуранцу, прислал только показания радиста. Едва уговорил в гестапо отпустить Глушкова, чтобы он показал катакомбы. Любопытно — зачем Шиндлеру нужен Глушков?..
Курерару вызвал к себе Аргира. Обычно они вместе совещались по поводу разных дел, готовили планы задуманных операций.
— Что делает Харитон? — спросил Курерару.
— Опять поехал в шахты. Ищет документы.
— А Клименко Иван? Ведь это он спрятал портфель Бадаева. Куда?
— Не говорит. Вчера допрашивал его сам — три раза отливали водой. Молчит!
— Ток применяли?
— Сам крутил индуктор… Молчит. Выдавил только одну фразу: «Спрашивайте Глушкова. Этот каин все скажет». А Глушков не знает — спрашивали в гестапо.
— Письменные показания отобрали?
