Четвертый хранитель - Святополк-Мирский Роберт Зиновьевич (читать книги онлайн регистрации .txt) 📗
Они еще некоторое время обсуждали этот вопрос, но ничего нового не придумали.
— Надо отыскать этого повара, как его… Филата Досугова, если конечно он еще жив. Что ж, подождем удобного случая, когда ты в очередной раз поедешь в Москву…
Удобный случай представился гораздо быстрее, чем они предполагали. Через неделю после этого разговора прискакал из Москвы гонец с известием, что князь Иван Юрьевич Патрикеев, по поручению великого московского князя, ожидает Василия Медведева в своих палатах.
Медведев отправился в Москву.
Ларя Орехов без задержек и проволочек проводил Медведева к наивысшему московскому воеводе, двоюродному брату великого государя, князю Ивану Юрьевичу Патрикееву.
Тот сразу перешел к делу:
— Великий князь поручил мне подготовить для тебя дорожные и верительные грамоты. Ты отправляешься в Тверь, как мой официальный представитель. Великий князь выбрал тебя для этого поручения, потому что помнит, как тебе удалось вести сложные и тонкие переговоры с князем Бельским. В этом тверском деле тоже есть свои тонкости. До нас дошли слухи, будто великий князь Тверской Михаил Борисович сватается к племяннице короля Казимира. Ты постараешься выяснить, правда ли это? После того, сославшись на мой приказ — все это написано в твоих грамотах, — задержишься на некоторое время при тверском дворе, для того, чтобы встретиться и поговорить с наиболее знатными вельможами в Твери. Для твоего сведения — и только для твоего! — поднял указательный палец Патрикеев, — сообщаю: некоторые тверские бояре, из самых знатных, чуя недоброе, хотят перейти на нашу, московскую службу. Знаю их имена, но тебе не скажу. Хочу, дабы ты сам их узнал и назвал мне по возвращении. Есть вопросы? Нет? Ну и ступай, с Богом.
Ларя выдал Медведеву верительные грамоты и документы, а также худой мешочек с московскими золотыми, отчеканенными мастером Аристотелем.
Перед уходом Василий поподробнее расспросил Ларю о Тверских делах и Тверском княжестве, поскольку мало обо всем этом знал.
Ларя оказался образованным и знающим молодым человеком и вскоре Медведев получил необходимые сведения.
Более того, на вопрос о бывшем поваре покойной великой княгини Марьи Ларя тоже нашел ответ. Он порылся в своих книгах и выяснил, что повар Филат Досугов, после допроса и следствия был признан невиновным в смерти великой княгини, однако со службы уволен, и вернулся обратно в Тверь, откуда был родом и где жила с мужем его дочь Анастасия Велехова.
Василий вышел из Кремля в хорошем настроении и, полагая полученное им задание несрочным, вместо того, чтобы сразу же отправиться в Тверь, поехал на дальнюю окраину Москвы, в поисках старого кладбища, о котором ему рассказал Микис.
Несмотря на то, что кладбище было небольшим, он не смог самостоятельно найти могилу Филимона Русинова.
Медведев с трудом отыскал кладбищенского сторожа, который выглядел беспробудным пьяницей, невероятно страдающим от отсутствия выпивки. Василий пообещал ему целый кувшин крепкого меда, если он укажет место захоронения Филимона, но пьяница заартачился и плохо шевеля непослушными губами, упорно твердил одно:
— Мед вперед!
Медведеву пришлось поехать за медом, но зато, когда он вернулся с большим кувшином, сторож повел его в дальний угол и показал покосившийся крест на едва заметном холмике. Видно было, что сюда давным-давно никто не приходит, и имя, нацарапанное чем-то острым на дереве креста, почти стерлось.
— Ты был здесь, когда его хоронили? — спросил Медведев.
— Нет, — ответил заметно поправивший здоровье сторож, отпивая прямо из кувшина, — я еще не пил тогда.
Он отпил еще глоток и и заявил:
— Зато я был здесь, когда его выкапывали, и даже помогал.
— Как «выкапывали»? — поразился Медведев.
— Очень просто. Киркой да лопатой, — сказал сторож. — Приехал тут как-то — ну, давно это было, лет восемь назад, — один видать о-о-о-чень знатный вельможа. Сказывал: покойник завещал-де, похоронить его в другом месте, а в спешке, значится, — ну потому, как помер он в тот же день, что и великая наша княгиня, ну та, первая, — так вот, вроде, выходило, что не там его схоронили, где он хотел. Вон его, этого, как его, — сторож протер пальцами едва видную надпись на кресте — Филимона!
— И что дальше? — спросил Медведев.
— А ничего. С ними телега была. Они гроб на нее погрузили и повезли себе, а мне целый рубль золотой дали, чтоб я помалкивал. Ну, дело давно было, я до сих пор никому ни слова… Вообще-то никто меня и не спрашивал… А ты я вижу человек щедрый, так может еще мне монетку-другую дашь за то, что тайну эту тебе открыл.
— Дам, — сказал Медведев. — Целый золотой дам, если ты на моих глазах, сейчас, эту могилу раскопаешь, и я своими глазами увижу, что гроба там нет.
— Это пожалуйста! Это сейчас, — сию же минуту! — Радостно потирая руки, воскликнул сторож и побежал за инструментами.
Через час Медведев стоял на краю глубокой и пустой ямы.
Гроба с телом Филимона, действительно, не было.
Вручая сторожу золотую монету, Медведев спросил:
— А как выглядели те люди, что за гробом приезжали? Сколько их было?
— Человек пять верно… Один, помню, вертлявый такой, маленький был, вроде на расстригу похожий, а остальные здоровые все бугаи, мрачные такие, молчаливые. А командовал ими вельможа, бога-а-а-то одетый, помню, кольчуга на нем и шлем прямо с золотыми вставками. Сразу видно — не иначе, князь какой.
— Ну что ж, благодарю тебя, добрый человек. Прощай.
Медведев задумчиво пошел к своему коню, стоящему в стороне.
— А вот, вспомнил! — крикнул ему вслед сторож. — Этот, главный-то ихний: калека — руки у него правой под самый локоть нету…
Глава четвертая
ТВЕРСКИЕ ВСТРЕЧИ
Подъезжая к Твери, Медведев еще раз перебрал в памяти все, что узнал от Лари Орехова о Великом Тверском княжестве и его государе.
В течение двухсот последних лет Великое Тверское княжество постоянно соперничало с Московским за первенство. В период владычества Орды, когда ярлыки на княжение выдавали ханы, и приходилось выдерживать жестокую конкуренцию, борьба из открытой перетекала в русло тайных интриг на тему: кто получит ярлык, а кому голову с плеч, но никогда не приводила к решительному перевесу одной стороны над другой.
Важнейшим моментом в споре двух великих княжеств оказалось их географическое расположение.
С течением времени выяснилось, что Тверское княжество со всех сторон, кроме единственного, северо-западного направления окружено землями, принадлежащими Москве.
На северо-западе лежали новгородские земли, и если бы Великому Тверскому княжеству удалось покорить Новгород, выход из положения был бы найден, но, увы, — его покорила Москва.
С момента полного подчинения Новгорода и, естественно, — прилегающих у нему волостей, великим Московским княжеством в 1479 году, Великое Тверское княжество оказалось как бы внутри московских земель, без малейших шансов роста и приобретения новых территорий.
Умерший недавно купец-тверичанин Афанасий Никитин, совершил даже «хождение за три моря», как он сам назвал рассказ о своем путешествии, список которого давал почитать Медведеву Ларя. Медведев прочел рукопись с огромным интересом, потому что там говорилось о дивных и дальних странах, о чудесах и приключениях, о сокровищах и богатствах, одним словом обо всем том, что всегда восхищает человека.
И, может быть, эта отчаянная попытка тверского купца найти выход к дальним землям, была последней надеждой княжества вырваться из страшного Московского кольца.
При этом надо отметить, что лично между великим Московским и великим Тверским князьями, как конкретными живыми, обычными людьми, никаких конфликтов как бы и не существовало. Нынешний великий Тверской князь Михаил Борисович, будучи братом Марьи — первой супруги Ивана Васильевича, вообще приходился ему родней по жене.
Михаил Борисович помогал великому Московскому князю в Новгородских походах и 1461 и в 1462 годах, а потом еще в 1471 и 1479. Михаил Борисович посылал свои войска на Угру во время нашествия Ахмата и, личные отношения между ним и Иваном Васильевичем были тогда вполне нормальными. Они именовали друг друга братьями, только сначала были равными, а после 1473 года, когда Михаил Борисович вздумал было подписать договор о дружбе с королем Казимиром, Иван Васильевич очень рассердился, повоевал много тверских земель, людишек тверских погубил тоже много, и теперь уже хотел, чтобы в подписанном тогда же мирном договоре, Михаил Борисович именовал себя по отношению к Ивану Васильевичу молодшимбратом.
