Мари Галант. Книга 1 - Гайяр (Гайар) Робер (версия книг TXT) 📗
Лефор приказал своим людям разделиться. Одна группа залегла в прибрежных зарослях, другая – неподалеку от устья Арси, где можно было укрыться за невысокими скалами. Капитан в нескольких словах изложил свой план: дать неприятелю высадиться; возможно, удастся взять пленного раньше, чем начнется стрельба. Великану Лефору хотелось знать, с кем он имеет дело: каждый враг требует особого подхода, тем более если это соотечественники!.. Однако он никак не мог взять в толк, зачем французам понадобилось искать ссоры с ним и с капитаном Лашапелем.
Вместе с Шерпре и Канатом он укрылся в виноградной роще; листья винограда распустились и были такие огромные, что каждый из них был способен спрятать человека до половины.
Со своего места флибустьер мог наблюдать за происходящими событиями. В призрачном лунном свете такое зрелище могло вдохновить художника таинственным поблескиванием ружейных стволов, доспехов, сабель.
В настоящий момент четыре вместительные, груженные солдатами лодки поравнялись с двумя первыми шлюпками. Они успели подобрать тех, кто в минуту паники попрыгал в воду. Порядок среди наступавших был восстановлен, и Лефор, глядя на высаживающихся в открытую на берег людей, что свидетельствовало о немалом их мужестве и в то же время о безумной неосторожности, тревожился о собственных матросах: хватит ли у них выдержки не броситься раньше времени в бой? Ведь перед ними были прекрасные мишени! Все они, как один, были меткие стрелки, чья ловкость вошла в поговорку, вполне вероятно, что мало кто из этих отважных солдат остался бы жив!
Три лодки причалили одновременно. С ловкостью и уверенностью, свидетельствовавшими об отличной подготовке, сидевшие в них солдаты попрыгали в воду, прежде чем лодки остановились, затем, действуя слаженно, вытащили их на песок, так что носы шлюпок глубоко осели.
Несколько минут спустя подошли и другие лодки, и скоро на берегу выстроился отряд в шестьдесят хорошо вооруженных и полных решимости солдат.
Отец Фовель на «Пресвятой Троице» не подавал признаков жизни. Фрегат, замерший в тени скалы, походил на мертвое судно, корабль-призрак без единого огня и опознавательного фонаря.
Лефор втихаря посмеивался: он понял задумку монаха.
Действуя таким образом, монах просто-напросто расколол силы наступавших надвое. Пока шестьдесят человек высаживались на берег, другая часть экипажа оставалась на борту, предупреждая возможное нападение. Флибустьерам, готовым принять бой на суше, это было на руку. После того как они одолеют высадившихся солдат, они смогут не торопясь одолеть и остальных.
Шерпре прервал смех капитана, заметив:
– Похоже, сударь, я определил вашу добычу.
– Какую еще добычу? – не понял Лефор.
– Разряженного индюка в гофрированном воротнике, с расшитыми рукавами и в шляпе, украшенной гусиным пером… Ну, капитана этих парней! Того, кто, согласно вашей клятве, должен проглотить скелет пекари…
– Черт возьми! Покажите-ка, где скрывается эта неосторожная шавка!
Помощник капитана вытянул руку:
– Вон там… хм… хм!.. А знаете ли, капитан, если мне не изменяет зрение, эта неосторожная шавка… почти одного роста с вами?!
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Байярдель против Лефора
Среди построенных на берегу солдат Лефор скоро узнал внушительные очертания капитана Байярделя. Однако широкополая шляпа, скрывавшая лицо, развевающиеся орденские ленты, манишка на шее и, наконец, неясный лунный свет – все это помешало Лефору признать в противнике капитана береговой охраны. Его, кстати, ослепляло бешенство. Он видел в пришельце лишь наглеца, осмелившегося быть почти одного роста с ним, негодяя, который к тому же бросал вызов, бесстрашно атакуя его, самого Лефора!
– Тысяча чертей из преисподней! – громовым голосом рявкнул он так, что эхо докатилось до устья Арси. – Славная будет битва! Это я вам обещаю! Ах, дьявол! Мы вышибем из этих разбойников мозги!
Однако отважного капитана с «Мадонны Бон-Пора» не испугали его громкие угрозы: он отделился от отряда и вышел на то место, где песок был сух. Стоял он не скрываясь, представляя собой отличную мишень.
– Он мой! – снова взвыл Лефор. – Шею сверну любому, кто посмеет его тронуть.
– Стрелять в королевский флагманский корабль – тяжкое оскорбление и преступление! – отчеканил Байярдель, стараясь говорить как можно громче, отчего голос его стал неузнаваем. – Так могут поступать лишь пираты, которых мне поручено уничтожить или навсегда изгнать с тропических островов…
Он передохнул и продолжил:
– Не будь вы ворами, вы не прятались бы и не открывали огонь без предупреждения… Стало быть, по доброй воле или против воли, но вы отправитесь со мной в Сен-Пьер, где вас будут судить по приказу его величества. Но, насколько я слышал, вы французы, вот почему я решил обойтись с вами, невзирая на ваши преступления, довольно снисходительно. Вместо того чтобы вас атаковать и уничтожить, что было бы вполне возможно, учитывая, что вооружение и численность солдат, которыми я располагаю, превосходит ваши силы, я предлагаю вам сдаться, если не раскаявшись, то хотя бы без умысла меня предать, а я доставлю вас на Мартинику…
Флибустьер, прятавшийся за одной из невысоких скал, окаймлявших Арси, издал пронзительный крик, подражая попугаю. Другой надтреснутым голосом заметил:
– Говорит совсем как богослов!
А другой пират прибавил:
– Трубит, как с паперти!
Лефор очень скоро понял, что произошло нечто важное со времени его отъезда из Сент-Кристофера. Почему вдруг король предпринял гонение на флибустьеров, отдававших ему десятую часть своей добычи? Почему объявил их вне закона? Зачем постановил, чтобы их судили? Суд для человека бывалого означал не что иное, как виселицу!
Ухватки этого капитана, его смелость, ловкость, вежливая речь произвели на флибустьера приятное впечатление. Никто более Лефора не был так чувствителен к обходительному с ним обращению. Не желая оставаться в долгу, он внезапно вышел из прибрежных зарослей, скрывавших его от солдат, сделал несколько шагов навстречу Байярделю и сказал:
– Сударь! Судя по вашим манерам, узнаю в вас французского офицера. Клянусь, я был бы счастлив помочь вам в исполнении нелегкого поручения, которое вам дано, – нелегкого для всех нас, если я правильно понял ваши слова… Ведь вы, сударь, говорили о ворах, преступлениях, оскорблении его величества! Вас ввели в заблуждение! Никогда в вас не стрелял из пушки более благочестивый человек, клянусь вам! Ведь тот, кто сегодня одной рукой подносил фитиль, другой перебирал четки!
– Значит, вы решились следовать за мной? – уточнил Байярдель.
– Увы, сударь, мой долг – стоять на страже интересов моих людей, и вы вряд ли стали бы меня уважать, будь все иначе. Нет, сударь, мы не последуем за вами! Рядом со мной – двести парней, которые скорее предпочтут, чтобы сам черт дышал им в спину, чем пойдут с вами… Не так ли, агнцы?
– Так! – хором подхватили флибустьеры.
– Слыхали, сударь? – спросил Лефор, выпячивая грудь, словно в темноте кто-нибудь мог видеть его вызывающий жест. – Если вы человек отважный, о чем можно судить по вашим словам, обнажите шпагу и выходите ко мне, а наши матросы пусть тоже улаживают этот спор с оружием в руках. Черт возьми! Жаль мне ваших ребят! И предупреждаю: я торжественно поклялся, что заставлю вас проглотить кости, оставшиеся от пекари, которую мы только что съели. Душу отдам дьяволу, если не сделаю это через минуту!
С этими словами Лефор выхватил шпагу из ножен. Опасаясь подвоха со стороны флибустьеров, которые могли видеть жест своего предводителя, Байярдель из осторожности отпрыгнул назад, к своим спутникам, пытавшимся укрыться за шлюпками.
В последовавшей за тем тишине отчетливо прозвучали щелчки пистолетных и мушкетных курков.
– Вы только поглядите! – воскликнул Лефор, раздосадованный тем, что очутился на берегу в полном одиночестве. – Смотрите все, какие смелые у короля моряки! Все они остры на язык. Болтают и вызывают на бой, уткнув гордый нос в гофрированный воротник! Но не дай им Бог налететь на настоящего мужчину! Когда надо переходить от слов к делу, куда только девается их смелость: исходит водицей!
