Князек - Хэррод-Иглз Синтия (читать книги бесплатно .TXT) 📗
Но кто безоговорочно принимал и понимал Мэри Перси – так это Нанетта. В шестьдесят один год она оставалась подвижной и энергичной, обожала скакать верхом и охотиться и, все еще верная обычаям своей юности, ездила по-мужски – точно так же, как Мэри Перси. Ведь Нанетта была воистину сыном своего отца, причем старшим сыном – она понимала, сколь сильна жажда свободы, охватывающая женщину время от времени... Она слишком хорошо помнила, сколь несчастна была Елизавета, вынужденная отказаться от скачек и прочих вольных забав и стать добропорядочной матерью семейства... К тому же Нанетта много времени провела в обществе королей и королев – и понимала, как ни одна душа здесь, всю тяжесть груза власти и ответственности за подданных. А Мэри была бесспорно королевой своего крохотного государства. Гостья, чувствуя откровенную симпатию Нанетты, была с ней куда свободнее и раскованнее, нежели с остальными.
Тем утром, когда Джэн с Джоном поехали осмотреть школу и больницу, Мэри Перси осталась дома – она сидела в парке в обществе Нанетты, Мэри Сеймур и Джейн, занимаясь шитьем. Правда, обыкновенным женским рукоделием занимались лишь три из них, тогда как Мэри Перси усердно чинила ремешок уздечки, поистрепавшийся в дороге. С куда большим удовольствием она составила бы компанию Джону, но безошибочным женским чутьем понимала, что тогда лишила бы его возможности поговорить начистоту с другом юности. Китра не покинул Мэри Перси – к тому же он до крови стер подушечку одной из лап и предпочел отдохнуть. Он лежал у ног хозяйки вместе с Моуди и время от времени утробно рычал на Зак, борзую Нанетты, стоило той пошевелиться.
Поначалу говорили, разумеется, о детях. Сыну Мэри Сеймур исполнилось три года, и он уже занимался с наставником в классной комнате усадьбы Морлэнд. Второму ее сыну, Габриэлю, было почти полтора – и он обещал стать великим умницей. Нанетта гордилась и восхищалась своими внуками и взахлеб говорила о них.
– Джэн уже учит Габриэля ездить верхом, – сказала Нанетта. – Он с радостью поступил бы так же в свое время с Николасом – если бы Мэри позволила. Ведь чем раньше начать, тем лучше! Я ведь все время твержу тебе об этом, Мэри, – а ты отказываешься понимать! Разве ты не хочешь, чтобы твои сыновья стали искусными наездниками?
– Я не хочу, чтобы они упали с коня и разбились. Лучше уж живой сын – пусть и не великий наездник, – упрямо отвечала Мэри Сеймур, не отрывая взгляда от работы. Джейн бросила тревожный взгляд на Нанетту, вспомнив, что послужило причиной гибели ее единственного сына Александра – но та оставалась спокойна и безмятежна. Время было милостиво к ней – хотя лицо Нанетты с годами осунулось и резче обозначились скулы, однако морщин было удивительно мало, а глаза ее были все такими же синими и блестящими, как в молодости. Волосы, к тому времени уже совершенно седые, она прятала под изящный плоеный чепец, а высокий воротник полностью скрывал шею – и красота ее казалась волшебно-неувядаемой.
– А что думает по этому поводу Мэри? – Джейн вежливо обратилась к гостье. Мэри Перси благодарно взглянула на Джейн, вполне оценив этот жест.
– Мой Томас ездит в седле впереди меня с тех самых пор, как научился держать головку, – призналась она. – Он совершенно не боится лошадей.
– Но вам не страшно, что малыш может упасть, убиться? И тогда... тогда все прахом, – сказала Мэри Сеймур. – Ведь, насколько я знаю, у вас были весьма тяжелые роды?
Мэри Перси кивнула, не желая распространяться на эту щекотливую тему. Рожала она так мучительно, и несколько раз ей казалось, что она вот-вот умрет. Ребенок оказался крупный, а мышцы матери были очень сильными от постоянной верховой езды. По мнению опытной повитухи, это было нехорошее сочетание... Скорее всего, повторных родов она не перенесла бы – тем сильнее была любовь родителей к маленькому Томасу.
– Мне ни разу не пришло в голову, что может произойти несчастье, – ответила она. – К тому же, на все Господня воля. Если ему суждено умереть в юности, мы не в силах этому воспротивиться.
Мэри и Джейн переглянулись, а Нанетта произнесла:
– Мне бы вашу мудрость и смирение... Скажите, что слышно от Леттис? Думаю, она время от времени пишет Джону.
– Нечасто. Последний раз письмо от нее пришло по осени – она писала, что родила девочку, почти в тот самый день, когда появился на свет Томас. Они назвали ее Дуглас. Леттис всегда лаконична – думаю, она опасается...
– Но муж ее ведь весьма влиятельное лицо при регенте, правда?
Мэри нахмурилась:
– Так было, я знаю. Из осторожных намеков Леттис явствовало, что лорд Гамильтон помог Морэю прийти к власти. Но... – она осеклась и замолчала. Нанетта не понуждала ее к дальнейшему разговору. Наверняка Джон все расскажет Джэну – от него-то она и узнает позднее, как развиваются события.
– Думаю, что нас ждут неприятности, пока королева Шотландии здесь, – заметила Нанетта, чтобы заполнить неловкую паузу. – Боже праведный, сколь глупа и грешна эта женщина! К несчастью, государыня слишком добросердечна, чтобы предать ее смерти – а скольких неприятностей можно было бы избежать!
– Тетя Нэн! – воскликнула Джейн с легкой укоризной. – Не к лицу вам жаждать расправы над бедняжкой!
– Бедняжка? – возмутилась Нанетта. – Убийца и распутница, вот кто она такая!
– Это не доказано, – возразила Джейн. Мэри Сеймур бросила на нее испепеляющий взгляд.
– К тому же она ведь католичка, не так ли, кузина Джейн?
– Как и все мы, Мэри, – спокойно отвечала Джейн. – Дело лишь в том, насколько...
– Как и все мы... – вздохнула Нанетта. – Ну почему не могут все держаться старой веры? Как боролся за нее покойный монарх! Почему люди должны враждовать, ссориться и истреблять друг друга?
– Человек – любопытное создание, – сказала Мэри Сеймур. Все хотят докопаться до истины... – Они с Джэном были куда ближе к протестантизму, нежели остальные члены семьи. Мэри Перси наклонилась и погладила широкий лоб Китры.
– Да, к истине стремятся все, – согласилась она. – Но как распознать ее?
Но тут их беседа, принимавшая столь интересный оборот, была прервана появлением детей, отпущенных с уроков в преддверии близкого обеда. Вильям по-прежнему находился при дворе, и место молодого хозяина занимал теперь Артур, флегматичный мальчик, начисто лишенный самолюбия и желания оспорить право лидера у Уолтера Баттса. Уолтеру исполнилось уже четырнадцать, и Нанетта полагала, что настало время отослать его из усадьбы – слишком уж он был ловок и пронырлив и чересчур беззастенчиво наслаждался покорностью Артура. Следом за мальчиками важно выступала десятилетняя Маргарет Баттс, изо всех сил подражая походке мальчишек и взглядом ища одобрения у Мэри Перси. Следом шла миссис Стоукс, ведя за руку Селию Баттс, премиленькую крошку. Рядом шествовал Николас, который был годом моложе. Последней шла няня с Габриэлем на руках, на удивление крепким и красивым малышом.
– Можно подержать его? – спросила Мэри Перси у Мэри Сеймур, с гордостью оглядывавшей свой выводок. – Я так скучаю по своему Томасу!
Мэри Сеймур передала ребенка гостье, при этом чуточку приподняв красивые бровки – Нанетта прекрасно поняла, что хотела, но не смела сказать изнеженная женщина: «Ах, так у тебя все-таки есть нормальные женские чувства? Как я рада!» На лице Джейн было написано безразличие – она охотно беседовала с Николасом и Селией, но ни разу не взглянула на Младенца. Они с Иезекией были женаты вот уже шесть лет – и оставались бездетными...
Тут возвратились Джон с Джэном, и вскоре все направились обедать. Трапеза была изысканная – с тремя переменами и многочисленными закусками. Пол придирчиво следил за тем, чтобы стол вполне соответствовал его достоинству – не склоняясь под ударами судьбы, он всегда помнил, что он – хозяин усадьбы Морлэнд. Тут было и телячье плечо, и баранья нога с чесночной подливой, и жирный каплун с луком-пореем, и паштет из дичи со сладкой горчицей, и тушеная щука под голландским соусом, и капуста с ароматными специями, жареные дрозды и голуби, нежнейшая солонина, печеные груши и яблоки, фаршированные овечьим сыром, апельсиновый и лимонный пудинги с острым соусом и три разноцветных желе... Дети обедали отдельно в зимних покоях, но во время первой перемены в зал призвали Уолтера, который прочел вслух благодарственные молитвы: Пол оставался старомодным, в доме всегда читали вслух Святое Писание. То же было в обычае и у Баттсов. А когда принесли второе блюдо, то в зал важно вошли Николас Чэпем и Селия Баттс – и изящно исполнили красивое двухголосье, хотя было заметно, что они нервничали.
