Затерянный остров - Маннель Беатрикс (серия книг .txt) 📗
— А чем пахнет дождь для вас? — спросил он.
Паула тоже принюхалась по-собачьи, драматично закинула голову назад и подставила лицо под дождь.
— Травянистый, землистый, горький, со щепоткой имбиря, дягиля, аниса и гнилого яблока. Этот дождь нежный, но воинственный, у него запах железного щита, он слоистый, как лабиринт.
Ласло посмотрел на нее.
Паула покраснела. Она еще никому не рассказывала, что иногда рисовала изображения запахов. Порой в ее воображении возникали устойчивые красочные картины, когда она была сосредоточена. Что, однако, не облегчало ей работы с рецептами бабушки. Для Паулы каждый отдельный запах был целой вселенной.
— Вы действительно хотите добраться до этой ванильной плантации?
— Да, а что же еще? — Паула удивилась. — Что еще мне, черт побери, здесь делать?
Ласло наклонился и завязал свои мокрые шнурки.
— Нам нужно идти дальше, — пробормотал он. — Я голоден.
— Я не могу долго идти, у меня ноги стерты до крови мокрой обувью.
— Нам нужно иди, пока мы не найдем хотя бы относительно сухое место для ночлега.
Дождь закончился так же внезапно, как и начался.
Паула тяжело вздохнула, но затем продолжила путь. Не только она полностью пропиталась влагой, Йо у нее на руках тоже промок до нитки. Он не спал и постоянно сосал солодку. Паула задалась вопросом, когда он ее бросит и начнет требовать еду. Йо действительно был спокойным ребенком, или он просто чувствовал, что плакать нет никакого смысла?
— Все в этом проклятом лесу промокло, — ругался Ласло, переходя вброд все более глубокие лужи.
Внезапно появилось солнце, вода с листьев испарилась и превратила влажный воздух в душную жару. Как все это выносила ее бабушка?
— Это действительно правильный путь? Разве мы не должны уже догнать остальных? Они не могли уйти так далеко. Только не с таким багажом и не по такой грязи!
— Это верный путь. — настаивала Паула. — Я тоже больше не могу. Если мы не найдем сухое место, тогда нам нужно что-то придумать. Может, сделаем из пальмовых листьев основание хижины и крышу?
— Конечно, а потом убьем медведя, снимем с него шкуру, положим ее сверху, разведем отличный костер, поджарим его и выпьем бутылочку рома.
— Сегодня подходящий день для рома, — вздохнула Паула.
Йо выплюнул солодку и начал кричать.
— Действительно, хороший день для рома.
Паула попыталась успокоить Йо, покачивая его, но он не унимался. Он кричал все громче, его лицо стало ярко-красным.
— Нам нужно что-то делать. — Паула беспомощно посмотрела на Ласло.
— Он просто хочет есть.
— Но у нас ничего нет.
Рев Йо разносился по джунглям, Паула чувствовала себя ужасно. Его руки были сжаты в кулачки, они дрожали, а по лицу текли слезы.
У нее в голове были только ее масла и эссенции, и лишь по этой причине ребенок теперь так страдает. Ласло тоже не подумал о еде, никто не подумал об этом. Его крик был изматывающим, он должен прекратиться, ведь ее нервы на пределе.
Ее масла. Ваниль.
— Дайте мне, пожалуйста, мои вещи.
Ласло сорвал пять больших пальмовых листьев, стряхнул с них воду и положил на мокрую землю, сверху на чистые листья он опустил узел с вещами.
Паула была ему благодарна за то, что он не задавал никаких вопросов, в конце концов, она не знала, поможет ли это. Она искала ваниль, запах которой ей всегда казался согревающим и насыщающим. Она открыла бутылочку и показалась себе ужасно глупой, держа у носа плачущего младенца ваниль посреди тропического леса. Она закрыла глаза, почувствовав знакомый запах, и сделала глубокий вдох, будто подавая пример малышу, но это было лишним. Рев стих.
Она не убирала бутылочку от носа ребенка, нежно покачивала его и бормотала слова, которые непонятно откуда взялись у нее голове.
— Спи, мой маленький Йо-Йо, мой маленький принц, все будет хорошо, все-все-все будет хорошо. Ты меня слышишь, Йо-Йо? Ты не можешь теперь умереть, я спасла тебя. Мы выходим тебя, эта жизнь тебе должна, Йо, мой маленький мужчина.
Когда его веки опустились и наконец закрылись, у Паулы потекли слезы из глаз — ей удалось это. В этот момент она поняла: в ней что-то изменилось.
Она закупорила бутылочку и положила ее в карман, на случай, если он проснется и масло снова ей понадобится.
— Что это за наркотик? — иронично спросил Ласло, подошел к ней поближе и протянул руку. — Мне тоже хочется.
— Это не наркотик, это ваниль.
— Я ошибся в вас, это было непростительно с моей стороны называть вас вчера странной.
Паула ждала ответной реакции на это слово, но та не последовала. Оно больше не имело силы над ней.
— Вы просто удивительная женщина, обладающая даром насыщать других. Я мужчина и тоже хочу есть.
Ласло подошел к ней ближе, что привело Паулу в замешательство. Зачем он это делает?
Она непроизвольно подняла Йо выше, словно щит.
Ласло усмехнулся.
— Поцелуи могут насыщать.
— Что?
Почему он так себя ведет? Она была уверена, что неинтересна ему. Он мог бы давно предпринять попытки сблизиться, но они целую ночь пролежали рядом, как брат и сестра. Так почему же сейчас? Возможно, это действительно был голод. Или же это ваниль, которая ударила ему в голову, а он и не заметил. Ваниль обладала сильными чувственными нотками.
— Ласло, я не думаю, что это хорошая идея, и вы тоже об этом знаете. Вы путаете меня с Нориа.
Он обнял ее и прижал вместе с малышом к себе.
— Ерунда, нам обоим будет полезно переключиться на другие мысли.
— Нет!
Паула толкнула его в грудь свободной рукой со всей силой, которая у нее была. Она удивилась, что ей удалось заставить его потерять равновесие. Он не рассчитывал на это. Нет, еще хуже. Он упал в грязь.
Паула с ужасом смотрела на него. Красавчик Ласло с трехдневной щетиной, широко раскрыв глаза от удивления, лежал на земле — в грязи, у ее ног, мокрый и злой.
Она ничего не могла с собой поделать, через пару секунд она захохотала и смеялась очень громко. Ее внутренний голос предупреждал ее, требовал прекратить смеяться. Но она не могла, это было так, будто все безумие, голод, напряжение и жара вылились в смех, и даже если бы Ласло ее сейчас избил, она все равно не смогла бы остановиться, она смеялась от всего сердца.
Ласло гневно посмотрел на нее, но затем его лицо изменилось, он улыбнулся, его мускулы дрогнули, и он наконец тоже рассмеялся. Паула протянула ему руку, чтобы помочь встать, но он изо всех сил потянул ее к себе в грязь. Она хотела возмутиться и накричать на него, но продолжила хохотать.
— Мне очень жаль, вам не нужно меня бояться. — Ласло тяжело вздохнул и снова засмеялся. — Я не знаю, что на меня нашло, но когда вы успокоили малыша, вы выглядели как самая желанная и соблазнительная богиня. Это, наверное, голод сказывается, превращаешься в волка.
Соблазнительно! Паула посмотрела на свою юбку, которая, вся мокрая и облепленная красно-коричневой землей, прилипла к ее ногам, затем представила себе, как выглядят ее лицо и волосы, и улыбнулась.
— Мне кажется, что это единственное логическое объяснение! Потому что только отчаявшийся волк бросится на такое пугало.
Они, примирительно улыбаясь, посмотрели друг на друга, и Паула подумала: «Каково это — поцеловать Ласло?» Но она сразу же запретила себе эти мысли. У нее были другие заботы.
Дождь прекратился, больше всего ей хотелось бы упасть на спину и поваляться в грязи. Ей казалось бессмысленным вставать, стряхивать грязь и идти дальше. Почему бы не остаться здесь, не отдохнуть, не выспаться?
— Нам нужно идти. — Ласло принялся выбираться из грязи.
Паула, напротив, закрыла глаза и вместе с Йо на руках опустилась назад. Какое облегчение!
— Вы с ума сошли? Мы не можем здесь оставаться.
Паула открыла глаза и посмотрела на солнце сквозь деревья. Она смотрела именно на него. Это было не солнце само по себе, это была огромная паутина, которая золотом переливалась в солнечных лучах. Капли воды светились на ней, как бриллианты. Она посмотрела на нее внимательнее. Нет, это не солнце заставляло ее светиться, это сама паутина была золотистой, будто сплетенной из золотых ниток.
