Камеристка - Вайганд Карла (бесплатные книги онлайн без регистрации TXT) 📗

Однако мадам де Тессье, сохраняя холодное выражение лица, казалось, слов графини не слышала.

— Ваша прическа, мадам дю Плесси. Я вынуждена сказать — она просто ужасна.

Мадам Франсине показалось, что она ослышалась. Но Тессье продолжила, недовольно поджав губы:

— Такие прически носят, возможно, в деревне, но не в Версале. — И она рассмеялась.

Я, которая сопровождала свою госпожу и смиренно стояла позади нее, от возмущения фыркнула. Я знала, как гордится графиня своими прекрасными длинными золотистыми волосами.

— Я пришлю вам лучшего придворного парикмахера, месье де Бассинье. Он посоветует, как вам лучше выбрать прическу, а кроме того, подберет вам парики, которые вам понадобятся для различных праздничных церемоний. — По насмешливому выражению лица пожилой матроны можно было прочитать, какую радость ей доставляет унижать другого.

Моя госпожа изящно поклонилась, мило улыбнулась и очень мягко ответила:

— Благодарю вас, мадам, за наставления. Но услуга за услугу, и я не могу и не должна утаивать от вас, что у вас совершенно ужасный запах изо рта. Я настоятельно советую вам прополоскать рот водой с мятой и почистить оставшиеся зубы мелом. Тогда вы снова сможете приближаться к людям, не доставляя им неудобств. Только не нужно благодарить меня, мадам де Тессье, — притворно возразила она, когда старуха готова была наброситься на нее, и тут же продолжила: — А теперь, я надеюсь, вы позволите мне удалиться. Желаю вам приятного дня!

Да Франсину дю Плесси никому было не позволено оскорблять. Легкими быстрыми шажками она выпорхнула из салона церемониймейстерши. Я поспешила последовать за своей госпожой, хотя мне и хотелось бы остаться, чтобы насладиться воплями мадам де Тессье.

Я не сомневалась, что в лице старшей придворной дамы моя госпожа нажила себе смертельного врага при дворе. Но графиня на собственном примере продемонстрировала мне, как важно в нужный момент уметь показать зубы, иначе перестанешь себя уважать.

Я схватила толстую метровую палку, которую мне принес паж Франсуа. Я оставила ее в углу перед дверью салона мадам де Тессье и была рада, что никто ее за это время не прихватил.

— Эта дубина поможет тебе, если придется защищаться от нищих, — сказал тогда Франсуа. Я была очень тронута такой заботой. — Я все знаю здесь, Жюльенна, и в том числе, как спасти свою шкуру, причем не только от сумасшедших и бандитов, но также — а случается это нередко — от благородных господ, которые норовят залезть тебе в штаны.

Я лишилась дара речи.

— И благородные господа позволяют себе такие выходки? — наивно спросила я.

— А ты как думаешь, малышка, — ухмыльнулся Франсуа, — именно они как раз и есть самые большие свиньи, и многие из них занимаются ЭТИМ не с девушками, а предпочитают молодых мальчиков.

Вскоре после того как мы поселились при дворе, я стала замечать, как на меня с удивлением смотрят Элен, Франсуа и многие другие. У некоторых в глазах читался испуг. Сначала я смущалась и думала, что это из-за моих дурных манер. Наконец я набралась смелости и спросила:

— Франсуа, скажи, пожалуйста, почему на меня все так пялятся? Разве я и в самом деле так невозможно выгляжу?

— Ты удивительно похожа на принцессу Елизавету, маленькую сестру дофина, — просветил меня юный паж. Это было лестно.

— Восхитительно, мадам, совершенно восхитительно.

Итальянец месье Бароло, учитель танцев при дворе Людовика XV, восторженно захлопал в свои крошечные мягкие ладошки. Маленький человечек буквально запрыгал на своих тощих, коротких, но тем не менее чрезвычайно ловких ножках вокруг своей очаровательной ученицы графини дю Плесси.

— И еще раз совсем слегка поднять правую ногу и отвести в сторону, а левую руку упереть в талию, мадам, пока вы слегка поворачиваете вправо свою очаровательную головку.

Графиня постаралась все в точности выполнить, ей даже удалось изобразить улыбку. Ее строгий учитель был не только доволен, он буквально светился от счастья. После трех недель утомительного обучения различным танцевальным па графиня наконец научилась непринужденно двигаться именно так, как хотел месье Бароло. Ей действительно пришлось заново научиться ходить, как и предсказывала мадам де Тессье. Особенно тяжело ей давались спуски и подъемы по лестнице.

— У меня ноги болят так, будто я пешком прошла от Труа до Версаля, — жаловалась она мне в первые дни. — Спина ноет, руки налились свинцом, потому что мне приходится их поднимать, разводить в стороны. Месье Бароло наверняка считает меня какой-то деревенщиной.

Я восхищенно захихикала. Мне нравилось, когда моя госпожа употребляла грубоватые выражения. Я тогда чувствовала себя немного уютнее здесь, в холодной роскоши Версаля, да и графиня дю Плесси, думаю, то же самое. Мы обе тосковали по дому, хотя скорее согласились бы лишиться языка, чем признаться в этом.

Однако надо признаться, что в Версале были не только вонь и грязь. Величественная роскошь здания, изысканность отделки, просторные комнаты, архитектурные красоты и исключительно богатая обстановка каждый день все сильнее влекли меня. Сверкающие витражи, люстры на расписанных потолках и стенах, белоснежные скатерти, великолепные пуховые постели, обильная и вкусная еда — в том числе и для слуг тоже, — благоухающие букеты в каждом салоне, вид на сказочный парк с аккуратно подстриженными кустами и живыми изгородями, цветущие клумбы, тщательно подметенные гравиевые дорожки и статуи, фонтаны и гроты — все это казалось мне каким-то неземным. Кто только придумал эти чудеса?

Среди всей этой роскоши то и дело сновали благородно одетые, искусно причесанные, напудренные люди, распространяя дурманящие запахи духов и двигаясь особым образом — такого я еще нигде не видела. Они будто парили в воздухе. Даже мужчины. Их речь была не похожа на мою, но я быстро училась.

Вскоре я начала замечать жуткую разруху и запущенность дворца.

— Лень, безответственность и безграничное равнодушие привели к тому, что здание, некогда, без сомнения, великолепное, возведенное при «короле-солнце», пришло в упадок. Именно это даже вызывает отвращение, — расстроенно говорила моя госпожа.

Дворец никогда не чистили, за исключением залов для приемов важных иностранных гостей, банкетных и бальных залов, а также королевских покоев. Но и здесь, к моему ужасу, царили грязь и неряшливость.

— Неужели никто не может взять метлу и половую тряпку и навести здесь порядок? — спросила я Элен.

— Потому что это не мешает высоким господам, — сухо ответила она. — И мопсы дофины делают свои дела во всех углах, обдирают все, а остатки их еды валяются на дорогих персидских коврах. Ни одному человеку не приходит в голову дрессировать этих животных.

Тогда я пришла к выводу, что слишком строго воспитывала маленького Коко. Он был очень чистенькой собачкой, которую к тому же я отучила истерически тявкать.

Глава пятая

Уже с шестнадцатого века продолжалась вражда между Габсбургами и Бурбонами, но к 1750 году она поутихла. Теперь главным противником Франции стала Англия, спор шел о заморских колониях. Австрия, напротив, больше боялась воинственно настроенной Пруссии, нежели французов. Во всяком случае, король Фридрих II Прусский уже отобрал у Марии-Терезии [4] Силезию богатейшую провинцию Габсбургов.

Когда весной 1756 года Англия и Пруссия, к удивлению всего мира, заключили оборонительный пакт, Франция и Габсбурги также сблизились. Два опытных дипломата заключили союз между своими странами: со стороны Габсбургов граф, а позднее князь Кауниц [5] и герцог Шуазель — от французов. Результатом их усилий стал Версальский договор, [6] в котором обе страны в случае нападения третьей страны гарантировали друг другу взаимную поддержку.