Пираты Марокко - Волошин Юрий (версия книг txt) 📗
– Я бы вообще не хотел влезать в это дело непосредственно. Ивонна яростно сопротивляется этому, хотя я еще ничего не решил. Она ни за что не хочет отпускать меня от себя.
– Ну что за прихоть, Пьер! Это же дело, в которое вложено много денег, и их нельзя бросать на ветер просто так. Ты не можешь со мной не согласиться в этом. Уговори ее, в конце концов.
– Время терпит, и я надеюсь уломать ее.
– Между прочим, я и сам хочу участвовать в деле непосредственно. Конечно, вместе с тобой. Охота поплавать, вспомнить старые добрые времена. Мы ведь с тобой бывалые морские волки, верно, Пьер?
– Конечно. О чем говорить. Однако это сильно усложняет мне жизнь.
– Чем же это?
– Дела тут остаются без присмотра.
– Что, разве у тебя нет управляющих? Такого быть не может.
– Есть, конечно, но без собственного глаза трудно. Понимаешь?
– Да, конечно. Однако дело это поправимое. За оставшееся время, а у нас его пока достаточно, можно без труда найти толкового человека. Согласен? Так что действуй, Пьер. Мы еще поплаваем!
Время бежало быстро. В хлопотах и заботах подошел новый год. По приглашению Пьера приехал из Тулузы старик Леонар. Он соблазнился возможностью без помех поэкспериментировать с оборудованием судна. Он ничуть не изменился за три года, даже вроде бы несколько посвежел.
– Ах, мой мальчик! – восклицал он, пряча улыбку в седые усы. – На старости лет удостоился я спокойной и привольной жизни. А все благодаря капитану Эжену, согласен, мой мальчик?
– Еще бы, старина! Все от него и пошло. Кстати, ты знаешь что-нибудь о нем? И от Гардана давно я вестей не получал. Вот уже второй год ни строчки от него нет. Но я пишу ему регулярно, как только оказия на Кипр случается.
– Время трудное, мой мальчик. Всякое может случиться. Однако ты писал, что послал приглашение и Фернану. Ничего пока нет от него?
– Пока ничего, старина Леонар. Как хорошо встретить тебя в добром здравии и хорошем настроении. Молодец! Как рыбалка в Тулузе?
– Рыбалка отличная! Наслаждаюсь жизнью. Никаких работ, забот, волнений. Живу на ренту и счастлив.
– Ты не женился случайно?
– Куда мне, мой мальчик! Но экономку завел, – заметил старик, лукаво прищуриваясь и многозначительно ухмыляясь.
– Ну, раз все хорошо, то приступай к своим обязанностям по оборудованию судна. Оно стоит уже в порту и ждет тебя, старина Леонар. И я надеюсь на тебя и полностью доверяю.
– Какие требования? – сразу посерьезнел Леонар.
– Требования просты. Скорость, маневренность, остойчивость. Вот и все требования.
– Завтра и отправлюсь в порт. Ты говорил, что это шебека?
– Да, я думаю, что для нашего дела это будет наиболее подходящий тип судна.
Уже после нового года Ивонна вдруг заметила Пьеру:
– Мне Фома сказал, что он собирается плыть на твоем судне. Это и в самом деле так?
– Во всяком случае, он так сказал и мне. Что с того, Ивонна?
– Просто я подумала, что он хорошо бы подошел на роль командира, как ты думаешь?
– Моя ты прелесть! Ты опять о своем! Но я согласен с тобой.
– А ты, Пьер?..
– Пока ничего, моя дорогая. Я хочу увидеть побыстрее нашу дочурку. Как ты себя чувствуешь?
– Ты же знаешь, что я легко переношу беременность. Все будет хорошо, мой дорогой. Не волнуйся обо мне.
– Ну как же можно не волноваться, моя росинка ясная! Я так тебя люблю, Ивонна!
– Тогда обещай, что не покинешь меня на своем корабле, милый.
– Ох, Ивонна, ты опять за свое!
– Мне потому только хочется побыстрее отправить это судно в поход, что на нем пойдет Фома. Хоть на время он оставит меня в покое.
– Разве он так сильно досаждает тебе?
– Конечно, Пьер. И страхи мои никак не уменьшаются, а наоборот даже, постоянно растут. Он очень нехорошо смотрит на меня, дорогой. И в эти мгновения мне хочется куда-нибудь исчезнуть.
– Может, ты преувеличиваешь, моя прелесть?
– Нет, Пьер. Я точно уже знаю, что Фома что-то вынашивает в отношении меня, и молю Пресвятую Деву, чтобы он быстрее убрался с моих глаз долой.
– Раз ты так боишься, то тебе надо научиться стрелять из пистолета и владеть хоть чуть-чуть шпагой и кинжалом, – рассмеявшись, заметил Пьер.
– А что, это мысль, мой милый! – воскликнула Ивонна, а глаза ее расширились от предвкушения новых ощущений.
– Так, может, займемся, а?
– Я с удовольствием. Давай начнем завтра же, в саду.
– Хорошо, моя прелесть, – ответил Пьер и осторожно обнял ее.
И вот каждое утро они вдвоем медленно шли подальше в сад, а слуга нес за ними коробки с пистолетами и огневой припас к ним. Гремели выстрелы, слышались возбужденные восклицания Ивонны и настойчивые и терпеливые наставления Пьера.
– Мне так понравились эти упражнения с пистолетами, Пьер, ты себе даже представить не можешь! – всякий раз говорила Ивонна, возвращаясь со стрельбища. – Только уж больно тяжелы эти пистолеты. Вот если бы ты мне полегче раздобыл. Было бы просто чудесно.
– Постараюсь, моя прелесть. Закажу у оружейника. Он как раз занят выполнением моего заказа на сотню мушкетов. Будет тебе легкий пистолет. Только обещай мне, что будешь обращаться с ним очень осторожно. Не дай бог, что случится, я себе никогда этого не прощу.
– Не волнуйся, милый. Ты же видел, как я быстро все освоила. Зато с кинжалами у меня ничего не получается. Они меня страшат. Я не могу себе представить, что этим ужасным орудием можно убить не то что человека, а просто животное. Рука не поднимется, я уверена в этом. Да и неловкая я сейчас, неповоротливая.
– Не печалься, дорогая. Тебе и не придется этого делать. Это же просто развлечение. А вот мне пора возобновить занятия фехтованием. Зажирел я малость с тобой, моя милая.
И теперь к звукам выстрелов в саду добавился звон клинков. Пьер пробовал силы на каждом из своих слуг, а особенно часто упражнялся с Давилой, который зачастил в их дом вместе с Фомой, а иногда появлялся и просто так, по своей собственной прихоти.
Выяснилось, что он не такой уж страшный человек, каким показался вначале. А с Ивонной у них наладились просто-таки отличные отношения. Ему было лет под сорок, он весь был покрыт черной шерстью, которую он тщательно подстригал на груди, чтобы ее не было видно из-под воротника камзола. Давила оказался весьма добрым и обходительным парнем.
– Давила, а почему тебя так зовут? – как-то спросила Ивонна, после того как он восстановил дыхание, которое сбил, занимаясь фехтованием с Пьером.
– Сударыня, я не могу скрывать от вас свое прошлое. Уж очень я виноват перед вами. А кличку эту я получил потому, что предпочитал убивать, придушивая тонким шнурком. Давил, значит. Вот так и стал я Давилой.
– И тебе не страшно было убивать? Ведь это смертный грех!
– Страшно, конечно, было, но только вначале. Потом привык, но всегда ходил в храм исповедоваться. Покупал индульгенции, ставил свечки.
– Все равно это ужасно, Давила. Ты бы прекратил это, а?
– Да я бы с радостью, да где денег на жизнь достать?
– Так ведь ты здоровяк и силен, как буйвол. Тебе на любой работе раздобыть на жизнь можно.
– Да ведь не привык я работать, сударыня. Научиться бы чему стоящему, а так…
– Все же я не понимаю тебя, Давила. Кончишь ты жизнь на виселице.
– Все в руках Господа нашего! От судьбы не уйдешь, сударыня. Однако на моей душе не так уж и много смертей. Всего троих я придушил насмерть, да и то вначале, когда малоопытным был. Теперь-то я без смертей обхожусь, научился рассчитывать свои силы.
– Фу, как противно тебя слушать, Давила! Прекрати свои рассказы. А то меня тошнить начинает от них.
– Слушаю, сударыня. Больше не буду.
Его большие руки неторопливо убирали шпаги, палаши. Мощная фигура с широкими плечами и толстой шеей вызывала страх, но в глазах светилась врожденная доброта, которую не каждый мог заметить.
– Вот бы было здорово, если бы такие люди были рядом со мной, – сказала Ивонна, тут же покраснела и добавила: – Под охраной таких больших и сильных мужчин можно спокойно спать в любом месте.
