Рыцарь в черном плаще - Капандю Эрнест (книги онлайн бесплатно TXT) 📗
Женщина в одежде сестры милосердия стояла на коленях перед алтарем и молилась, перебирая четки своими худыми руками. А медленно подошел и встал на колени за спиной монахини.
— Помолитесь за меня! — сказал он.
Монахиня тихо повернула голову; она, по-видимому, нисколько не была удивлена, увидев человека в черной бархатной маске. Она перекрестилась и поднялась с колен.
— Это вы, брат мой, — сказала она.
— Сегодня 30 января, сестра моя, — отвечал он, — и четвертый час утра.
— Я вас ждала.
А остался на коленях. У него в руках был маленький ящик, который он подал настоятельнице.
— Вот мое обычное приношение, — сказал он. Настоятельница взяла ящик, подошла к алтарю и поставила его на амвон.
— Да примет этот дар наш Создатель! — сказала она. — Пусть мольбы всех страждущих, чьи судьбы вы облегчаете, вознесутся к Нему и вымолят у Него милосердие к вам.
А медленно приподнялся. Он низко поклонился сестре милосердия, потом пошел к двери часовни. Сестра милосердия поспешила его опередить и, окропив пальцы в святой воде, подала ему чашу. А казался очень взволнованным.
— Сестра моя, — сказал он, — моя рука не смеет коснуться вашей…
— Почему?
— Потому что ваша рука чиста, а моя осквернена.
Сестра милосердия тихо покачала головой.
— Брат мой, — сказала она, — я не знаю, кто вы, потому что я никогда не видела вашего лица и не знаю вашего имени, мне неизвестно ваше прошлое, но я знаю, что вы делаете. Вот уже четвертый год, как ночью 30 января вы приносите мне в эту часовню сто тысяч ливров, чтобы тайно раздавать страждущим. Сто тысяч ливров спасли жизнь многим больным! Дело, исполняемое вами тайно, есть дело благочестивое. Какой проступок совершили вы, я не знаю, но милосердие всемогущего Господа неистощимо, а доказательством, что это милосердие распространяется на вас, служит то, что за эти два года, особенно в нынешнем, все, кому я помогала вашими деньгами, исцелялись быстрее.
А сложил руки у сердца.
— Неужели? — спросил он в сильном волнении. Настоятельница утвердительно склонила голову. А поклонился ей.
— Это ваши молитвы даровали мне милосердие Божие, пусть эти молитвы и впредь возносятся к Богу. — Он сделал шаг назад и прибавил: — Через год в этот самый час.
Он прошел двор, прихожую и быстрыми шагами направился к Сен-Дени.
Пробило четыре часа на монастырской колокольне.
— Добрые дела кончены, — сказал А, — теперь очередь за скверными. Час благодеяния прошел, час мщения пробил!
III
Волшебная звезда
Снег перестал идти, но черные тучи над Парижем предвещали, что скоро он пойдет опять.
А шел по направлению к Сене. Дойдя до улицы Коссонри, он замедлил шаги и стал осторожно двигаться вдоль стены кладбища. Он вышел на улицу Ферронри. Напротив кладбищенских ворот стояла карета без герба, похожая на наемную. Извозчик спал на козлах.
А осмотрел карету и бесшумно подошел. Стекло дверцы, которое было поднято, вдруг опустилось, и голова женщины, закутанная в шелковые складки черного капюшона, показалась в тени. А остановился очень близко от кареты.
— Откуда явилась звезда? — спросил он.
— Из леса, — ответил нежный взволнованный голос. А подошел ближе.
— На маскараде в ратуше все будет готово, — сказал он.
— А Вине?
— Он с нами. Вот его письмо.
А подал бумагу, которую отдал ему В.
— А Ришелье? — спросила незнакомка.
— Он ничего не знает и не будет знать.
— А король?
— Он не расстается с миниатюрным портретом.
— Маскарад будет совсем скоро?
— Да, надо взять реванш нынешней ночью, или все погибнет.
— Но как?
— Делами мадам д'Эстрад занимается тот… кого вы знаете.
Незнакомка наклонилась к А.
— Начальник полиции? — спросила она тихим голосом.
— Он самый.
— О! С ним бессмысленно бороться. Фейдо всемогущ!
— Не бойтесь ничего, он выйдет из игры до маскарада…
— Каким образом?
— Его убьет шутка.
— Объясните мне…
— Ничего не объясню, вы все узнаете, когда придет пора узнать. Надейтесь и действуйте! То, что вы делали до сих пор, великолепно. Продолжайте ваше дело и положитесь на меня.
— Если вы узнаете что-нибудь, вы меня предупредите?
— Немедленно.
А шагнул назад, поклонился, но шляпы не снял. Дама в капюшоне жестом остановила его. Быстро наклонившись, она взяла кожаный мешочек, лежавший на передней скамье, и протянула его А. Тот не поднял даже руки, чтобы взять мешок. .
— Как, — сказала дама, — вы не хотите?
— Больше ничего! — отвечал А.
— Тут только тысяча луидоров, и если эта сумма слишком ничтожна…
— Пожалуйста, положите мешок обратно. Не будем об этом говорить. Считаете ли вы, что я служу вам хорошо?
— Прекрасно!
— Я не принял вашей руки с деньгами, но я прошу вас дать мне вашу руку пустой.
Изящная, красивая рука с белоснежной кожей без перчатки была просунута в дверцу. А взял эти тонкие пальцы в свою левую руку и поднес их к губам, а правой быстро надел на палец бриллиантовый перстень, до того прекрасный, что тот засверкал в ночной темноте, как светлячок в густой траве.
— О! — сказала дама с восторгом. — Но я не могу принять…
— Это ничтожная безделица. Я не осмелился бы вам предложить мои лучшие бриллианты.
— Но, Боже мой, — сказала молодая женщина, сложив руки, — кто вы?
— Скоро узнаете.
— Когда?
— Когда окажетесь в Версале и когда весь двор будет у ваших ног… Тогда вы меня узнаете, потому что я приду просить у вас награду за свою службу!
— Приходите, я исполню все, о чем вы меня попросите.
— Поклянитесь!
— Клянусь!
— Через месяц вы не будете мне обязаны ничем.
— Как, — прошептала молодая женщина, — вы думаете, что мне удастся?
— Да. Через месяц в Версале.
А отступил и сделал движение рукой. Извозчик, прежде, очевидно, спавший, вдруг приподнялся, взял вожжи, ударил ими лошадей, которые, несмотря на снег, пошли крупной рысью. Карета исчезла на улице Ферронри.
А бросил прощальный взгляд вокруг. В уверенности, что никто его не подстерегает, он пошел быстрыми шагами к Сене.
Меньше чем за десять минут А дошел до набережной, где возвышался длинный ряд высоких домов в шесть или семь этажей, черных, закопченных, разделенных узкими переулками.
Ночью, да еще в такую погоду эта часть Парижа выглядела весьма уныло. Мрачное здание суда возвышалось на противоположном берегу, как грозная тюрьма с зубчатыми стенами и остроконечными башнями.
На набережной, где располагались маленькие лавочки, было совсем темно. А остановился на улице Сонри у одной двери. Снег не переставал идти, и поднялась сильная вьюга, так что нельзя было разглядеть фонарей. А, видимо, чего-то ждал. Слышался лишь шум воды в Сене. Вдруг запел петух в ночной тишине, он пропел три раза. А кашлянул; на набережной показалась тень, и во вьюге вырисовался человек. На нем было коричневое платье полувоенного покроя, большая фетровая шляпа закрывала лоб. С изумительной быстротой человек обогнул угол улицы Сонри и очутился напротив А. Он поднес руку ко лбу, как солдат, отдающий честь начальнику.
— Какие новости? — спросил А.
— Никаких, — отвечал человек, — все идет хорошо.
— Особняк окружен?
— Наилучшим образом. Ваши приказания исполнены.
— Где Растрепанный Петух?
— На улице Барбет, с одиннадцатью курицами.
— Где Петух Коротышка?
— У монастыря святого Анастасия, с десятью курицами.
— Где Петух Яго?
— В подвале особняка Альбре, с десятью курицами.
— Золотой Петух на Монмартре с пятью курицами, — перебил А.
— Вам это известно? — удивился его собеседник.
— Я заплатил за право пройти, не выдав себя.
Он вытащил яйцо из кармана и сказал:
— Положи это в гнездо, и, если все готово… пойдем!
На минуту воцарилось молчание.
— Где курятник? — вдруг спросил А.
— Под первой аркой моста.
