Патриоты - Кавано Джек (читать хорошую книгу полностью txt) 📗
На полпути Энн столкнулась с возбужденной Присциллой, несущейся вверх по лестнице. Входная дверь была распахнута.
— К какому полку приписан Джейкоб? — задыхаясь, выпалила Присцилла.
От неожиданности Энн позабыла все на свете.
— Не к шестому массачусетскому?
— Вроде бы.
— Его командир Уэстон?
— Да, полковник Уэстон. Точно.
Присцилла взяла Энн под руку.
— Тогда у нас неприятности.
Хлюпающая носом Мерси села в кровати. Присцилла устроилась справа от нее, а Энн слева. Отдышавшись, гостья заговорила.
Один знакомый кучер привез ей сегодня письмо из-под Нью-Йорка, от Питера — там стояла его часть. Гиббсы знали этого кучера уже много лет. Это был бесчестный и продажный человек.
В обычных обстоятельствах Питер никогда бы ему не доверился. По-видимому, предположила Присцилла, никого другого просто не оказалось под рукой.
Итак, в таверну «Добрая женщина» вломился мертвецки пьяный кучер с письмом Питера в руке. Потребовав в обмен на письмо выпивку, он внезапно рухнул на пол. Присцилла и ее помощник усадили пьяного гонца на стул и принялись вливать в него кофе. Во время этой операции кучер не переставая бормотал про какую-то английскую ловушку.
— Вот уж парни из Масса… Масса… Масса… тьфу ты… из Бостона удивятся, когда перейдут реку.
Чтоб не затягивать рассказ, Присцилла вкратце передала остальное. Кучер несколько раз упомянул полковника Уэстона, парней из Бостона, Окскирк, Милфорд и небольшую долину близ Милфорда.
Мерси побледнела как полотно.
— Милфорд… — повторила она будто во сне. В следующее мгновение она встрепенулась, схватила письмо и впилась в него глазами.
— Да-да, Милфорд, — подтвердила Энн догадку Мерси.
— Что?! — вскричала Присцилла. — Джейкоб в Милфорде?
Мерси прочла вслух:
— «…направляясь в Нью-Йорк…» — пропустила несколько строчек. — Вот… Греческий мост на юге Милфорда! — Ее рука бессильно упала. — О, Господи, помоги нам! — воскликнула она.
Энн смотрела на невестку непонимающим взглядом. Откуда-то из недр подсознания всплывали смутные образы. Обезумевшая лошадь. Деревья. Тела под серыми шинелями. Пытаясь отогнать от себя эти видения, Энн зажмурила глаза. Но одно слово мешало вытеснить их окончательно. Как колокольный набат, грохотало оно у нее в голове. Мост… мост… мост.
— Если нас остановит английский патруль, я не стану лгать, — заявила Энн.
— Даже если мы за это поплатимся жизнью? И ваш сын тоже? — Мерси не верила своим ушам.
— Я не стану лгать, — упрямо стояла на своем Энн. — Мы доверимся Господу, и Он нам поможет.
Женщины скакали по дороге, ведущей в Милфорд. С каждой милей, удаляющей их от Бостона, путешествие становилось опаснее. Впрочем, сама идея этой поездки была сумасшедшей. И, как ни странно, эта безумная мысль зародилась в голове Энн.
Присцилла, Мерси и Энн сошлись на том, что Джейкоб и его однополчане должны быть предупреждены о ловушке, в которую их хочет загнать неприятель. Но при этом Присцилла и Мерси предлагали послать в Милфорд доверенного человека, а Энн хотела ехать сама. Переубедить ее не удалось. Тогда Присцилла — она не привыкла прятаться от опасности — вызвалась сопровождать подругу. Но тут вмешалась Мерси. Не стоит, сказала она, оставлять «Добрую женщину» без присмотра. Если всплывут какие-то новые сведения, об этом, скорее всего, заговорят в таверне. В этом случае Присцилла сможет послать им — а к Джареду отправятся Энн и она, Мерси, — вдогонку гонца. Итак, последнее слово оставалось за Энн. И она согласилась с невесткой. Присцилла должна остаться. Миссис Гиббс сочла доводы Энн и Мерси вескими. Но окончательно ее убедил твердый тон подруги (хотя на самом деле та вовсе не была так уж уверена в правильности своего поступка).
Топ-топ-топ… Резво бежали по дороге лошади.
— Вон там, — наклонилась Мерси к Энн, — под деревом. Два конных офицера. Форма вроде бы британская.
Энн напрягла зрение. Из-за деревьев плохо видно… Да, похоже, это англичане.
— Я не стану им лгать, — снова повторила она.
— Вам и не придется! — прошипела Мерси. — Говорить буду я!
Меж тем англичане подъехали к женщинам и преградили им дорогу. Старший всадник был невысок, коренаст, с тяжелым квадратным подбородком, младшему едва ли перевалило за двадцать. Долговязый, неуклюжий, лопоухий, он привлекал внимание чрезмерно большим ртом, уголки которого весело загибались вверх.
— Дальше ехать нельзя, леди, — остановил их старший, а потом спросил: — Куда вы направляетесь?
— Мы не скажем, сэр, — глядя ему в глаза, отчеканила Энн.
Офицер нахмурился.
— Видите ли, сэр, — тотчас вмешалась Мерси, — мы не уверены, что наши дела могут заинтересовать таких занятых джентльменов, как вы.
— Хьюз, — обратился коренастый к своему товарищу, — проверь-ка их вещи.
Юноша спешился. Затем шагнул к Мерси. Она одарила его ослепительной улыбкой, он ее — застенчивой ухмылкой.
— У нас ничего нет, сэр, уверяю вас, — обратилась Мерси к старшему офицеру.
— Если вас это не обеспокоит, мы все-таки проверим.
Мерси еще раз улыбнулась и пожала плечами.
— Как скажете, генерал.
— Лейтенант.
— Ах, простите, я ничего не смыслю в званиях. Просто вы так похожи на генерала.
Лейтенант одобрительно кивнул (судя по его лицу, он был польщен); пока молодая женщина любезничала с «генералом», Хьюз разбирался с Энн. Спустя минуту-другую он объявил, что не нашел ничего подозрительного. Более того — у всадниц нет с собой еды, а это указывает на то, что они местные жительницы.
— Надеюсь, вы добропорядочные подданные короля Георга, — благодушно сказал лейтенант.
— Я никому не подчиняюсь, сэр, — решительно заявила Энн. — Вся моя преданность отдана целиком Господу нашему Иисусу Христу.
Хьюз перекрестился. Лейтенант сначала опешил, а потом рассвирепел.
— Я не спрашивал о ваших религиозных убеждениях, — рявкнул он. — Моя задача — задерживать путников, которые не могут подтвердить свою верность королю Георгу. Еще раз спрашиваю, вы верны нашему королю?
— В Бостоне! — внезапно воскликнула Мерси. — Вот, где я впервые увидела генерала. — Молодая женщина, махнув рукой в сторону лейтенанта, выразительно глянула на свекровь. — Это тот самый галантный офицер, про которого я вам рассказывала, Энн. Это он был на балу у губернатора несколько лет тому назад.
Лейтенант затряс головой.
— Я не бывал на балах у губернатора.
— Не помню, чтобы ты мне об этом рассказывала, Мерси, — возразила Энн.
— Мерси? — переспросил лейтенант. — Мерси Рид? То-то мне знакомо ваше лицо! — Улыбка на его физиономии выглядела неуместно, создавалось впечатление, что ему больно улыбаться. Но он все равно продолжал растягивать губы. — В год вашего светского дебюта мой полк как раз стоял в Филадельфии! Когда вы вошли в зал, я подумал, что вы самая прекрасная девушка на земле, — пылко проговорил лейтенант. — Я весь вечер мечтал потанцевать с вами. И после полуночи мне удалось вас пригласить… Но вы, наверное, не помните меня…
Мерси картинно прижала руки к груди.
— Ну что вы! Я прекрасно помню тот бал. Это был самый прекрасный вечер в моей жизни.
— Простите, лейтенант, — вмешалась Энн, — но нам надо ехать. Вы позволите?
Вперившись в Мерси, лейтенант нервно хихикнул.
— Вы ведь не собираетесь предупреждать своего мужа о передвижениях наших войск, мисс?
— Господь тому свидетель, — торжественно возвестила Мерси, — мы не собираемся говорить с моим мужем ни о чем таком.
— Ну что ж, — протянул лейтенант, по-прежнему пожирая Мерси глазами. — Вы можете ехать.
— Сэр, — вмешался юноша, — нам приказано заворачивать всех назад.
— Замолчите, Хьюз, — оборвал его лейтенант, а затем добавил: — Ну какой от них вред? Они же женщины!
Пока англичане не скрылись из виду, Энн и Мерси молчали. Потом Энн прикрыла глаза и с облегчением выдохнула:
