Аляска, сэр! - Шестера Юрий (читать книги бесплатно полностью .TXT) 📗
Минненота озадаченно посмотрел на него, а потом бесшабашно махнул рукой:
– Да как ни называй, лишь бы голову веселила!
Дакота дружно закивали, одобряя мудрость своего вождя.
После того как трубка мира пошла по кругу, Минненота, уже слегка захмелевший, обратился к Воронцову с просьбой:
– Прошу тебя, Повелитель Духов, не вскрывать бочонок с порохом вплоть до прибытия моих воинов с мустангами.
– Слово графа! – автоматически ответил Алексей Михайлович и тут же пожалел об упоминании своего титула, поскольку переводчик беспомощно уставился на него в ожидании разъяснений незнакомого слова.
«Придется теперь выкручиваться, – мысленно укорил себя Воронцов. – Причем не только перед дакота, но и перед тлинкитами».
– У вас, индейцев, существует обычай давать отдельным членам племени почетные имена, верно? – начал он издалека и с вопроса.
– Верно, – дружно подтвердили индейцы.
– Так вот, у нас, белых людей, тоже есть аналогичный обычай, только при нем присваиваются не персональные имена, а титулы, передающиеся по наследству. То есть от отца к сыну. Это понятно? – Индейцы молча кивнули. – И вот поскольку мой отец имеет титул графа, я, соответственно, тоже имею титул графа.
– Получается, это вроде как звание вождя передавать по наследству? – неуверенно уточнил Минненота.
– Получается, что так.
Вождь дакота насмешливо произнес:
– Но тогда у графа должно быть и свое племя!
– Совершенно верно, – спокойно продолжил Алексей Михайлович, хотя насмешка Минненоты едва не вывела его из себя. – У моего отца, к примеру, имеется несколько десятков тысяч… рабов. – Он так и не смог подобрать для обозначения крепостных крестьян слова, которое могло бы быть правильно понятым индейцами.
У Яндоги и Чучанги расширились глаза, а Минненота непонимающе переспросил:
– Рабов?
– Рабы – это люди, живущие в племени, но не имеющие никаких прав и выполняющие любую работу по первому же приказу свободных индейцев, – пояснил вместо графа Яндога.
– И что, у вас, тлинкитов, тоже есть рабы?
– А как же! – гордо ответил Яндога.
– И сколько же? – продолжал допытываться Минненота.
– Чуть более ста человек.
Вождь дакота впал в глубокую задумчивость: получается, у белого графа одних только рабов больше, чем насчитывается людей, включая воинов, женщин, детей и стариков, в его племени! И былое выражение превосходства медленно сползло с его доселе надменного лица.
– Выходит, титул графа ничуть не ниже звания главного вождя племени, – констатировал он, глядя на Повелителя Духов уже с нескрываемым уважением.
С первого же взгляда в мустангах угадывалась благородная андалузская кровь. Уж кто-кто, а Воронцов знал толк в лошадях! Знал он и то, что на территорию современной Мексики, предварительно покорив проживавших там майя и ацтеков, эту породу лошадей завезли испанцы. Позднее, попав в прерии долины Миссисипи, андалузские лошади невероятно быстро размножились и обильно заселили эти бескрайние степи. Отлавливая диких мустангов, индейцы приобретали великолепных верховых лошадей.
Алексей Михайлович подошел к жеребцу и кобыле, на которых с безопасного расстояния глазели все жители селения от мала до велика. Жеребец стоял на удивление спокойно, лишь оценивающе косясь на двуногого незнакомца фиолетовым глазом. Граф привычным движением похлопал мустанга по шее и протянул к его морде, как поступал со всеми новыми лошадьми, кусок рафинада на раскрытой ладони. Однако мустанг, понюхав лакомство, и не подумал притронуться к нему.
«Да ты, милый, видать, никогда и не пробовал ничего подобного», – подумал Алексей Михайлович и поднес рафинад прямо к лошадиной пасти. Мустанг, широко раздувая ноздри, еще раз понюхал непонятный предмет и осторожно, но все-таки обхватил его мягкими влажными губами. Покатав кубик во рту и почувствовав приятную сладость, он наконец громко и смачно начал крошить его крепкими зубами. По рядам индейцев прошелестел возглас восхищения.
Тем временем Воронцов разобрал поводья, вставил левую ногу в стремя и, легко перекинув правую через круп лошади, удобно разместился в седле. Повелев дакотскому воину, державшему мустанга под уздцы, отойти, развернул жеребца. «К седлу приучен, это хорошо», – с удовлетворением отметил Алексей Михайлович и, натянув поводья, вздыбил мустанга. Индейцы в панике шарахнулись в разные стороны, а граф, желая проверить жеребца на резвость, сразу пустил его галопом. Сделав большой круг, он привстал в стременах и, пригнувшись к гриве как заправский жокей, во весь опор промчался мимо ошеломленных зрителей.
Вернувшись назад уже шагом, Воронцов благодарно похлопал разгоряченного мустанга по шее, пружинисто соскочил на землю и подошел к Минненоте, стоявшему в компании сагаморов, переводчика, Яндоги и Чучанги.
– Благодарю тебя, вождь, мустанг действительно оказался добрых кровей.
– А ты думал, что я обману тебя, Повелитель Духов? – самодовольно вопросил тот
– Конечно, нет, Минненота. Я же отлично помню, что ты дал слово вождя.
Явно польщенный ответом белолицего воина, вождь племени дакота поинтересовался:
– Но где же ты научился так ловко управляться с мустангами? – В голосе бывалого степного воина, пораженного искусством верховой езды Повелителя Духов, прозвучала затаенная зависть.
– В этом нет никакого секрета, Минненота. Просто мой отец был вождем конных воинов и отличным всадником, вот и научил меня с детства премудростям езды на лошадях.
– На лошадях?!
– Да, да, Минненота, именно на лошадях, – улыбнулся Алексей Михайлович. – У нас ведь нет мустангов, они водятся только в ваших степях. Поэтому наши воины скачут только на специально обученных боевых лошадях.
Вождь дакота понимающе кивнул и подумал: «Видимо, лошади не уступают в скорости мустангам, раз бледнолицый смог столь быстро проскакать на новом для него жеребце». Вслух же спросил:
– И много ли было в подчинении твоего отца конных воинов?
– Много, Минненота. Полторы тысячи отборных всадников, представлявших личную охрану нашего самого главного вождя, именуемого императором.
Опытный воин и полководец, Минненота тут же оценил мысленно ударную силу полутора тысяч конных воинов, да к тому же еще и отборных. А теперь он и сам собирается вступить в войну с соседним индейским племенем гуронов, воины которого посмели охотиться на бизонов в местах, облюбованных индейцами племени дакота. И ему сейчас крайне необходим порох. Хотя бы для первого удара, а потом он добудет порох у поверженного врага. И слава Великому Духу, что к его союзнику Яндоге столь своевременно явился из-за Каменных гор этот богатый бледнолицый. Теперь-то гуронам уж точно несдобровать!
– Пойду теперь испытаю кобылицу, – прервал его размышления Алексей Михайлович. – И если она так же хороша, как жеребец, сразу отправимся в мой вигвам вскрывать бочонок и делить порох, как договорились.
Проводив гостей, Яндога, Воронцов и Чучанга уединились в вигваме, где проживали двое последних. Граф и его помощник курили трубки, а вождь посасывал калюмет. На широком пне, тщательно отесанном Чучангой, в окружении чашек стояла ополовиненная бутылка рома, рядом лежали еще дымящиеся куски отварного мяса.
– Жеребцу, судя по зубам, лет шесть-семь, то есть в самом соку он, – говорил Алексей Михайлович. – А кобылица и того моложе. Так что к следующей весне жди, Яндога, прибавления в своем «табуне».
– Эх, вот бы еще одну кобылку заиметь! – размечтался тот.
– Это уже вопрос не ко мне, а к моему жеребцу, – пошутил Воронцов, и все трое дружно рассмеялись.
Алексей Михайлович наполнил чашки ромом до середины. Осушив свой сосуд первым, Яндога начал неторопливо жевать мясо порядком уже стершимися за долгую жизнь зубами, одновременно предавшись размышлениям. Дакота уехали, явно довольные состоявшимся обменом, и в этом, безусловно, заслуга Алеши. Вспомнив, сколь толково тот торговался с упрямым и неуступчивым Минненотой, Яндога непроизвольно рассмеялся.
