Король медвежатников - Сухов Евгений Евгеньевич (книги бесплатно txt) 📗
Души грешников стояли в сторонке испуганной кучкой. И черти, скалясь и кривляясь, низвергали их пиками и рогатинами в разверзшуюся полыхающую бездну.
Картина была выписана настолько реалистично, что граф невольно поежился от возникших ассоциаций. На самом краю пропасти он заметил рыцаря в точно такой же броне, как и у него. Даже лицом он был его точной копией, как будто художник писал с него портрет.
– Боже! – невольно произнес Джулио, стараясь стряхнуть с себя видение.
– Впечатляет? – удовлетворенно поинтересовался Иннокентий III.
– Да, ваше святейшество, – смиренно произнес граф.
– А теперь взгляните на эту картину, – произнес папа, бережно убрав покрывало с дубовой рамы.
Джулио Мазарин увидел Мадонну с ребенком в руках. Ее лицо выглядело необыкновенно спокойным, но с заметной грустью в глазах. Женщина уже предвидела смерть своего сына. Возможно, в преддверии ранней кончины лицо младенца было в глубоких морщинах, напоминая лик старика.
Граф не мог оторвать взора от лица женщины. Оно было простым и одновременно необыкновенно притягивающим. На него хотелось смотреть не отрываясь. Это было само совершенство, созданное по божественному промыслу.
– Она прекрасна! – вымолвил растроганный граф.
Джулио Мазарин вдруг отчетливо и со щемящей болью в сердце осознал, что в череде женщин, красной нитью прошедших через его жизнь, не было ни одной с подобным ликом.
Папа едва заметно улыбнулся:
– Мне приходилось слышать о том, что вы большой ценитель женской красоты, но я не думал, что до такой степени. Вы даже изменились в лице... Не смущайтесь, сын мой, – продолжал далее Иннокентий III, – только слепец может не замечать женской красоты. Но он обязательно услышит ее дивный голос, способный ввести в искушение куда более крепких мужчин, чем мы с вами... Эти картины вы возьмете с собой и понесете перед воинством. Дева Мария не даст крестоносцев в обиду. А Страшный суд укажет христопродавцам дорогу в ад. Благословляю тебя, сын мой, – произнес Иннокентий III, протягивая руку.
Граф Джулио Мазарин упал на колени, и мягкая ладонь Иннокентия III коснулась его макушки.
Уже на площади, перед покоями папы, граф Джулио Мазарин вспомнил свой недавний разговор с маркизой. Тогда он поинтересовался, какую же позу предпочитает Иннокентий III. «При которой невозможно увидеть его счастливого лица», – весело сообщила маркиза.
Граф не удержался от усмешки, представив Иннокентия III в этой выгодной позиции.
Район Парижа близ Сен-Жермен-де-Пре пользовался дурной славой. Поговаривали, будто именно здесь проживало семейство колдунов, что однажды извело чумой половину Франции. Ведьмака с отпрысками вскоре сожгли, а на пепелище выстроили церковь. Но черти объявлялись здесь каждую Вальпургиеву ночь и водили хороводы в округе.
А совсем рядышком стояло крепкое строение из дуба. Одна из немногих построек, оставшихся после колдуна.
Братья Жан и Жак подошли первыми. Покосились на мрачноватое здание церкви, сложенное из грубого известняка, и вошли в дом.
– Куда же это они подевались? – недовольно проворчал старший из братьев, Жан, нащупывая на столе огарок свечи.
Чиркнув кремнем, он запалил свечу, после чего установил ее в центре стола. Красные блики падали на стены и пол, заставляя вспоминать о разыгравшейся здесь в недалеком прошлом страшной трагедии. В дальнем углу комнаты он заметил самые настоящие рога и почувствовал, как волосы на затылке неприятно зашевелились. И, только присмотревшись, облегченно выдохнул. Это был ухват, каким бабы обычно берут глиняные горшки.
– По времени они уже должны быть здесь, – согласился младший, с некоторой опаской поглядывая по сторонам.
Его одолевали те же самые чувства, что и старшего. Место это продолжало оставаться проклятым. Это точно! И стоило пожалеть прихожан, ежедневно совершающих в церкви утреннюю молитву.
– И почему они назначили встречу в такой час?
– Да еще в таком месте, – поддержал брата Жак.
– Тебя кто оповестил?
– Прибежал какой-то мальчишка и сказал, что Клод хочет увидеть меня. Якобы у него имеется какое-то очень срочное дело.
– Ко мне тоже прибежал какой-то мальчуган и сказал то же самое. Жена еще спросила, куда я собрался в такую темень. Но не станешь же ей объяснять все!
– Верно. Тут Лоран как-то заикался об одном ростовщике, будто бы он Христа всякими помойными словами обливал. Если бы инквизиция осудила его, тогда денег нам бы до самой старости хватило. Он хотя и выдает себя за добропорядочного католика, но на самом деле скрытый иудей.
– Вот как? – удивился Жак. – С чего ты это взял?
– Обрезанный он! – с чувством произнес Жан. – Богом клянусь, сам видел. Разве станет праведный католик лишать себя плоти?
– И то верно, не станет. Это или иудей, или магометанин.
– Я у него как-то в лавке видел золотую чашу с драгоценными каменьями. Вот если бы ее заполучить!
– Епископ ее себе возьмет. Нам лишь серебряная посуда достанется.
– С этого не разживешься.
– Верно.
– Слышишь? – спросил Жан. – Как будто идет кто-то. И дернуло Клода позвать нас в этот чертов дом! Здесь, говорят, по большим праздникам черти на пепелище пляшут.
Дверь распахнулась, и в комнату вошел Клод. Его чумазое лицо выражало крайнюю степень неудовольствия. Буркнув с порога что-то вроде приветствия, он сел на грубую лавку и поинтересовался:
– И кому это пришла такая глупая идея встретиться в этом доме?
Братья недоуменно переглянулись, а потом Жан произнес, недоверчиво посмотрев на бродягу:
– Послушай, Клод, что-то мы тебя совсем не понимаем. К нам прибежал какой-то мальчуган и сказал, что ты хочешь нас видеть. Что это за шутка?
Бродяга неожиданно расхохотался:
– Ах, вот оно что! Узнаю! Это Габриэль подстроил. Такие проделки в его духе. Сейчас он появится, мы его спросим.
Через несколько минут явился Габриэль. Мрачный, неразговорчивый, едва поздоровавшись, он тут же набросился на них с упреком:
– И чего это вы вздумали собираться в полночь? Да еще здесь! Не хватало, чтобы нас приняли за сатанистов!
– Разве это была не твоя идея встретиться в полночь в этом доме? – удивился Жак.
– О чем вы! – искренне возмутился Габриэль. – В это время у меня самый сон. Что я, полуночник, что ли!
– Постойте, что это за шум? – заволновался Жак, посмотрев на дверь. – Вы ничего не слышите?
Все четверо замерли, уставившись на красное мерцающее пламя свечи.
– Тебе показалось, – облегченно произнес Жан.
И в тот же миг на лестнице отчетливо раздался скользящий звук, как будто кто-то волочил по полу что-то тяжелое. Затем дверь содрогнулась, едва не выскочив из петель, а снаружи раздалось простуженное стариковское покашливание.
Суеверный ужас, неприятный, почти леденящий, сковал тела присутствующих. Место и в самом деле проклятое. Наверняка это был один из чертей, недовольный тем, что незваные гости потревожили его жилище в неурочный час.
Первым опомнился Жак, вскочив с места, он опрокинул стул и метнулся к двери.
– Нас заперли!
Ударами плеча он попробовал отворить припертую дверь, не желавшую поддаваться.
– Давайте все вместе! – крикнул Жак. – Ну, еще раз!
Старый Экзиль вытер со лба проступивший пот и подкатил под дверь бочку, наполненную камнями. Бестолково громыхая, она напоминала колесницу с чертями, что поднялась из земных недр для того, чтобы забрать в адское пекло очередную грешную душу. Колдун усмехнулся, подумав о том, каким ужасом наполнятся души собравшихся, когда они услышат эту дьявольскую музыку. Попробовал на крепость дверь. Изнутри не осилить. И вновь стал подтаскивать к двери ящики, заполненные булыжниками. Подумав, для верности подпер дверь осиновым колом, так-то оно получше будет. Из комнаты стали раздаваться размеренные удары.
– Не нравится, ироды! – довольно проговорил старик и стал по-деловому, без лишней суеты, обкладывать дверь соломой.
