Ключи от заколдованного замка - Бадигин Константин Сергеевич (книги без регистрации бесплатно полностью .TXT) 📗
Вечером в театре Михайловского замка состоялось первое театральное представление: играны были французскими актерами две оперы: «Ревнивый любовник» и «Жених».
2 февраля в замке был устроен маскарад для дворянства и купечества. На маскарад явилось 2837 масок.
Но праздник носил мрачный оттенок. В замке господствовала сырость. В комнатах во время маскарада образовался густой туман, и, несмотря на тысячи горевших восковых свечей, повсюду господствовал полумрак.
Наследник Александр Павлович занял комнаты в нижнем этаже — там было самое сырое помещение замка. Его положение с каждым днем становилось все затруднительнее. Недоверие императора принимало более резкие формы. Он возмущался свободомыслием своего старшего сына и видел в нем противника своих политических взглядов. Отец и сын перестали понимать друг друга.
Если Александр, до того как его отец стал императором, утверждал в разговоре с друзьями, что наследственный престол — установление несправедливое и нелепое и что верховная власть должна быть дарована не случайностью рождения, а голосом народа, который сумеет избрать способного правителя, то после воцарения на престол Павла, казалось, еще больше утвердился в своих взглядах.
Павел много знал о воззрениях сына и о многом догадывался.
В Петербурге шумела февральская пурга. Она завалила глубокими сугробами улицы и площади. С четырех часов утра из тюрем выгоняли арестантов, и они лопатами разгребали занесенный снегом город.
Император допоздна засиживался за письменным столом. Не желая посвящать в секретный план индийского похода лишних людей, он многие вопросы решал самостоятельно.
Сегодня он написал генералу Орлову еще одно письмо, разъясняющее его взгляды на будущее завоеванной Индии:
«Индия, куда вы направляетесь, управляется одним главным владетелем и многими малыми. Агличане имеют у них свои заведения, приобретенные или деньгами или оружием, то и цель все сие разорить и угнетенных владетелей освободить и ласкою привесть России в ту же зависимость, в какой она у агличан, и торг обратить к нам. Сие вам в исполнение поручая, пребываю вам благосклонный. Павел».
В конце февраля генерал Орлов донес императору, что все полки выступили в поход. В полках насчитывалось 22 507 человек при двенадцати единорогах и двенадцати пушках. А лошадей взято сорок одна тысяча.
Все полки разделены на четыре заслона. Первым командовал генерал-майор Платов, освобожденный для предстоящего похода в Индию из Петропавловской крепости.
28 февраля генерал Орлов получил рескрипт, в котором государь объявлял войску благоволение за готовность и исправность к выступлению. Вместе с тем его величество желал счастливого похода и успеха.
28 февраля 1801 года сильная эскадра под командованием адмиралов Паркера и Нельсона вышла из английского порта Ярмута в Балтийское море. Лорд Нельсон горел желанием наказать Швецию и Данию и уничтожить русский флот, зимовавший в Ревеле. Англия не без основания боялась лиги северных держав и принимала свои меры.
В феврале же месяце неожиданно появился указ всемилостивейше уволить от всех дел действительного тайного советника Ростопчина. В тот же день князю Александру Борисовичу Куракину повелено было вступить в должность по званию вице-канцлера, а графу Палену присутствовать в коллегии иностранных дел и в «совете нашем».
Кроме того, графу Палену поручено начальствовать и над почтовой частью. Таким образом, все нити государственного правления оказались в руках военного губернатора.
Тайная экспедиция была загружена всякого рода делами, и подозреваемых в преступных умыслах подвергали допросам и пыткам. Строгость полиции была удвоена. Генерал-прокурор Обольянинов был главным начальником над тайной экспедицией. Столица приняла особенный вид. В девять часов вечера, после пробития зори, по большим улицам перекладывались рогатки и пропускались только врачи и повивальные бабки. Эти меры вызывали у петербуржцев уныние и беспокойство.
Граф Пален был буквально осыпан царскими милостями и все же, не задумываясь, возглавил заговор. Он не рассчитывал на прочность своего положения. Каждый день могла обрушиться на него немилость императора. Он мог быть разжалован и сослан в Сибирь. Каждая ночь проходила в тревоге. Он знал, что завистники, окружавшие императора, без устали чернили его клеветой. Поэтому, несмотря на высокую должность и награды, граф Пален не чувствовал себя твердо и должен был беспокоиться о своей безопасности.
В таком же положении находились и многие гвардейские офицеры и крупные сановники столицы. Всякий вельможа в любой день мог быть сослан в Сибирь или награжден высшим орденом, мог получить в подарок несколько тысяч крепостных или лишиться всего имущества. Заговор против императора вырос на благоприятной почве. Многие догадывались о его существовании, но не доносили о своих подозрениях. А если и находились желающие выслужиться, то их доносам не давал хода генерал-губернатор граф Пален, которому подчинялась полиция.
В четверг, 7 марта, у госпожи Жеребцовой опять собрались гости. На этот раз гостей было четверо. Граф Петр Алексеевич Пален, командир Преображенского полка Степан Александрович Талызин, генерал-адъютант Уваров и Платон Александрович Зубов. Разговор был серьезный.
— В прошлый раз мы были слишком откровенны, — говорил Пален. — Людей собралось много, и нашелся предатель. Он написал письмо императору. Я перехватил это письмо. Но не исключено, что император все равно узнает о заговоре. Надо решать. Ваше слово, Степан Александрович.
Талызин потрогал себя за воротник. Вынул табакерку, постукал по ней пальцами.
— Я не вижу препятствия, Петр Алексеевич. Депрерадович ручается за Семеновский полк. Верный и преданный императору генерал Кологривов будет обезврежен. И гусар нам нечего бояться.
— Мои офицеры не заступятся за императора, — сказал генерал Уваров. — Но вот в чем загвоздка: полк конной гвардии генерала Тормосова настроен верноподданнически. Особенно опасен для нас полковник Саблуков.
— Странно, — сказал Талызин. — Его отец, вице-президент мануфактур-коллегии, был тяжело оскорблен императором. Саблукова-отца, больного, буквально выдворили из Петербурга.
— Помню, помню… — закивал головой граф Пален. — Сын был оскорблен страшно. И все же я его опасаюсь больше, чем всех офицеров гарнизона. Он считает личность помазанника божьего и самодержца неприкосновенной. Особенно полковник Саблуков опасен, если его эскадрон будет нести дворцовый караул.
— Что же делать?
— Я обезврежу его, — решился граф Пален. — Я знаю, как это сделать.
— Странный человек этот полковник Саблуков, — сказал Платон Зубов. — Я несколько раз пытался намекнуть ему насчет наших дел, но всякий раз он уходил от прямого ответа.
— Господа, довольно о Саблукове. Мы принимаем решение предъявить наши требования императору ровно в полночь на двенадцатое марта. Так я вас понял? — сказал, как всегда добродушно улыбаясь, граф Пален.
— Да.
— Все согласны?
— Все, отступать поздно и очень опасно, — сказал Талызин.
— Итак, в двенадцать ночи князь Платон Александрович предложит императору отречение. Будем надеяться, что он примет наше предложение. Собираемся в квартире у генерала Талызина в Зимнем и в двенадцатом часу выступим. В день выступления мы пробьем в полках зорю на четверть часа раньше. Это будет сигналом.
— Я боюсь за вас, господа, — вступила в разговор молчавшая хозяйка. — Чем это все закончится?
— Ольга Александровна, — целуя у нее руки, сказал граф Пален, — я советую вам выехать из Петербурга. Мало ли как все может обернуться? Зачем вам рисковать?
— Куда выехать, Петр Алексеевич?
— За границу. В Берлин, например. Завтра утром в одиннадцать вам будет готов паспорт. Увидите нашего дорогого Чарльза Витворта. Мы все так скучаем без него.
Мадам Жеребцовой предложение понравилось. Особенно ее привлекла возможность встречи со своим другом Чарльзом Витвортом. Ольга Александровна любила англичанина серьезно, всей душой. Больше десяти лет продолжалась их дружба. Когда они познакомились, дипломату было двадцать восемь, ей — двадцать пять лет… И вот теперь через разных лиц Ольга Александровна прослышала о черной измене своего друга. Говорили, что он женится и выбор его пал на герцогиню Дорсет.
