Карл, герцог - Зорич Александр (книги онлайн читать бесплатно TXT) 📗

– Постой, – до Филиппа только сейчас доходит, о чем это Карл. – Что значит с тобой? Ты что, Парис? Тебе дома плохо сидится?! Да послать туда д’Эмбекура, и всех дел!

– Ты хочешь поговорить об этом с матерью? – в глазах Карла, потемневших с недавних пор, Филипп видит о дерзость Нимрода, [102] о ярость Саула, [103] о славу Соломона, о тоску по ослиной челюсти.

– И вроде бы я благочестив, – бормочет Филипп, – и жена моя ох как благочестива… А сын наш – исчадие Тервагана, [104] – завершает он, довольный как формой своей риторики, так и ее наполнением. Слышать это из собственных уст ему очень лестно. – Кстати, не было никого лучше тебя на фаблио.

– И все-таки, мы с Брийо пойдем на Шиболет?

– Я же сказал «да», – кивает Филипп, хотя никакого «да» он раньше не говорил. – Я лично подберу тебе солдат.

Карл не против, Карл прощается. Это уже Луи не очень интересно – как там знатные баре говорят друг другу «до свидания».

– Но король, конечно, откажется от мены, – поясняет ему Карл. – И тогда начнется большая война. Поэтому я и говорю, что мы едем начинать большую войну.

Если бы Луи не был столь ленив и столь умен, он смог бы утереть нос любому Макиавелли. Но «Государь» подписан «Никколо Макиавелли», а не «Луи, пес», и поэтому мир лишен многих и многих радостей.

Тот день запомнился всем, как запоминается каждому необъятная страница из Беррийского Месяцеслова, озаглавленная пылким «Июль».

Двое монахов-бенедиктинцев с ангельскими глазами колотили в ворота замка Шиболет. Один из них заунывно заклинал стражу именем Господним, а другой угрюмо молчал, колотя в дубовые доски ворот summis desiderantes. [105]

Замок молчал. Наконец в бойнице надвратной башни появилась тучная кухарка с лоханью. Понимающая ухмылка, привычное движение двух кирпично-красных рук – и отменная свиная жрача обрушилась на нищенствующих проходимцев.

Карл и Луи отскочили от ворот, оставив фальшивые аватары [106] монахов на усмотрение историков будущей Священной Бургундской империи. Загаженные сутаны полетели в свежую помойную лужу. Кухарка восхищенно наблюдала как двое попрошаек превратились в прекрасных принцев. Солнце, отражаясь в стальных наплечниках, золотило их пышные кудри, дохлый барашек на груди того, что пониже, был и без того золотым.

Луи свирепо свистнул в два пальца, Карл сделал невидимым артиллеристам пригласительный знак в направлении ворот. Милости просим.

Густые кусты, в которых кухарку третьего дня поваливал мавританин Тибо, денщик капитана Анри, разродились громом и молнией. Восьмифунтовое ядро фальконета пробило ворота, сорвало запор и убило гуся, который был назначен сегодня к обеду. Облачко перьев отразилось в облаке дыма, поднявшемся над кустами, и прежде чем оно рассеялось Карл и Луи развели ворота, открывая дорогу ревущей ватаге солдат. Наш герцог еще в бытность графом был либеральнее самого короля.

Капитан Анри дрожащими руками подвязывал отваливающийся гульф. Изабелла глядела на него без испуга, без волнения, без ничего. В тот момент она была Буддой.

Анри взялся было за перевязь к ножнам, но тотчас же отшвырнул ее прочь. В его руках остался только обнаженный меч – больше ему ничего не понадобится. Строй его мыслей украсил бы любого Патрокла. Идти, проливать кровь, защищать свою лилию, пасть героем.

Пасть героя исторгла историческое «Мерзавцы получат свое», и Анри, сильно прихрамывая, покинул опочивальню. А что делать ей, Изабелле, в разгар июльского дня, когда бургундский фальконет гвоздит по ветхой угловой башне, а бомбарда только что проломила крышу и горячее ядро, разметав самые свежие пророчества Таро, жжет незатертый ворс ковра под столом?

Изабелла поднялась с постели и принялась подбирать карты. От шершавого каменного ядра исходило приятное тепло, и сладковатый запах жженой шерсти она тоже сочла приятным.

Гарнизон замка, пожалуй, охотно сдался бы, предложи ему бургунды сдачу. Но никто этого не сделал, и оттого французы рубились отчаянно. Внутренний двор, стены и башни замка были наводнены звоном, воплями, смертью.

Карла первый раз в жизни охватил животный ужас. Белый, с отвисшей челюстью, он вжался всем телом в подножие донжона [107] и проклинал свою идиотскую самонадеянность. Отец был прав, надо было послать д’Эмбекура. Пусть бы он и уссыкался здесь под французскими стрелами.

На Карла вышел смуглый бородач, определенно ублюдок какого-нибудь Абенсерраха. Кривой меч, густо заляпанный швейцарскими мозгами, рушился из-под солнца на беззащитное темя графа Шароле. Карл отскочил в сторону – дамасская сталь выбила из кирпичной кладки колючую крошку – и с неожиданной для самого себя легкостью обрубил нечестивую руку у самой кисти. Кривой меч вместе с намертво впившейся в него ладонью упал на землю. Есть и такие гербы у некоторых дураков.

Мавританина добил Луи – на то он и слуга, – и страх перед бураном лезвий навсегда покинул графа Шароле.

Капитану Анри не мешала его хромота. Он уже зарубил четверых и теперь в одиночку держал небольшую площадку, которой оканчивалась лестница – черный ход в покои Изабеллы.

Площадка отлично просматривалась со двора. Карл, не замечая, что его правая нога попирает чью-то раскроенную голову, пристально наблюдал, как Анри ловко уходит от огромных швейцарских мечей. Такими ножиками в три удара можно разделать быка, но Анри жил среди них уже довольно долго и, похоже, собирался жить до вечера.

В остальном гарнизон замка Шиболет был мертв, включая кухарку с кирпично-красными руками богини образцового быта.

Карл начинал злиться. Изабеллы нет как не было, большинство солдат разбрелось шарить по кастрюлям и погребам, делать, в общем-то, больше нечего. Ночью обязательно пойдет дождь.

Анри де Жу в очередной раз вытянулся в глубоком выпаде, и с площадки полетел вниз еще один швейцарский верзила.

Рядом с Карлом уже давно переминался в сомнении капитан Шато де ла Брийо. С одной стороны, его годы представляют вполне благовидный предлог к бездействию. С другой – он был и остается лучшим фехтовальщиком Бургундии, а подобное реноме требует постоянных подтверждений. Опять же – и в этом Шато де ла Брийо был как никогда честен перед собой – опять же его вареный конь. Сейчас ореол загадочного и беспощадного убийцы сияет ярко и притягательно, и на разные мелкие мелочи дамы готовы закрывать глаза, лишь бы прикоснуться к Той Самой Руке, Которая, лишь бы услышать из уст Первого Клинка Бургундии благодарственное «Пшла вон». Но без указанного ореола не нагнешь даже какую-нибудь Франсуазу. О продажной любви мессир Шато де ла Брийо не мог и помыслить, ибо был рыцарем до мозга костей.

– Покажите хоть вы себя, дорогой Брийо, – бросил Карл, кивнув в сторону лестницы, прилепившейся к серой стене.

Капитан был раздосадован. Личное геройство, на которое он почти уже решился, после слов Карла превратилось в обычное исполнение сюзеренской прихоти.

Брийо оставалось только сдержанно кивнуть. Карл с детским любопытством смотрел, как престарелый капитан подходит к лестнице, отзывает швейцарцев, подымается по ступеням. Анри, тяжело дыша, опустил меч и радовался минутной передышке. Брийо предложил ему почетный плен. Анри очень хотелось согласиться, но он, поблагодарив, отказался. Брийо пожал плечами. Несколько раз звякнули клинки. Анри подвернул стопу. Он упал на колено – удар Брийо поразил пустоту. Анри, не поднимаясь, отмахнулся, и Брийо, вскрикнув от боли в перерубленной икре, глупо раскинул руки. Он упал на спину, ударился затылком о ступени и больше не двигался.