В мире будущего - Шелонский Николай Николаевич (книги онлайн бесплатно .txt) 📗
Это было обычное средство, которым Мегди ограждал свою безопасность и которым он упрочил свое могущество. Но я не хотел прибегать к подобному средству; цель, стоявшая передо мной, не казалась мне такой необходимой, чтоб ради нее решиться бестрепетно убить человека.
Одному из федаев, находившемуся при дворе шаха, я приказал тайно пробраться ночью в его спальню и, воткнув у изголовья постели кинжал, положить записку.
«Мелик-шах, - говорилось в этой записке, - жизнь твоя в руках Измаила бен-Алия, владетеля Аламута. Кинжал мог поразить тебя, но он миновал твое сердце, потому что Измаил не хотел твоей смерти. Но берегись: с каждым шагом, который ты делаешь против Измаила, ты приближаешься к смерти!»
Через месяц ко мне явилось посольство от Мелик-шаха, и заключен был договор, по которому область Рудбар отдавалась в мое владение. Я мог бы теперь направить свой взор на другие провинции Персии и легко подчинить их своей власти, но меня влекло в другую сторону: там, в Сирии и Палестине, лежали владения неведомого мне народа, исповедовавшего религию Христа. В другой стране света лежали их государства. По всему, что сообщено было мне Агнессой и учеными из моих даев, я видел, что там, в этих неведомых мне странах, жизнь идет иначе, чем на Востоке, что другие начала легли в основу этой жизни.
Я - человек без религии, не имевший даже отдаленного идеала истины и потому не признававший никакого закона, - я каким-то непонятным образом чувствовал, что там, на далеком Западе, мне, после долгих лет мучительной борьбы, суждено в награду приобрести и веру и признание нравственного закона…
Я не признавал учения Христа за откровение, но даже при малом знакомстве с религией христианской я видел, что все, что есть хорошего в магометанстве, почерпнуто из учения Христа, а все неопределенное, туманное миросозерцание внесено в него учениями Будды или Сакия Муни.
Да, я считал учение христианское за совершеннейшую философию. Но я не признавал его за богооткровение, и потому не было для меня закона, и не было религии…
Чем могли направляться мои действия и к чему должны были они приводить?
Цель ускользала от меня, и смысл жизни терялся.
Я хорошо знал, что считают за истину последователи Магомета, я помнил, как складывалась жизнь народов Востока под влиянием их религиозных верований.
Но ни закон Магомета, ни эти верования не были для меня истиной… Там, в новом мире новых народов, хотел я проложить свои первые шаги на пути к истине…
Я жаждал узнать все, что только мог, про историю и устройство западных государств.
Я не только жаждал видеть Агнессу, но и слышать ее.
После захвата крепости я тотчас отправил Бедр ал-Джемала к иракскому даю с приказанием немедленно доставить в Аламут моих жен и невольниц.
С каким нетерпением ожидал я прибытия Агнессы! С каждой минутой время для меня тянулось все медлительнее, и ничто уже не могло оторвать меня от единственного помысла и единственного желания, овладевшего мною.
Наконец желанный миг настал - и Агнесса стояла передо мной.
Что-то новое появилось в выражении ее лица с тех пор, как я не видал ее: печаль и задумчивость виднелись в ее взоре и резче стала ее грустная улыбка. Когда ее привели ко мне и мы остались вдвоем, я несколько мгновений не мог произнести ни слова.
И ее щеки было вспыхнули румянцем, и радостью блеснул взор. Но тотчас и прошло все, задернутое прежним грустным облаком.
- Какое счастье видеть тебя! - наконец воскликнул я, пытаясь прижать ее к моей груди.
- Оставь, Аменопис! - воскликнула она, освобождаясь. - Помни - я не для тебя!..
При этом неизменном ответе вновь вспыхнуло во мне негодование и оскорбленное самолюбие.
- Для кого же, - вскричал я, - если ты любишь меня?.. Помни, твоя жизнь так же долга, как и моя… Умрут десятки, сотни поколений - но мы, мы будем еще жить…
- Не напоминай об этом, - прервала она меня, - страх наполняет мою душу при этой мысли…
- Страх? Страх перед жизнью?.. Полно, Агнесса!.. Я слишком кроток с тобой!.. Я - твой господин!.. Одумайся!.. Помни, что через день ты станешь моей женой!..
Она побледнела, как брошенное на ее плечи покрывало. Взор ее сверкнул знакомым мне огнем.
- Никогда!.. - воскликнула она, выпрямляясь.
- Сегодня!.. Сейчас!.. - вскричал я, делая шаг к ней.
Я не знаю, что было бы дальше. Но в эту минуту троекратный стук раздался из-за занавесы, прикрывавшей дверь.
Я пришел в себя, услышав этот стук.
На мой отзыв на пороге показался Бедр ал-Джемал.
- Что случилось, Джемал? - спросил я. - Как осмелился ты взойти?..
- Прости, повелитель, - отвечал начальник моих войск, - но прискакал гонец от сторожевых отрядов - войско франков находится в шести часах пути от Аламута.
Крик вырвался из груди Агнессы. Я понял, что его вызвало, и наполовину с горестью, наполовину с негодованием воскликнул:
- Не думай, что свобода ожидает тебя!.. Как тростник перед порывом бури, сломятся под моей рукой твои франки!.. Если же победа будет не на нашей стороне - то все-таки ты не уйдешь от меня!.. Если ожидает меня смерть - то умрешь и ты!..
Отдав приказание увести Агнессу и бдительно стеречь ее, я быстро надел вооружение и поднялся на сторожевую башню.
- Ударьте тревогу! - приказал я часовым.
Посреди башни утвержден был громадный медный диск, ударяя в который часовые созывали в крепость федаев, живших в ближайших к замку селениях.
Загудела медная громада, и вскоре склоны горы покрылись всадниками и пешими, в полном вооружении спешившими к замку.
Гарнизон уже занимал свои места на стенах; в громадных котлах, помещавшихся на особо выстроенных очагах, растапливалась уже смола и свинец, кипятилась вода и накаливался песок, - все это должно было обрушиться на головы врагов, если б они решились на приступ.
Я пошел по стенам, осматривая порядок, как вдруг позади меня раздался голос:
- Повелитель, не лучше ли выйти навстречу франкам, чем ожидать их здесь?..
Я обернулся.
Позади меня стояла фигура старого Мегди, облеченного в ратные доспехи.
- И ты, старик, собрался воевать? - с улыбкой воскликнул я.
- Почему же нет, повелитель?.. Луна и крест ведут кровавую борьбу между собой!..
Эти слова Мегди и тон, которым они были сказаны, нашли живой отклик в моем сердце.
Я положил руку на плечо старика и сказал:
- Хорошо, Мегди, сражайся!.. Но помни - и потерянное может возвратиться! Эти слова были мне некогда сказаны мудрым человеком - и я на себе испытал их справедливость!..
Мегди загадочно улыбнулся и последовал за мной вдоль стены.
Скоро все было готово к бою, и ворота крепости затворились. Федаи из отдаленных селений должны были собраться в определенных заранее местах и действовать сообразно сигналам, подаваемым им со сторожевой башни или же чрез посланных, если б представлялась возможность пробраться из крепости.
Таким образом, осаждающие Аламут неизбежно должны были иметь неприятеля и в тылу у себя, и с боков.
Прошел еще час ожидания, и прискакал новый гонец.
- Повелитель, - сообщил он, - отряд неверных, числом около пяти сотен, расположился на холмах, не вступая в горы. Их начальник один, в сопровождении лишь нескольких человек едет к замку с ветвью в руках. Что повелишь ты сделать?..
Ветвь в руках служила знаком мирных намерений и желания вступить в переговоры.
Я видел в своих людях явное желание сразиться. Но я не имел никакого повода объявлять войны христианам и потому приказал провести их в замок.
С высоты стены я в нетерпении ожидал прибытия этих никогда не виданных мною людей.
- Повелитель, - раздался голос Мегди, - у нас нет никого, кто бы понимал язык неверных… Я слышал, что у тебя есть не-вольница-христианка… Но прилично ли при ее помощи вести переговоры и не изменит ли она нам?..
- Не беспокойся, Мегди, - улыбнулся я, - я сам буду говорить с неверными…
- Ты, повелитель?..
