Лесной кавалер - Фланнеган Рой (книги без регистрации полные версии TXT) 📗
— Что, что?
— Я много месяцев прожил как дикарь, сэр. У потомаков — голландские мушкеты. У доэгов и пискатавов — тоже. Монаканы и окканичи, а также их северные союзники — ноттоваи, тутелы и сапони неплохо стреляют из английских ружей, проданных им губернатором Беркли в обмен на пресловутые шкурки. И все эти племена, равно как и многие другие, присоединятся к саскеханнокам, если только мы не двинемся на север. Вам это известно не хуже, чем мне. Вся пограничная торговля губернатора ведется посредством пороха, пуль и мушкетов. А на шкурках можно быстро сделать целое состояние, недаром они его монополия.
— Фу, юноша…
— Я говорю лишь то, что и так известно. Всего-навсего досужие сплетни…
— После оленины вы почувствуете себя значительно лучше, — заметил Вашингтон, вышел и дал указания часовому.
Ланс подбросил дров в огонь. Комната ярко осветилась.
— У вас ведь плантации недалеко от Шоккоэза, Ланс? — спросил его Вашингтон.
— Да, сэр.
— Понятно. Все рано или поздно решают где-нибудь осесть. И девушка есть?
Ланс промолчал, но его покрасневшие уши являли собой весьма недвусмысленный ответ.
— Ясно… Успокойтесь, юноша. Лучшие люди колонии должны быть сейчас вместе с Беркли. Нам не следует прислушиваться ко всяким там слухам, могущим принести только вред. Не время выворачивать руки губернатору, Клейборн. Он сам скоро во всем разберется и примет правильное решение. Виргинии не хватало только гражданской войны!
— «Виргинии не хватало только гражданской войны!» — сказал сэр Вильям Беркли в Джеймстауне нервозным членам совета.
Но протест ширился и набирал силу, как торнадо. В каждой таверне плелись интриги. Фермеры перестали снимать шляпы, когда мимо проезжал джентльмен. Новобранцев сэра Генри Чичерли оскорбляли на улицах. Люди отказывались платить пошлины и налоги, требуя фискальной проверки казны палаты общин. Все индейцы покинули город, после того как двое из них были убиты пьяными фермерами.
Верховный шериф Вильям Кервер смотрел на все сквозь пальцы. Поговаривали даже, что он симпатизирует бунтовщикам. Окружной шериф Бертон нанял плотников, строивших теперь виселицы, на которых предполагалось вздернуть бродяг, кричавших повсюду, что губернатор — жалкая копия Карла I и кончит так же.
Сэр Вильям разослал агентов, пытаясь обнаружить источник зреющего бунта. От их отчетов кровь стыла в жилах: все фермеры в шести восточных округах поддерживали своих западных собратьев в требовании созвать новую ассамблею. Стараясь, как умели, смягчить удар, они сообщали, что губернатор потерял последние крупицы своей былой популярности. В округе Уорвик был даже обнаружен станок, на котором тайно печатали воззвания крайне оскорбительного для сэра Вильяма характера.
Губернатор был уверен, что во главе заговора стоит Ричард Лоренс, но так и не смог найти улик. Драммонд также попал под подозрение.
Решив задушить бунт в зародыше, губернатор мог лишь набивать тюрьмы людьми. Он был не в силах найти голову змеи: за это время у нее их отросло уже не меньше дюжины.
Прежде чем отправиться на юг, к Пео, Ланс два дня отдыхал в форте Потомак.
Дела на новой плантации шли неплохо: Пео укрепил бревенчатый дом, обнес его с трех сторон рвом с водой и хорошо вооружил слуг. Когда Ланс рассказал ему о том, что творится на северной границе, и о том, что следующей жертвой индейцев могут стать фермеры в Джеймс-ривер, лицо честного слуги вытянулось.
— Надо закопать инструменты и прочее добро, — добавил Ланс, — и вести людей в замок Клейборна. В этом году всем живущим к западу от Терки-Айленда, придется забыть про урожай.
Пео гневно сжал кулаки.
— Тридцать плантаций уже оставлено.
— Губернатор думает посылать войска на запад? — спросил Пео.
Ланс покачал головой.
Пео отложил трубку и сказал:
— Тогда ему конец. Будет бунт.
— Что?!
— Я знаю, сэр, — нахмурился Пео. — Я знаю настроение фермеров. Даже честные торговцы вроде полковника Байерда в полной растерянности. Он и мастер Бэкон отправили своих жен на восток, в безопасное место. Люди же с южного берега хотят скинуть губернатора за то, что он бросил их на произвол судьбы. Со времен Кромвеля я не слышал столько призывов к бунту. А теперь, когда и нам приходится бежать, бросив все, достигнутое с таким трудом, я готов присоединить к ним свой голос. Губернатор забыл… о Кромвеле.
— Похоже на то.
Пео перешел на шепот, чтобы слуги за дверью не могли слышать его:
— В среду в Джорданс-Поинт будет собрание, сэр. Полковник Крю просил вас приехать во что бы то ни стало. Поговаривают о новой петиции губернатору, а если она не поможет, — о письме самому королю.
— Ты уверен, Пео?
— Да, сэр. Встречу собирают люди из округа Чарльз-Сити. Полковник Крю говорит, что они пошли на открытый бунт и необходимо дать им дельный совет. В качестве вождя он предлагает Бэкона.
— Но ведь Бэкон…
— Да, сэр, — слабо улыбнулся Пео, — Бэкон из новых, но успел хорошо изучить дела в Потомаке. Кроме того, он член совета и значительно влиятельнее любого приграничного фермера.
— Понятно. Политика не менее важна, чем война.
— Политика и война всегда идут рука об руку.
Ланс встал и подошел к узкому окну-бойнице. На дальнем конце вырубки он увидел часового с мушкетом в руках, напряженно всматривающегося в край леса. Вдруг он напрягся, словно почувствовал приближение опасности:
— Взгляни-ка, Пео. Часовой что-то заметил…
Пео одним прыжком оказался рядом. Слуга приложил мушкет к плечу. Взвилась струйка дымка. Еще раз взглянув на опушку, часовой перезарядил ружье, снял с пояса томагавк и бегом бросился к дому.
С ружьями в руках Ланс и Пео выбежали ему навстречу. Пео крикнул, предупреждая остальных слуг об опасности.
Неужели индейцы? Так скоро!
Дикари не стали преследовать часового. Он целым и невредимым добежал до крыльца.
— Четыре индейца, сэр! На их лицах черная боевая раскраска!
Все собрались вместе с оружием в руках. Перекидной мост через ров подняли, ворота заложили дополнительными брусьями. Но на опушке, в сорока ярдах от дома, все было тихо.
Ланс крепче сжал ружье.
— Надо предупредить Бэкона, — сказал он. — К утру они будут у него.
Не теряя ни минуты, Ланс взял лучшую лошадь и поскакал на восток. Постепенно сгущались сумерки. Он без приключений миновал торговый пост Байерда и ехал еще три часа, не видя нигде признаков присутствия индейцев. Между Чикагомини и Джеймс-ривер он заметил далеко на севере огоньки костров. Затем он почувствовал запах дыма, и ему пришлось потерять несколько драгоценных минут и ехать в обход… К полуночи Ланс достиг ворот плантации на Керлз-Нек.
Крепко сложенный фермер в сильно поношенном испанском плаще окликнул его:
— Стой!
Ланс выехал на свет.
— Стой, или я буду стрелять! — предупредил часовой.
— Разве тебе не известно, что дикари не ездят верхом? — крикнул Ланс. — Открывай ворота!
— Можно подумать, что они летают на помеле, — огрызнулся фермер. — Стой, где стоишь! у
Он снял с гвоздя коровий рог и хрипло протрубил сигнал, на который вышел сам Бэкон.
Он с радостным удивлением приветствовал Ланса, и они вместе направились к дому.
— Вижу, вас уже предупредили, — заметил Ланс.
Бэкон мрачно усмехнулся:
— Да, и довольно жутким образом. Они убили моего надсмотрщика и одного раба. Я только что вернулся из Джеймстауна. Смотрите!
На крыльце дома, накрытые оленьей шкурой, лежали два трупа.
— Дик Поттс? — спросил Ланс.
— Да, Поттс. Они скальпировали его. Это не виргинские индейцы, Ланс. Саскеханноки.
При свете пламени камина в большой зале дома Ланс заметил, что руки Бэкона дрожат от гнева.
Они молча сели к столу.
— Я приехал предупредить вас, сэр, — наконец сказал Ланс. — Мне жаль, что я явился слишком поздно и не успел спасти старину Дика.
— Они поймали Поттса и слугу в поле у реки. Там была еще женщина, но ей позволили убежать. И не сожгли склад. Я ничего не понимаю.
