Оборотная сторона медали (ЛП) - О'Брайан Патрик (книги бесплатно TXT) 📗
Хинидж Дандас приходился Мелвиллу младшим братом, и упоминание о нем вызвало гримасу неудовольствия.
— Хинидж в Портсмуте, присматривает за оснащением «Эвридики» перед отбытием на Североамериканскую станцию. Отплыть он должен через месяц, но чем скорее, тем лучше. Хотелось бы мне, Обри, чтобы вы как друг смогли открыть ему глаза на то, насколько его безнравственность вызывает неодобрение целого света. В субботу ему под дверь подбросили еще одного бастарда. Это же позор для него, его семьи и даже для друзей.
Совсем в другой части здания Стивен все еще ждал. После того как он спросил сэра Джозефа, его отвели в позабытый всеми угол, а потом сообщили, что сэр Джозеф недоступен.
— В таком случае, мне хотелось бы видеть мистер Рэя, — попросил он, и был препровожден в маленькую, темную, практически пустую комнату. Чтобы хоть как-то выспаться прошлой ночью, Стивен как обычно прибег к помощи опиатов, спиртовой настойки лауданума; успокаивающее сумрачное влияние лекарства все еще сохранялось, по крайней мере физически, и проблема с бронзовой шкатулкой выглядела не столь значительной. Ему вдруг стало все равно, когда он от нее избавится. Единственное, чего бы ему хотелось от предстоящей встрече — так это выяснить, когда именно Рэй передал его письмо Диане.
Стивен ждал без единого беспокойного движения, погрузившись в себя. Но даже у него был предел терпения, и когда бой часов пробился сквозь мысли, Мэтьюрин осознал, что к нему относятся неуважительно. Он подождал, пока не пробило четверть второго, и вышел через большой кабинет, наполненный испуганными клерками, вниз по двум коридорам в главную приемную, где его ждал Джек.
Здесь Мэтьюрин оставил записку о том, что его дело к сэру Джозефу или мистеру Рэю касается пакетбота «Даная» и он вернется завтра в одиннадцать дня.
— Пошли, — обратился он к Джеку, — давай пройдемся до достопочтенного заведения, готового нас накормить. Знаешь ли ты какие-нибудь, открывающиеся пораньше?
— «У Флэдонга» привыкли к морякам. В годы моей молодости, когда я бывал при деньгах, они кормили меня в два часа дня.
«У Флэдонга» по-прежнему помнили о привычках моряков и накормили их даже не в два часа дня, а вообще в удивительно раннее для Лондона время. Когда они поели, Стивен сказал Джеку:
— Подожди меня немного, пока я дойду до Аппер-Гросвенор-стрит и обратно. Хочу нанести визит Рэю, он наверняка собирается обедать. Просто назначу встречу.
— Если ты хочешь нанести Рэю визит, — отозвался Джек несколько минут спустя, кивая в сторону парка на другом конце улицы, — то у тебя есть все шансы застать его дома.
— Ну и зоркие же у тебя глаза, дружище. Я бы с такого расстояния его без подзорной трубы не узнал. Послушай, если ты не хочешь пойти со мной, пройдись пару раз вокруг площади, пока я с тобой не воссоединюсь.
— Хорошо, но потом мне надо вернуться и переодеться в штатское. Не дело разгуливать, вырядившись как проклятый «лобстер».
Они разделились. Стивен дошел до дома, позвонил, назвался, услышал, что мистера Рэя нет дома, и вернулся на площадь.
— Надеюсь, ты застал его дома?
Стивен мог бы ответить, что нет, но не было настроения.
— У бедняги передо мной чудовищно огромный карточный долг, он уверен, что я пришел напомнить об этом. А на деле все, что мне нужно — нечто совсем другое. Не то чтобы я был против денег — я рисковал собственными и в случае проигрыша отдал бы их.
Когда Джек спустился, перед концертом старинной музыки, на который они собирались пойти, переодевшись в сюртук, словно снятый с пугала, и неряшливые панталоны, Стивен извинился:
— Дорогой друг, прости, но мне придется взять назад свое обещание насчет вторника. Я обнаружил, что должен быть на приеме во дворце в честь дня рождения.
Тут он мог бы добавить «поскольку Рэя в Адмиралтействе я и завтра не увижу», если бы такая ремарка не противоречила его естественной и приобретенной скрытности.
Назавтра Рэя он не увидел, что до определенной степени его порадовало. Стивен был не в лучшей форме, и мысль о том, что придется смириться с жалостливым лицом Рэя, его сдержанным, но не до конца скрытым вежливым триумфом, разжигала пламя злобы в его сердце. Несколько раз по пути в Уайтхолл Стивена толкали, и каждый раз он платил с процентами — редкий случай, поскольку обычно Мэтьюрин избегал физического контакта и держал эмоции под крайне строгим контролем.
Его привели в довольно величественный кабинет, вполне подходящий Рэю. В камине славно полыхал огонь, а на полу лежал значительных размеров ковер, но за просторным столом с серебряной чернильницей оказался среднего роста человек в лоснящемся черном сюртуке, с огромным накрахмаленным шейным платком и необычным количеством пудры на волосах — концентрированный образец высокопоставленного чиновника. Обычно его лицо выражало властность и недовольство, но сейчас на нем присутствовала и определенная нервозность. Представился он мистером Льюисом, исполняющим обязанности главы департамента, и дабы достичь морального превосходства заметил, что доктор Мэтьюрин опоздал на десять минут. Было уже больше десяти минут двенадцатого.
— Вполне возможно. Вы в курсе, что меня вчера тут продержали больше часа без объяснений или извинений?
— Достойно сожалений, что вас заставили ждать, но от заместителя второго секретаря, второго секретаря Адмиралтейства, не следует ожидать, будто он будет принимать всех подряд, когда им вздумается зайти.
— Всех подряд, — произнес Стивен, вставая и подходя к камину. — Всех подряд, — повторил он, взявшись за кочергу, дабы усилить тягу по центру.
Льюис наблюдал за ним с крайним неудовольствием, но, сверившись с записями на столе, сделал попытку быть вежливым:
— «Все подряд» может быть немного не тем выражением, поскольку, как я вижу, у вас есть ключ от служебного входа. Мне дано указание попросить всех владельцев сдать ключи, поскольку замки будут меняться. Ключ у вас с собой?
— Нет.
— Тогда, возможно, вы будете так добры, что принесете или пришлете его сегодня днем. А сейчас, сэр, вы хотели рассказать мне о «Данае».
— Вы осведомлены, что меня просили забрать с нее определенные бумаги, если мы встретимся в Атлантике?
— У меня здесь есть все детали, — заверил Льюис невероятно раздражающим тоном официального всеведущего превосходства, дотронувшись до перевязанной красной лентой папки.
Стивену сразу же стало ясно, что ему лгут, что Льюис ничего не знает о разведке и практически ничего об этом конкретном деле — папка была смехотворно тонкой. Просто администратор, которого позвали выслушать доктора Мэтьюрина. Тем не менее, Стивен продолжил:
— Встреча состоялась, бумаги я изъял. В тех обстоятельствах я не счел нужным отправлять их домой с отвоеванным пакетботом.
— Стивен вернулся на место.
— Вы сразу же известили надлежащие органы?
— Нет.
— Вы сошли на берег в Англии семнадцатого, так почему же вы не известили их тогда же?
— Давайте избегать недопонимания, мистер Льюис. Вы не вопросы мне задаете, а пытаетесь сделать выговор. Я сюда пришел не за порицаниями.
— Если вы сюда пришли с мыслями о некоем дополнительном финансировании, позвольте мне сообщить, что ваше руководство...
— Кровь Господня, вы, невежественная, некомпетентная бледная худосочная курица, — прошипел Стивен тихим, полным яда голосом, — вы думаете, что я наемный шпион, информатор? Что у меня есть хозяин, работодатель? Бога ради!
Ко всей теперешней горечи добавилось зрелище разрушаемой эффективной разведслужбы и угроза уничтожения его собственной высококвалифицированной формы войны, которой он посвятил всю свою жизнь.
— Вы мелкий глупец.
Льюис отпрянул к спинке кресла, выглядел он потрясенным и глупым; выражение лица Стивена явно привело его в ужас.
— Успокойтесь, дражайший сэр, успокойтесь.
Рука Стивена метнулась через стол, схватила Льюиса за нос и начала бешено трясти его из стороны в сторону, так что стала сыпаться пудра с парика, а потом начала выворачивать вправо-влево, вправо-влево... Стивен швырнул чернильницу в огонь, вытер окровавленную руку о шейный платок Льюиса и произнес:
