На безымянной высоте - Черняков Юрий Веняаминович (книги онлайн бесплатно серия txt) 📗
— Да, я действительно рискую своей жизнью куда больше, чем Катя, а вот чувство к ней, признаться, стало мне мешать... Откровенно говоря, в последнее время я все больше стал бояться смерти.
— Вы? — удивилась она. — Боитесь смерти?
— Да. Не знаю, как иначе это объяснить, но мне теперь все больше хочется выжить, чтобы снова ее увидеть, Катю. Особенно я боюсь погибнуть до конца войны, не увидеть ее в мирной жизни. Я ведь никогда не видел ее в обычном платье...
Она молчала, удивленно глядя на него.
— Ну а пока, младший сержант Позднеева, как ваш на данный момент непосредственный командир, я временно отстраняю вас от выполнения задания, — продолжил он уже другим тоном. — Вы свободны. Идите и отдыхайте. Постарайтесь выспаться. Со своим заданием вы пока не справляетесь. Оно действительно очень трудное. И вам все время что-то или кто-то мешает. Да, стреляете вы замечательно. Но вам явно не хватает боевого опыта. Поэтому нужно сосредоточиться и прийти в себя. Даю вам на это день. Нет, пожалуй, два. А сейчас идите.
Она медлила. Подошла к нему вплотную, не сводя с него глаз.
— Уходите, Оля, прошу вас! — Он смутился.
— И не подумаю исполнять ваш приказ, товарищ лейтенант, — тихо сказала она. — Можете на меня жаловаться. Завтра же утром я продолжу свою охоту за этим немецким асом. И никто мне в этом не помешает. Ваши ребята обещали, что к утру подготовят новую позицию. Только мне теперь понадобится напарник. Одной трудно... И чтобы не было разговоров, подберите его сами.
— Николай Малахов подойдет? — спросил он после паузы.
— Коля?.. Пожалуй... Да, именно его я хотела у вас попросить, раз уж вы нас сватаете... Приму его из ваших рук, — усмехнулась она и вышла из блиндажа не оглядываясь.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
1
В штабе полка Иноземцев, расхаживая по кабинету, говорил, втолковывал капитану Шульгину, который сидел перед ним на табурете:
— Итак, скоро сюда поступит пополнение, предназначенное в том числе для усиления разведроты лейтенанта Малютина. Но в бой их сразу не пошлешь. А обстрелянных бойцов у нас в полку мало. Вернее сказать, их все меньше и меньше. Так вот, хочу сразу предупредить: мне понадобится ваша клиентура. Те, что сидят у вас под замком в ожидании трибунала.
— Малютин разве уже командир роты? — удивился Шульгин. — Он оформлен?
— Да-да. — Иноземцев поморщился. — А для вас достаточно моего приказа. И будет время, вас с приказом ознакомят. Так вот, дополнительно проверять этих людей, что сидят у вас, больше нет ни времени, ни сил, да и не стоит. Вы меня поняли? Всем им будет дано особое задание. Теперь конкретно, по списку — кто у вас там под арестом?
— Например, рядовой Малахов из взвода Иноземцева. Только сегодня мы его взяли.
— А что он опять натворил? — опешив, остановился Иноземцев. — Это что, из-за фуражки полковника Егорова?
— А как вы объясните тот факт, что он остался цел и невредим? — сощурился Шульгин. — Хотя фашистский снайпер до этого ни разу не промахивался.
Иноземцев хмыкнул, нетерпеливо взглянул на часы.
— Я-то думал, — будто про себя пробормотал он.
— Поймите, Сергей Павлович! — горячо заговорил капитан Шульгин, подавшись к нему через стол. — Зачем он вдруг вылез из окопа под пули на бруствер? Хотел продемонстрировать, какой он герой? Или точно знал все наперед и потому не боялся, что его убьют? Я слышал его легенду: дескать, он заговоренный какой-то цыганкой. Но мы же с вами не верим в эти невежественные суеверия! Я думаю, он прекрасно знал, что ничем не рискует! И если еще вспомнить, каким образом и почему он сюда попал... Все же видели: он не просто стоял на бруствере, а одновременно подавал сигналы, размахивая руками и ногами, привлекая внимание, давал понять, что офицеры из штаба дивизии и корпуса уже здесь! А делал вид, что пляшет!
— Ну да, работа у тебя такая. — Иноземцев после долгой паузы, в течение которой с интересом разглядывал особиста, непринужденно перешел на «ты». — Всех нас во всем подозревать. Тут поневоле свихнешься...
— Вы что себе позволяете, товарищ майор! — вскочил Шульгин.
— Вот сколько тебя знаю, Анатолий Владимирович, так ты мне ни разу ни на один вопрос не ответил. — Иноземцев наклонился к нему. — Спускает тебе начальство плановое задание по поимке шпионов и диверсантов, или ты инициативу снизу проявляешь? И что тебе будет, если этот план не выполнишь?
— Это все, что вы можете сказать? А по существу?
— А по существу, ты немедленно отпустишь Малахова. Сейчас же, — тихо и твердо сказал Иноземцев. — Пока никто не знает и если не хочешь, чтобы весь полк завтра же поднял тебя на смех. И еще. Ты сегодня же отдашь мне на время наступления всех тех обстрелянных солдат, что сидят у тебя под замком. Дай им возможность искупить свою вину!
— Вы прекрасно знаете, Сергей Павлович, кто может отдавать мне подобные приказы, — сухо ответил Шульгин.
— А мне плевать! — непреклонно сказал Иноземцев. — Я людей на верную смерть посылаю ради конечной победы. И кем я при этом должен пожертвовать? Нормальными солдатами, теми, кто честно воевал и ни в чем не провинился? Мне с ними до Берлина идти или с твоими клиентами?
— А разве... — Шульгин приоткрыл рот. — Разве война не закончится здесь, на границе?
Иноземцев рассмеялся, покрутил головой.
— Я думал, капитан, ты лучше меня осведомлен в таких делах... Значит, кто еще из подследственных у тебя есть? Кроме рядового Малахова и водителя штабной машины ефрейтора Краснова? Сколько всего человек?
— Одиннадцать...
— Давай всех. С твоим начальством я договорюсь.
— Всех? — не поверил своим ушам Шульгин.
— Да, сегодня же передашь их Малютину, — устало сказал Иноземцев. — Для пополнения. Вопросы есть?
— Но их дела уже отправлены в трибунал, Сергей Павлович. И я боюсь...
— А ты не бойся! — Иноземцев поднял на него глаза. — Надо будет, я за все отвечу.
— Но вы даже не представляете, кто там находится! Есть двое дезертиров, трое бывших штрафбатовцев, они напились и устроили дебош, избили дежурного по части. Это же расстрельная статья!
Иноземцев непреклонно кивнул:
— К Малютину всех. Потом, когда все закончится, оформишь приговором трибунала... Не мне тебя учить, как это делается.
— Но там есть насильник, изнасиловал несовершеннолетнюю из соседней деревни, потом ее убил. Этот тем более под расстрел.
— Скажешь ему, что Родина, мол, дает ему, уроду, последнюю возможность смыть кровью свой позор. Ты понял меня? Потом напишешь на меня рапорт, потом... Если время найдешь. Все, свободен. И не задавай лишних вопросов. Позови там нашего политрука... Этому тоже придется объяснять, что да почему да зачем. Значит, так надо! Поймешь ты когда-нибудь, что мои приказы в моем полку не обсуждаются?
И через полчаса начался политчас в роте лейтенанта Малютина. Политрук, сухощавый, пожилой, явно засидевшийся в звании старшего лейтенанта, читал солдатам выдержки из центральной газеты. На политчасе кроме известных персонажей, включая уже освобожденного из-под стражи Малахова, присутствовали и другие лица — те, по ком плакали штрафной батальон или тюрьма.
— Товарищи! Фашистский зверь использует передышку, чтобы зализать раны, но скоро он почувствует на себе всю мощь карающего меча Красной Армии, который обрушится на его голову! Народ смотрит на вас, товарищи! Еще один напор, еще один, последний удар — и враг будет повержен, товарищи!
Солдаты слушали без особого воодушевления, только вожделенно смотрели на газету, которая после окончания политинформации по заведенной традиции должна была пойти на самокрутки.
— Вопросы есть? — спросил политрук.
— Вы газету с собой заберете или как? — вежливо спросил Прохор Полунин. — Лучше нам оставьте... для углубленного изучения.
— Но мне еще выступать в других подразделениях, — попробовал было возразить политрук.
