Камень духов - Кердан Александр Борисович (электронные книги бесплатно .txt) 📗
Потом они долго скакали куда-то. Мария, которую, будто мешок, перебросили поперек седла, задыхалась от запаха лошадиного пота и запаха чужого мужчины. Этот запах – смесь полыни и перетопленного медвежьего жира – подсказал ей, что седок – индеец. Мария попыталась дернуться и соскользнуть с седла: уж лучше разбиться на полном скаку, чем оказаться в руках дикарей, которые, по словам двоюродного брата и Гереры, подвергают испанцев страшным пыткам, но получила удар по голове и потеряла сознание.
Пришла в себя она в какой-то хижине, когда с ее глаз сняли повязку и поднесли к губам плошку с вонючим питьем. Тут Мария увидела человека, совсем не похожего на индейца. Он был одет в мундир испанских рейтар и мексиканские канцонеро, а внешностью напоминал вакеро и заговорил по-испански без акцента, но так, как говорят простолюдины – пеоны или пастухи:
– Хлебните этого пойла, сеньорита! Небось, сомлели от испуга… Не бойтесь, с вами ничего не случится, если будете себя вести смирно, как объезженная кобылка… При хорошем раскладе через пару-тройку деньков уже будете дома…
Мария поморщилась и попыталась отстраниться. Но благодушный похититель настойчивей придвинул плошку. Тогда она почла за лучшее не привередничать и отхлебнула того, что ей предложили. Это оказалась мексиканская самогонка. Девушка закашлялась, ее чуть не вырвало. Похититель расхохотался:
– Хэ-хэ! Ну, как наше угощение, сеньорита? Это вам не вино из Кастилии… Оно делается из кактусов, и должен вам сказать, что для приведения мозгов в порядок вы лучше ничего в округе не сыщете!
Как ни странно, после глотка спиртного Мария и впрямь почувствовала себя лучше.
Два дня, как и обещал незнакомец, Мария провела в бунгало, расположенном в горном ущелье. Это она успела рассмотреть, когда ее выводили по нужде. Еще девушка заметила, что похитителей всего двое: тот, который заговорил с ней первым (и которого девушка про себя окрестила вакеро), и индеец. В нем Меркадо с ужасом узнала беглого Помпонио.
«Меня похитили из-за Гереры», – догадалась она, вспомнив, как Гомес зачем-то заходил к индейцу в клетку и как тот вскоре после этого умудрился сбежать. Но за этим открытием последовали успокаивающие мысли: «Помпонио не сделает мне ничего плохого, и этот второй его сообщник, похожий на солдата и пастуха одновременно, тоже… Они слишком обходительны для того, чтобы снять скальп или подвергнуть истязаниям…»
Марию действительно никто не трогал. Ее кормили хотя и грубой пищей, но три раза в день. В светлое время суток руки и ноги не связывали, рот не затыкали. Мария, желая лучше узнать своих тюремщиков, попыталась разговорить их, но это не удалось. И меж собой они в присутствии пленницы не говорили.
К полудню третьего дня вакеро куда-то ускакал, а индеец сразу же связал Марии руки. Сеньорита поняла, что в ее судьбе ожидаются перемены.
Около полуночи Помпонио разбудил ее, накинул на вытянутые вперед руки короткий аркан и, завязав глаза, повел за собой. Полагаясь на слух и обоняние, девушка пыталась угадать, куда они идут. Сначала Мария почувствовала с двух сторон холодное прикосновение камней, словно оказалась в каменном коридоре. Потом дорога пошла под уклон и запахло сыростью, как пахнет в подземелье или пещере. Индеец, идущий впереди, часто останавливался, и девушка то и дело натыкалась на него. После очередной такой остановки к уже привычным запахам добавился еще один – горящей пакли. «Помпонио зажег факел», – догадалась она.
Они шли еще долго, а когда снова остановились, Помпонио сдернул с ее глаз повязку:
– Здесь скво будет ждать, когда я приду за ней, – сказал он. – А пока надо есть и пить. Ждать придется долго.
Он развязал руки сеньориты и протянул ей кусок вяленой оленины. Когда она нехотя пожевала мяса, дал ей напиться из оплетенного сосуда. Потом усадил девушку на камень и крепко связал ей руки, на этот раз за спиной. Так же крепко он связал и ноги Марии, сказав при этом:
– Я не затыкаю рот скво и не завязываю ей глаза. Скво может кричать, ее никто не услышит. Только духи гор… Они не любят, когда их беспокоят…
Помпонио вытащил факел из расщелины в стене, зажег от него плошку, которая задымила, распространяя запах топленого жира, и ушел.
Когда шаги индейца затихли, Мария огляделась. Тускло горящий каганец освещал часть черной каменной стены, по которой тянулись белые нити. Несколько крупных белых зерен неправильной формы увидела девушка подле себя на каменном полу. «Это – рудник, а белые зерна – серебро», – подумала она, но вид богатства не тронул ее сердца. Все серебро мира Мария с радостью променяла бы на свободу.
Девушка, рискуя свалиться с камня, повернулась в другую сторону. Подземелье было огромным, его дальний край терялся во мраке. Но в той части, которая освещалась плошкой, Мария заметила несколько каменных осколков с острыми краями. «Можно попробовать перетереть о них мои путы», – сеньорита сползла с каменного сиденья и перекатилась ближе к камням. Изловчившись, она нащупала острую кромку и, прижавшись к ней запястьями, стала перетирать ремни. Они оказались прочными. Мария начала двигать руками сильнее. Каждое движение причиняло ей боль – ремни впивались в запястья, и камень обдирал руки. Но, закусив губы, девушка не сдавалась. «Помпонио прав: здесь меня никто не найдет… Полагаться можно только на себя…» Эти мысли придавали ей силы.
Несколько раз она валилась набок в изнеможении, но снова и снова принималась за свой труд. Наконец ее терпение было вознаграждено – путы ослабли, и Мария смогла освободить сначала одну, затем другую руку. Подождав, когда кровь начнет поступать в онемевшие пальцы, девушка уже без особого труда развязала остальные ремни. Попробовала встать, но сразу не смогла – ноги тоже затекли.
Прошло еще какое-то время, прежде чем Мария смогла передвигаться. Взяв плошку, она принялась исследовать подземелье. Предположения ее не обманули. Это был заброшенный серебряный рудник, а то место, где оставил ее Помпонио, оказалось его основной выработкой, от которой вели наклонные штреки.
Какой из них ведет на поверхность, Мария не знала. От кого-то она слышала, что выход из подземелья можно определить при помощи языка пламени. Она по очереди подносила к каждому из ходов плошку, но каганец горел ровно. Тогда девушка решила, что будет по очереди исследовать каждый из ходов и делать камнем отметки на стенах.
В первом же штреке, как только Мария углубилась в него, на нее упало что-то живое и теплое, чуть не выбив из рук светильник. Она вскрикнула и отбросила от себя напугавшее ее существо. Им оказалась летучая мышь, с писком шарахнувшаяся в темноту. Подняв каганец, девушка увидела, что все своды штрека облеплены такими же мышами. На ум Марии сразу пришли рассказы о вурдалаках и оборотнях, обитающих в подземельях в виде таких вот рукокрылых тварей. Вспомнились и слова индейца о духах гор, которых нельзя тревожить, и ужасные истории о быках, кровь из которых до последней капли выпили упыри. Ей потребовалось все ее мужество, чтобы двигаться дальше. К сожалению, впереди Марию ждал тупик.
Вернувшись в главную галерею, сеньорита обессиленно села на камень и едва не разрыдалась.
– ?Madre de Dios! – прошептала она. – Помоги мне выбраться отсюда…
Вторая и третья попытки девушки найти ведущую на поверхность штольню тоже не увенчались успехом. А вот в четвертом штреке, самом узком, пламя коптилки колыхнулось. Девушка остановилась, и ей послышался еле различимый шум воды. Приглядевшись, она заметила родничок, бьющий из щели в стене штрека. Тонкая струйка стекала в выдолбленную десятилетиями ложбинку. Мария решила идти вдоль ручейка, надеясь, что он где-то должен выходить на поверхность.
Штрек, как и все другие, закончился тупиком, но девушка обнаружила в каменной плите узкий проход, в который убегал ручеек. Девушка протиснулась в расселину, уронив при этом светильник и со страхом думая, что, окажись путь неверным, обратно она уже не сумеет выбраться. Такие чувства испытывает приговоренный к смерти, когда над ним заносят топор и вдруг объявляется указ о помиловании. Нечто похожее испытала и Мария, когда, протискиваясь в полной темноте, ощутила, что каменные глыбы расступаются.
