Евгения, или Тайны французского двора. Том 1 - Борн Георг Фюльборн (книги хорошего качества .txt) 📗
— Это всего лишь шутка, ваше сиятельство, — объяснил хозяин с улыбкой, желая придать разыгравшейся сцене, по возможности, меньшее значение, — они поспорили о чем-то друг с другом…
— Вы называете это шуткой? Разве вы не слышите крика о помощи? — возразил герцог, обнажая свою шпагу и намереваясь оставить экипаж, так как он ясно видел, что погонщики не слушаются его лакея.
— Как, ваше сиятельство, вы хотите сами… — спросил удивленный хозяин.
— Разумеется, я должен своей шпагой отогнать дерзких людей, так как вы о том не позаботились раньше! Ведь девушка и старик беззащитны! Клянусь именем всех святых, не будет от меня пощады этим злодеям.
Хозяин, в отчаянии ломая руки, поспешил вслед за разгневанным герцогом к тому месту, где не умолкал дикий крик, так как никто не заметил приближения герцога Медина.
Долорес, первая увидевшая внезапную помощь, посланную в минуту отчаяния самим небом, вырвалась из рук Лоренцо и протянула дрожащие руки навстречу герцогу, который с обнаженной шпагой подходил к погонщикам мулов.
— Назад, негодяи! — грозно крикнул он. — Или, клянусь именем Пресвятой Девы, вы дорого поплатитесь! Старик, иди сюда, под мою защиту! Пять таких сильных злодеев напали на двух беззащитных!
При этих словах хозяин с силой оттащил Лоренцо в сторону от слабого Кортино и во всеуслышание объявил, что это приехал сам герцог. Это известие как громом поразило обезумевших от ярости погонщиков: за минуту до этого они свирепо кричали на дона, у которого находились в услужении, как вдруг упали перед ним на колени, словно кающиеся грешники.
Эта быстрая перемена была до того смешна, что герцог, наверное, презрительно улыбнулся бы, если бы вид растерявшегося старика и дрожавшей девушки не возбудил в нем глубокого сострадания.
— Не показывайтесь мне на глаза, негодяи! — гневно произнес он. — Теперь-то, разумеется, лица их так покорны и смиренны, как будто они никому на свете не в состоянии причинить вреда! Диего, запиши имена этих погонщиков и прикажи еще сегодня смотрителю вычесть половину из их жалованья в пользу пострадавшего старика! Это наказание будет для вас ощутимо больше всего и горе вам, если до моих ушей еще раз дойдет жалоба на вас, вы меня знаете.
Погонщики стали просить пощады.
— Мое слово неизменно! Благодарите небо за то, что вы сегодня так легко отделались, — произнес герцог и затем обратился к Долорес и ее отцу, который узнал его с первого взгляда и горячо благодарил за избавление от злодеев.
— Как, неужели это только поразительное сходство или вы в самом деле смотритель мадридского замка, — проговорил молодой Медина. — Да, это вы, так как я узнаю вашу прекрасную дочь. Каким образом вы попали сюда?
— Примите нашу сердечную благодарность за помощь, ваше сиятельство, — проговорил старый Кортино, почтительно кланяясь герцогу, с улыбкой глядевшему на Долорес, — вас удивляет наше присутствие здесь? Я лишился места, господин герцог, и потому отправился искать, где мог бы с моей дочерью преклонить голову.
— Как же это случилось, почтенный старец? Вы, кажется, всегда добросовестно исполняли свой долг и были верным слугой королевства? — спросил герцог.
— Это удар судьбы, ваше сиятельство, я не ропщу. Дочь моя, Долорес, полюбила дона Олимпио Агуадо…
— Предводители карлистов, который, говорят, ускользнул?
— Она любила его с детства и содействовала его бегству. Теперь мы бездомные, ваше сиятельство, и, как обычно бывает с бедными и беззащитными людьми, подвержены всевозможным оскорблениям, как вы сейчас имели случай убедиться. Поэтому я обязан вам спасением моей жизни.
— Вы были нашим избавителем, ваше сиятельство, — не замедлила прибавить Долорес, — позвольте же выразить вам нашу душевную благодарность.
— Не стоит, прекрасная Долорес, я охотно помогаю всем, если только позволяют средства. Но подойди ко мне и дай мне руку. Я и не знал, что твое юное сердце уже знает о любви. Глаза не предают тебя, они выражают чистоту и непорочность! Я часто видел твою прекрасную головку за розами, которыми было украшено твое окно, и вот я тебя встречаю тут, — проговорил герцог, ласково протягивая девушке руку в изящной белой перчатке. Вдруг герцог о чем-то задумался, а затем обратился к Мануилу Кортино.
— Послушайте, что я хочу предложить вам, — продолжал он. — Я, разумеется, не могу сделать вас смотрителем моего замка, так как нельзя же мне лишить места старика, который служил еще при моем покойном отце. Но у меня свободно место сельского старосты Медина. Согласны ли вы занять это место, почтенный?
— Я не ожидал такой милости, ваше сиятельство.
— Вы можете быть уверены в том, что обязанность ваша будет не очень трудной.
— Не знаю, чем я заслужил такую милость, — произнес Мануил Кортино, тронутый великодушием герцога, — вот мы опять устроены, Долорес!
— Так вы согласны?
— Я от души рад, ваше сиятельство, и благодарю Пресвятую Деву за то, что она привела нас сюда.
— В таком случае, поезжайте со мной, так как до Медина еще далеко, а вы утомлены.
— Как, ваше сиятельство, вы хотите поехать в одном экипаже вместе с бедным смотрителем замка и его дочерью? — с удивлением спросил Мануил Кортино.
— А почему же нет, старик? Я тут везде в окрестностях, как дома, и поэтому могу делать все, что захочу! Почему же бы мне не поселить вас и вашу прекрасную дочь в моем замке? Вы можете гордиться своей Долорес, почтенный старик, такой девушки вы нигде не найдете! Да, да, не опускай своих глаз, Долорес, ты поистине можешь гордиться своей красотой.
Хозяин гостиницы, стоявший на почтительном расстоянии, с возрастающим удивлением наблюдал, как гордый, богатый герцог, потомок старинного знатного рода Испании, садился в один экипаж со стариком и девушкой. «Ага, — пробормотал он про себя, как бы разъяснив себе все дело, — красота сеньориты прельстила его».
Герцог разместился внутри кареты, между тем как Мануил Кортино с дочерью заняли места на заднем сиденье изящного экипажа. Лакей сел к кучеру на козлы, и в следующую минуту четверка андалузских лошадей с легкостью понесла экипаж по проселочной дороге.
Поселяне и работники, мимо которых мчался экипаж, кланялись герцогу чуть не до земли, как владетельному князю. Экипаж несся по цветущим полям и лугам, где всюду кипела жаркая работа. Он миновал несколько деревень, чистенькие хижины которых производили довольно приятное впечатление, и вот, наконец, вдали стал виден замок герцога, громадное серое здание, немного похожее на крепость, так как оно стояло на горе и имело несколько башен со множеством амбразур на крышах. У подножья горы помещались конюшни и хозяйственные постройки, а немного поодаль находились жилища работников, старостой которых был назначен Мануил Кортино.
Великолепная аллея из пышных каштановых деревьев вела с проселочной дороги прямо к замку герцога. Между деревьями были расставлены старинные статуи из камня, а в конце аллеи помещалось изображение Богоматери под крышей, с которой спускались гирлянды из великолепных душистых роз. Долорес и ее отец были поражены окружавшей их роскошью.
При въезде в тенистый парк стоял смотритель замка Медина, отставной воин, и, как потом оказалось, старый товарищ Кортино. Лицо последнего светилось улыбкой удовольствия; он стал тщательно приглаживать свои седые усы, чтобы не представлять собой очевидного контраста в сравнении со смотрителем замка, тщательно выбритым и одетым в богатую ливрею. У широких ворот, украшенных сверху вазами с плющом, были поставлены две громадные бронзовые фигуры, изображавшие рыцарей в полном вооружении.
Экипаж, ехавший по шуршащему песку мимо пышных кустов и пруда с роскошным фонтаном посередине, стал приближаться к старинному серому замку. На портале стояли лакеи, к которым присоединился и старый смотритель замка, имевший честь первым поклониться своему повелителю при въезде его в парк. Взгляды всех с удивлением были устремлены на странных гостей его сиятельства.
— Я привез с собой сельского старосту для имения Медина, — произнес герцог, обращаясь к своему смотрителю, который, узнав Кортино, довольно улыбнулся, — пусть управляющий позже отведет его в предназначенное для него жилье и представит его работникам, а сейчас нужно принять старика и его дочь в замке! Но ты, как я вижу, уже знаком с новым старостой, — спросил герцог, — это меня радует. Герцогство в таком случае будет наслаждаться миром и спокойствием.
