Последний Конунг - Северин Тим (бесплатные серии книг txt) 📗
– Цивилизованный человек или варвар, все верят в вещие сны, – заметила Пелагея, стараясь умиротворить меня. – Целые книги написаны о том, как разгадывать их. Впрочем, я не читала ни одной из них.
– Бывали времена, когда мне часто снились сны, – сказал я. – А иногда у меня бывали видения, предсказания будущего, хотя толковать их было трудно. Но с тех пор как я приехал в Константинополь, у меня не было ни одного вещего сна, и только после особенно роскошной еды, вроде вчерашнего жареного павлина под фисташковым соусом, мне приснился сон.
– И что же это был за павлиний сон? – поинтересовалась Пелагея, усмехаясь.
– На самом деле скорее кошмар, – ответил я. – Варяги снова несли службу телохранителей, вместо печенегов, и вот, мы сопровождаем Михаила в тронный зал. Они все были там – императрица Зоэ, Константин, даже орфанотроп. Все стоят вокруг и смотрят. А смотрели они на одеяние басилевса. Помню, я подумал, что веститоры, облачая его, видно, сыграли шутку. Они облачили императора в хламиду, совершенно изодранную. Кроме того, ее следовало бы хорошенько выстирать…
Пелагея положила руку мне на плечо, и я замолчал.
– Не продолжай, – сказала она тихо, но твердо. – Я не хочу слышать ничего больше.
– После этого ничего особенного в моем сне не было.
– Я почти ничего не знаю о науке толкования снов, – пробормотала Пелагея, – но я знаю, что появление басилевса в грязной или поношенной хламиде означает, что конец его царствования близок. – Она помолчала. – Возможно, даже крах его династии.
Глава 8
Через пять недель после устранения орфанотропа Михаил нанес новый удар. Отряд его евнухов-стражников ворвался в гинекей, отрезал волосы Зоэ и заставил императрицу надеть черное монашеское платье. Потом они выгнали старую женщину из дворца и поспешно отвели в гавань Букефалон, где ждало судно, чтобы отвезти ее на остров Принкипия, расположенный в полудне плаванья и обычно служивший местом ссылки нежелательных членов царственной семьи. Там печенеги передали Зоэ в монастырь.
И это похищение прошло бы успешно, когда бы Михаил не зарвался. Патриарх Алексей, давно причастный к государственной власти, был известен как сторонник Зоэ, чей брак с предыдущим императором он благословил. Михаил, желая удалить любой возможный источник несогласия, послал четверых печенегов выманить Алексея из Студийского монастыря. Они отнесли в дар Алексею золото и приглашение посетить басилевса. Думали, будто золото успокоит подозрения патриарха, насчет того, что он может стать следующей жертвой мании величия Михаила, но оно произвело обратный эффект. Алексей бежал из монастыря и вместо того, чтобы отправится на свидание, где ждал его отряд Михайловых убийц-евнухов, отправился в церковь Айя-София, вызвал старших чиновников администрации и объявил басилевса недостойным трона.
Первым, что сообщило об этих событиях нам, варягам, праздно слонявшимся по караульне, был звук колокола. Начал большой колокол Айя-Софии, ударивший набат. Потом, когда новость распространилась по столице, к нему присоединились десятки монастырей и церквей. Шум стоял необыкновенный – густой, непрерывный колокольный звон раздавался по всему городу, докатывался до окраин и становился все громче и настойчивей. Стены караульни, казалось, дрожали от этого гула. Такой сигнал подавался только в случаях, когда Константинополю грозила серьезная опасность. Жители выбежали на улицы и спрашивали, что случилось. Священники отвечали, что басилевс покушался убить патриарха и сослал Зоэ, представительницу истинно императорского рода. Басилевс – олицетворение порока, и коли его не обуздать, он погубит город.
Горожане в смятении и тревоге не знали, верить ли священникам или оставаться верными Михаилу. Кое-кто пошел в церкви, чтобы узнать побольше и помолиться; иные устремились к Большому Дворцу потребовать объяснения от императора. Он выслал к ним первейшего вельможу, себастократора, чтобы тот обратился к ним на форуме Константина, и поскольку печенеги оставались защищать самого императора, себастократор взял сопровождение из варягов. Хафдан, я и еще двадцать человек прошагали вдоль Мессы до форума, окружив себастократора, и колокольный звон раздавался у нас в углах.
Когда мы прибыли, просторная площадь Константина уже заполнилась лавочниками, кузнецами, нищими, ножовщиками, плотниками, черепичниками, каменщиками, портовыми грузчиками и рыбаками. И на удивление много было женщин и детей.
Себастократор встал на колоду, с которой садятся на лошадей, и обратился к толпе, крича во весь голос, чтобы его расслышали за громом колоколов. Его слушали внимательно, хотя и угрюмо. Императрицу Зоэ сослали, крикнул он, ибо она была отравительницей. Будет лучше держать ее там, где она не сможет больше вредить. Слушая его, я думал, что вполне возможно, Зоэ отравила своего бедного распухшего Романа, утонувшего почти у меня на глазах, и она же разделалась со своим вторым мужем, Михаилом, мучительной смерти коего в монастыре я тоже был очевидцем. Но заявление, что Зоэ замешана в заговоре, имеющим целью отравить теперешнего басилевса, казалось совершенно невероятным.
Речь себастократора была встречена молчанием. И это было куда тревожнее, чем если бы толпа насмехалась и глумилась. Слышался только колокольный звон.
Стоявший рядом со мной Хафдан тихо приказал:
– Скажи ему, пусть слезает с колоды, и пошли во дворец. Он должен идти спокойно и без спешки, как будто сделал то, что ему поручили. В таком случае мы сможем его защитить. Но стоит ему выказать страх, толпа разъярится. А нас слишком мало, чтобы сдержать ее.
Я перевел указания Хафдана, и себастократор тщательно исполнил их. Мы находились совсем неподалеку от дворца, но я готов был в любой момент услышать удары камней, брошенных в наши неприкрытые спины. Впервые я пожалел, что варягам не положено брать щиты, и начал понимать, какой угрожающей может быть толпа. Главные ворота дворца, Бронзовые ворота, приоткрылись, впуская нас, и Хафдан вздохнул с облегчением, когда мы проскользнули внутрь.
– Басилевс должен что-то предпринять, и побыстрее, иначе на улицах начнется настоящий мятеж, – сказал он.
В ответ Михаил решил изменить отношение к Зоэ. Не успел себастократор доложить о настроениях толпы, как отряд варягов был отправлен сопровождать высокопоставленного чиновника из канцелярии в гавань Букефалон. Нарочная лодка помчала их на остров Принкипия, где чиновник униженно объяснил Зоэ, что ее «сын» желает, чтобы она вернулась в город, ибо он очень нуждается в ее советах.
Мы ждали возвращения Зоэ, а беспорядки в городе нарастали. Испуганные соглядатаи сообщали о рыщущих повсюду шайках грабителей – они выбирали особняки тех, кто наиболее тесно был связан с басилевсом. Самая большая толпа осадила дворец дяди, доверенного лица императора, Константина, возвышенного до титула нобелиссимуса, второго по старшинству после самого басилевса. Это нас обеспокоило – часть варягов была отправлена охранять Константина, и мы не знали, что с нашими товарищами. В середине утра они присоединились к нам, некоторые имели раны и ушибы. Константин решил покинуть свой дворец, сказали они, и попросил варягов сопроводить его по улицам до Большого Дворца, чтобы он мог присоединиться к своему племяннику.
– И как это было? – спросил кто-то из наших. Усталый гвардеец с глубокой раной над глазом – кто-то бросил в него камень – пожал плечами.
– Кажется, никто не понимает, что происходит. Народ покуда еще разрознен. Единственное, в чем все согласны, так это в том, что басилевсу не следовало дурно обращаться с Зоэ. Кричат, что она из истинной императорской семьи, а Михаил и его родня – выскочки. А хуже всех – женщины. Они горланят и ругаются. Видно, прислуга из гинекея распространяла слух, что печенеги избили Зоэ. А толпе все едино – что печенеги, что варяги. Именно женщина швырнула камень, угодивший мне в лицо.
– А что, Зоэ и вправду происходит из императорской семьи? – спросил кто-то. – И что нам теперь делать? Сдается мне, мы не обязаны хранить верность новому императору. Он бросил нас ради этих безбородых печенегов. Пусть они и смотрят за ним.
