Закат Пятого Солнца (СИ) - Штаб Юрий (бесплатные версии книг txt) 📗
Фернан быстро определил что музыка льется еще и с обеих сторон. Справа и слева, шагах в двадцати, стояло две группы индейцев, которые столь же исправно били в барабаны и дули в трубы. Но главному действу предстояло развернуться прямо перед глазами испанцев. Каменное возвышение, перед которым они остановились, не превышало человеческого роста и, по сути, представляло собой помост. Собравшейся внизу толпе отлично было видно все происходившее. Скоро на эту сцену высыпала стайка девушек. Стройные, легконогие, они закружились в быстром танце.
Чика даже среди других отличных танцовщиц выделялась гибкостью и изяществом. Одетая в корону из переливающихся перьев, она вращалась то в одну, то в другую сторону, покачивая бедрами и выписывая сложные движения руками. Нежная смуглая кожа, видимо, смазанная каким-то маслом, сияла на солнце. Колокольчиков теперь на девушке было уж и вовсе не сосчитать: на поясе, на запястьях, на щиколотках. Они нежно и негромко перезванивались, добавляя еще больше разнообразия звучащей со всех сторон музыке. Грудь полностью скрывало массивное ожерелье из нефритовых пластин и ракушек, спускавшееся до пояса. Так она танцевала, сверкая украшениями и блистая белозубой довольной улыбкой.
Фернан смотрел на нее как зачарованный. Даже в прошлый раз, когда он впервые видел ее выступление, он не был так околдован. Теперь же, любуясь этим стройным телом и глядя на ее счастливое лицо, зная, что она улыбается именно ему, молодой испанец замер в восторге, почти не дыша. Растворившись в звуках музыки, забыв обо всем на свете, Фернан стоял неподвижно и лишь глаза его неотрывно следовали за девушкой, увлеченно исполнявшей свой танец. Себастьян неодобрительно смотрел на своего молодого друга.
«Мальчишка совсем расклеился! — думал Риос. — Он так рвался сбежать от дикарей, а теперь о возвращении на Кубу даже не заикается. Стоит и глаза не может оторвать от своей танцовщицы. Плохо дело! Того и гляди, придется мне в одиночестве покидать этот варварский город!»
Представление вскоре закончилось. Девушки убежали с помоста так быстро, как будто их ветром сдуло. Теперь там оказались другие люди. Это были какие-то местные вельможи, и речь их звучала важно и торжественно, но Гонсалес не слушал. Будучи все еще под впечатлением от танца своей красавицы, он стоял и довольно улыбался неизвестно чему. Себастьян же все больше мрачнел. Через какую-то минуту Чика, совершенно счастливая, хоть и несколько запыхавшаяся, подбежала к ним, и все внимание Гонсалеса было поглощено ею. Девушка прильнула к Фернану, глядя снизу вверх сияющими глазами и жадно ловя слова похвалы.
А праздник шел своим чередом. Пришло время плясать мужчинам. Разодетые в живописные одежды с длинной свисающей бахромой, они усердно вели свой ритуальный танец. Фернан обращал на них мало внимания, все больше любуясь стоящей рядом девушкой. Она же то жадно смотрела на сцену, то отвлекалась на своего спутника, то вертела головой по сторонам, высматривая какие-то диковинки в толпе.
Время шло, становилось все жарче. Испанцы, пользуясь своим высоким, хотя до сих пор так и непонятным им самим статусом, приказали двум слугам держать над ними широкие опахала из перьев. Эта тень позволяла легче переносить зной. Чика поначалу стояла рядом с Фернаном, спрятавшись от палящих солнечных лучей. Затем она выскользнула из-под его руки и юркнула в толпу. Огромная масса людей в скором времени начала двигаться, перемещаясь к подножию одной из пирамид. Видимо, именно там должно было продолжиться представление. Фернан нахмурился, но пошел вслед за остальными.
Пирамиду венчала широкая площадка, на краю которой стояло несколько человек. И снова перья, маски, украшения, раскрашенные тела. Все, как будто, снова повторялось… Острый взгляд Гонсалеса с некоторым удивлением узнал среди вознесшихся над толпой того самого толмача, который учил их местному наречию. Интересно, кто же он такой? Люди внизу постепенно смолкли, даже музыка медленно угасала, пока не оборвалась прощальным взвизгом флейты.
Все взгляды устремились на площадку. Фернана успокаивало, пожалуй, лишь то, что там не оказалось никакого камня, на который человека можно положить и вырезать сердце. Один из стоящих наверху разодетых индейцев разразился тирадой. Голос его звучал мощно, воистину громогласно. Казалось, что этот рев, сравнимый с рокотом огромного барабана, разносится по всему городу. Мужчина в упоении размахивал руками, то поднимая их вверх, то указывая широким жестом на сгрудившихся у подножия пирамиды слушателей. Монолог завораживал. По мнению Фернана, любая речь будет внушать опасения, если у говорящего над лицом нависает деревянная маска демона с кривыми клыками и кроваво-красными глазами, а сам он полностью разрисован синей и черной краской. Когда говоривший обращал свой взор на людей, те замирали, будто бы скованные ужасом.
Хотя испанцы и не понимали, о чем эта проповедь, но все же, охваченные любопытством, они подходили все ближе и ближе. Совсем скоро Фернан и Себастьян оказались у самого подножия пирамиды. Ряд крутых гранитных ступеней, резко поднимающихся вверх, достигал верхней площадки, которая возвышалась над землей примерно на полсотни локтей. Вскоре оратор умолк и застыл на месте.
В этот момент зазвучал голос другого мужчины, стоящего наверху. Он ограничился буквально несколькими словами, встреченными настоящим восторгом слушателей. В их ликующих криках потонуло окончание речи. Индеец этот развернулся и отошел вглубь площадки, на несколько секунд пропав из поля зрения. Но через какое-то мгновение он снова показался на глаза. Разогнавшись, он добежал до края и с коротким вскриком прыгнул в пустоту.
Фернан замер, прикипев глазами к падающему человеку. Вытянувшись, раскинув руки крестом, тот летел вниз на каменные ступени. Все тело его казалось странно застывшим. Он не размахивал ладонями, не дергал ногами, не тряс головой. Лишь перья в волосах и за плечами испуганно и мелко дрожали под напором встречного воздуха. Острые грани ступеней приближались…
Человек тяжело рухнул грудью и лицом на каменные зубы лестницы. Тело его мгновенно оказалось смято, вдавлено страшным ударом в гранит. Мускулистая, натянутая как струна фигура, чуть ли не в один момент стала бесформенной и покатилась дальше изломанной кучей костей, отмечая свой путь кровавыми пятнами. Оглушительный рев зрителей заглушил звук удара.
Фернан обнаружил, что и сам он кричит изо всех сил, что отмерила природа его голосу и легким. Вплетая свой вопль в многоголосый вой толпы, он пытался хотя бы так облегчить весь свой ужас и непонимание происходящего. Не в силах сдерживаться, он орал на одной ноте, выплескивая негодование, удивление и протест.
“Да что же такое здесь происходит?! Что это за чертовы пирамиды, на которых вечно гибнут люди? И почему их смерть вызывает такой восторг дикарей?”
Мысли теснились в голове и найти ответы не удавалось. Ошеломленный и негодующий Фернан с радостью сейчас выхватил бы меч и зарубил виновного. Но проблема-то как раз в том, что наказывать оказалось некого. Кто все затеял и с кого спрашивать ответ? Эта искореженная туша, которая только что неуклюже рухнула на землю в нескольких шагах от него, ответить уж точно не могла. Он своими глазами видел, что человек прыгнул с площадки самостоятельно. Но зачем он это сделал? Да что это за дьявольское место?!
Фернан оглянулся на своего друга. Себастьян стоял как вкопанный, и на лице его читалось такое же безмерное удивление, в каком пребывал и сам Гонсалес. Он не мог найти никакого разумного объяснения увиденному. Но почти сразу же изумление сменилось обеспокоенностью, стоило ему увидеть шокированное лицо Фернана. Себастьян искренне надеялся, что другу хватит выдержки не наделать глупостей. Будучи не в состоянии объяснить себе логику произошедшего, они с крайне изумленным видом уставились друг на друга.
В это же время к телу погибшего индейца подбежало несколько человек. Они подхватили его и сноровисто потащили куда-то в сторону. Почти в то же мгновение из толпы к конкистадорам протиснулась Чика и, подпрыгивая от возбуждения, уцепилась двумя руками за локоть Фернана. Она встала на носки, потянулась вверх и что-то, смеясь, прокричала ему в ухо. Затем, увидав застывший неподвижный взгляд испанца, осеклась, вопросительно глядя снизу на его отрешенное лицо. Улыбка ее тут же погасла. Ей еще не приходилось видеть Гонсалеса таким враждебным.
