Клуб червонных валетов - дю Террайль Понсон (читать книги онлайн бесплатно полностью .TXT) 📗
— Нет, я приму его.
— Зачем?
— Потому что голубой камень, спасающий тех, кто выпил сок манценило, отравляет тех, кто не принимал никакого яда.
— Черт побери! — пробормотал Рокамболь.
— К тому же я решилась умереть, если он не будет любить меня и если мне нельзя будет сделаться его женой…
— Вы будете ей, — ответил решительно Рокамболь. Тогда индианка вынула флакон, из которого была отлита половина жидкости, и выпила остаток до последней капли.
— Теперь, — заметила она хладнокровно, поставив флакон на стол, — меня может возвратить к жизни только его любовь и голубой камень.
— Вы будете жить, — сказал Рокамболь, который глубоко верил в гений сэра Вильямса.
Баккара поместилась в своем прежнем отеле, причем ее первой заботой было отказать людям, служившим у Тюркуазы.
Она оставила только одну горничную, думая, что, как бы ни была хитра Тюркуаза, а, вероятно, она чем-нибудь да выдавала свои тайны и себя, а следовательно, оставя ее, можно будет посредством золота купить у нее эти тайны.
Баккара, однако, ошибалась.
Сэр Вильямс предвидел все это и принял свои меры. Тюркуаза отказала своей горничной накануне, так что та, которая осталась у Баккара, не знала ровно ничего.
Баккара провела ночь в ужасном волнении.
Она ожидала утра, считала минуты, часы и не могла дождаться, скоро ли наступит другой день.
В восемь часов она уже позвонила.
— Вероятно, — сказала она, — скоро придет сюда г. Роше и спросит вашу бывшую госпожу. Вы проводите его в залу и попросите подождать.
Она не ошиблась. Ровно в девять часов Фернан подошел к решетке сада.
Его попросили в залу.
— Барыня одевается и просит вас подождать, — сказала ему горничная.
Роше был очень бледен и сильно взволнован.
Он возвратился накануне домой с твердым намерением сознаться во всем перед женой, и мы видели, как он нагло лгал.
Эрмина поняла с этой минуты, что ее достоинство супруги и матери повелевает ей держать себя в совершенном отдалении, поэтому, когда Фернан пошел со двора, она уже не спрашивала его, куда он идет.
Роше пришел к Тюркуазе в сильном волнении, он решил не принимать жертвы, которую она хотела принести ему. Он составил план поведения. Он решил возвратить виконту де Камбольху все его подарки и сумму, заплаченную им за отель, после чего он хотел просить Тюркуазу принять этот отель в подарок.
В зале все было в прежнем порядке, как и накануне, так что ничто не могло возбудить его подозрений, и когда он услышал в соседней комнате шорох шелкового платья, то был вполне уверен, что это Тюркуаза.
Дверь отворилась. Фернан невольно отступил назад. Перед ним была не Тюркуаза, а госпожа Шармэ, или, вернее сказать, не госпожа Шармэ, не строгая женщина в чёрной одежде, не дама человеколюбивого общества, посвятившая свою жизнь на делание добра, но это была Баккара — да, Баккара, блистающая молодостью и красотой, Баккара, сделавшаяся прежней львицей, которую весь Париж привык встречать на Лоншанском гулянье в великолепной коляске, запряженной четверкой темно-серых лошадей. Баккара, казалось, помолодела лет на пять.
На ней было надето прелестное утреннее полуоткрытое платье, не скрывавшее белизны ее плеч.
— Здравствуйте, любезный, — сказала она развязным тоном.
Ее черные глаза приняли прежнее соблазнительное выражение, а на губах явилась та очаровательная улыбка, из-за которой люди рисковали своей жизнью.
Фернан молчал.
— Вы не хотите дать мне руку?
— Госпожа Шармэ! — прошептал потерявшийся Фернан.
— Ошибаетесь, мой прекрасный друг, жестоко ошибаетесь. Я не госпожа Шармэ. Госпожа Шармэ умерла, а теперь здесь Баккара.
И при этом молодая женщина подвинула ему стул.
— Вы очень любезны, — продолжала она, — что пришли раньше всех поздравить меня с этой метаморфозой. Быть первым — очень умно, а в особенности в любви, мой милый, старшинство принимается всегда в уважение.
— Вы сошли с ума! — проговорил Фернан.
— Merci за комплимент, мой друг, мне стыдно, что я была дружна с вами. Продолжайте же… если вы для этого пришли в десять часов утра.
Фернан находился в очень неловком положении.
— Прелестнейший друг, — продолжала Баккара, — может быть, вы не ожидали встретить меня здесь?
— Нет, — пробормотал Фернан.
— Вы хотите сказать, что вы пришли к Тюркуазе? Фернан вздрогнул.
— Может быть…
— Тюркуаза выехала отсюда.
— Что вы говорите?
— Гм! Я снова купила свой отель, следовательно, ведь ей нужно же было уехать отсюда.
Фернан опять вздрогнул.
— Вы… купили?
— Конечно! Да где же вы находитесь, что не знаете этого, мой любезный? Разве вы не знали, что этот отель принадлежал мне? Разве вы забыли, как гостили здесь у меня?
Она посмотрела на него с насмешливым и вместе с тем благосклонным видом.
— И вы снова купили его?
— И заплатила, милейший, сто шестьдесят тысяч франков чистыми деньгами. Эти-то сто шестьдесят тысяч Тюркуаза и отослала виконту де Камбольху.
При этом имени Фернан едва мог только удержаться и не выказать своего гнева.
— Но что же это за шутка? — проговорил он.
— Я не шучу.
— Этот отель принадлежит вам?
— Мне.
— А ваш дом на улице Бюсси? Баккара как-то странно улыбнулась.
— Гм! — заметила она. — Может быть, я уже продала его, и даже той же Тюркуазе.
— Но, — добавила она через несколько минут, — я не хочу обманывать тебя, мой милый. Тюркуаза уже не имеет больше средств покупать дома, а покойная госпожа Шармэ владеет еще своим домом на улице Бюсси. Только к этому я могу еще добавить, что ее наследница Баккара, конечно, поспешит продать его.
— Я вижу просто сон, — заметил Фернан.
— Почему это?
— Потому, что я не узнаю вас.
Она молча, но пристально посмотрела на него. Прошло минуты две.
— Неблагодарный! — прошептала она.
— Нет, — проговорил он, — я не могу верить и не верю, чтобы госпожа Шармэ, женщина с сердцем и умом, чтобы эта добродетельная госпожа Шармэ…
— Ее больше не существует, мой любезный.
— Как! — воскликнул он. — Вы, которая вела в продолжение четырех лет примерную жизнь, вы, которую больные находили у своего изголовья, — вы хотите приняться опять за эту постыдную жизнь?
Баккара расхохоталась и привела этим смехом Фернана в полное недоумение.
— Голубчик, — сказала она, — если ты хочешь выслушать меня, ты не будешь больше так удивляться. Я расскажу только самую обыкновенную историю.
— Я вас слушаю.
— Когда-то и где-то была или, лучше сказать, жила одна гадкая развратная женщина, которая из глубины своей нечестивой жизни вдруг увидела частичку голубого неба и на этом небе звездочку. Это была звезда любви. Человек, которого она полюбила, был бедный чиновник, он любил бедную, честную и невинную девушку, на которой он женился.
— Довольно, — прервал ее Фернан, — я теперь знаю, о ком вы говорите.
— Погодите и не перебивайте меня.
— Хорошо, — прошептал Фернан, потупив глаза. Тогда Баккара передала ему его собственную историю, сказав, что она уступила его честной, невинной и благородной девушке, а сама порвала" со своей прошлой жизнью. «Но вдруг, — продолжала она, — мне на дороге стала женщина, которая во всем гораздо ниже меня, и теперь я не хочу оставаться простой зрительницей».
Фернан считал себя оскорбленным всем этим и ушел от Баккара, предварительно узнав, что Женни переехала в улицу Бланш, № 17.
Когда он ушел, молодая женщина не могла удержаться от слез.
— Боже! — прошептала она. — Я хотела возвратить его жене, думала образумить его и не могла заглушить биение собственного сердца!
О слабость человеческая!
И Баккара глубоко вздохнула.
Через два часа после этого Баккара ехала по улице предместья св. Антония и приказала остановиться у подъезда мастерской Леона Роллана.
Она быстро взбежала по лестнице и остановилась у дверей комнаты Вишни.
Молодая женщина сама отворила дверь и бросилась в объятия сестры.
