Капитан Райли (ЛП) - Гонсалес Фернандо Гамбоа (чтение книг txt) 📗
Он даже не задумывался до этой минуты, что корабль будет сплошь завален трупами.
Когда они достигли уровня палубы, разумеется, находящуюся вверх тормашками, Алекс отдал наверх команду прекратить спуск. Немного передвинувшись, они оказались прямо перед широким открытым люком на втором этаже надстройки — достаточно широким, чтобы в него протиснулся водолаз в объемном скафандре. Отсюда, вероятно, было удобнее всего проникнуть в ходовую рубку, так что, посовещавшись при помощи жестов, они с Марко ухватились за перевернутый борт и привязали трос от корзины к тому же люку, чтобы по возможности облегчить переход. Как только они убедились, что корзина, единственная возможность вернуться на поверхность, достаточно хорошо закреплена и ее не унесет прочь, они зажгли свои подводные фонари и направились внутрь затонувшего корабля.
Вытащив правую ногу из корзины, Алекс поставил ее на край люка, затем уцепился за него левой рукой и одним энергичным движением протиснулся внутрь.
В первый миг ему показалось, будто он очутился в одном из тех домов-перевертышей, которые столько раз видел на уличных ярмарках, где стулья и столы вместе со стоящими на них тарелками, стаканами и скатертями были прибиты к потолку, а люстры торчали вверх прямо из пола, вызывая в первую минуту ощущение дезориентации и легкое головокружение, когда мозг пытается сообразить: то ли он сам перевернут вверх ногами, то ли весь окружающий мир перевернулся. Здесь, в этом коридоре, конечно, не было ничего подобного, но уже одного того, что двери располагались под потолком, а трубы с лампами аварийного освещения змеились по полу, было достаточно, чтобы голова пошла кругом.
Когда первоначальное замешательство прошло, Алекс двинулся вперед и шагнул в коридор. Не пройдя и шага, он почувствовал, что падает в пустоту, увлекаемый тяжестью свинцовых башмаков, и, пролетев с полметра, с проклятьем рухнул на колени, поняв свою глупость. Он еще полностью не уразумел, что мир вокруг него повернут с ног на голову, а потому не вспомнил, что верх — теперь низ, а потолок коридора и крышка трюма — теперь уже пол. Это было все равно, что спускаться по лестнице в полной темноте и, уже упав, понять, что кто-то сломал две нижних ступеньки.
К счастью, они находились под водой, и это смягчило удар. Со всем возможным достоинством, какое позволяло водолазное облачение, Алекс снова поднялся на ноги и повернулся к Маровичу, подняв вверх большой палец и показывая, что у него все отлично. Впрочем, он ничуть не сомневался, что напарник загибается от хохота в своем скафандре, и на этот раз от души порадовался, что для водолазов пока не изобрели громкой связи. А потом Алекса снова встретил темный коридор, и он, как слепой, двинулся по нему вглубь корабля, направляя фонарик то влево, то вправо и внимательно осматривая все вокруг при помощи слабого, размытого лучика света.
План поиска, который они намечали, сидя за столом кают-компании и изучая чертежи «Фобоса» с чашкой кофе в руках, казался чертовски очевидным и простым. Нужно было всего-навсего добраться до палубной надстройки, проникнуть на мостик и в радиорубку и тщательно обыскивать их, пока не найдется это самое заветное устройство.
К сожалению, как всегда, в действительности все оказалось несколько сложнее.
Сейчас казались совершенно бессмысленными попытки Алекса несколько часов назад запомнить расположение различных отсеков корабля. Мало того, что сам корабль мирно покоился кверху килем, так было еще катастрофически темно. Тусклый свет, преодолевший тридцатиметровый слой воды, едва просачивался сквозь иллюминаторы, не говоря уже о мириадах всякой дряни — обрывках бумаги, ткани, обломках дерева — снежным вихрем вздымавшихся вверх при каждом шаге и мешавших разглядеть что-либо вокруг.
Тем не менее, несмотря ни на что, они медленно, но верно продвигались вглубь корабля, пока не наткнулись на стальной трап, ведущий на капитанский мостик. Плохо было то, что трап, на чертеже ведущий вверх, на перевернутом вверх днищем корабле превратился в многоскатную крышу над более чем двухметровой пустотой, куда им предстояло спуститься. На этот раз водолазы предусмотрительно захватили большие сумки с инструментами и пятиметровую веревочную лестницу. Один конец лестницы они привязали морским узлом к поручню трапа, а к другому концу прикрепили гаечный ключ, чтобы лестница не всплыла, и бросили ее вниз, готовые спуститься.
Длина шлангов проблем не представляла, они как раз предназначались для подобных работ, и тем не менее, водолазам приходилось быть крайне осторожными. Если случайно шланги порежутся обо что-то острое или перегнутся под недопустимым углом, или окажутся зажатыми совсем некстати закрывшейся за ними стальной дверью, воздух перестанет поступать, и смельчакам настанет конец, они окажутся неотъемлемой частью потерпевшего крушение корабля.
Спустившись по трапу, они выбрались на верхнюю палубу корабля, в передней части которой должна была находиться рубка.
Если не брать в расчет неудачное начало и постоянно запотевающие от дыхания стекла скафандровых шлемов, все шло как по маслу. С момента погружения не прошло и двадцати минут, а Алекс уже добрался до задраенного люка с какой-то металлической табличкой и непонятным словом, написанным вверх ногами. Кажется, он находился уже на капитанском мостике «Фобоса». Все оказалось так легко, что Райли счел забавным, вернувшись на «Пингаррон», приукрасить погружение какой-нибудь выдуманной опасностью, чтобы оживить рассказ некой волнующей кровь изюминкой.
Механизм еще не успел заржаветь, так что Алексу не составило труда повернуть штурвал замка — хотя, перевернутый вверх ногами, он теперь находился выше его головы — и, с силой уперевшись обеими руками, открыть стальной люк. Как он и ожидал, его глазам предстала безжизненно пустая рубка, и голова у него снова на миг закружилась при виде инструментов и консолей, свисавших с потолка, подобно фантастическим сосулькам.
Осторожно, чтобы не споткнуться, он взобрался на раму люка и одним прыжком преодолел порог. Оказавшись в самом центре того, что прежде было потолком рубки, он огляделся, раздумывая, с какой из гор мусора, лежащих по углам, начать поиски. Все тяжелые предметы, не привинченные к полу, а также навигационные карты, бумаги и книги, насквозь пропитавшись водой, словно фантастические воздушные шары плавали в беспорядке, особенно много всевозможных предметов, от стульев до обуви, собралось в верхней части, вокруг нескольких воздушных камер.
Несмотря на весь этот хаос, с первого взгляда было ясно, что рубка «Фобоса» гораздо больше рубки «Пингаррона» и к тому же оснащена новейшими приборами и приспособлениями по последнему слову техники, и среди прочего — множеством индикаторов, которых Алекс никогда прежде не видел, видимо, они предназначались для управления торпедами под палубой. Большие иллюминаторы, по большей части разбитые, казались квадратными ртами, скалившимися острыми неровными зубами. Алекс подумал, что не мешало бы убрать с пола стекла, поскольку малейшее повреждение экипировки повлекло бы фатальные последствия.
Не теряя времени даром, он подошел к ближайшей куче мусора, опустился перед ней на колени, закрепил фонарь на груди и начал осторожно разгребать. В эту минуту за спиной послышались шаги Маровича по тому, что прежде было стальным потолком рубки. Райли обернулся, указав ему на такую же кучу в противоположном углу, и наемник, поняв просьбу капитана, принялся за дело.
Алекс осторожно, стараясь не взбаламутить воду, разгребал кучу, откладывая в сторону не представляющие интерес предметы. Это было нелегко — в жестком скафандре и огромных резиновых перчатках он чувствовал себя неуклюжим как обезьяна, играющая на рояле. Несмотря на все старания, вода все больше мутнела, вверх поднимались обломки каких-то деревяшек и обрывки бумаг, еще больше осложняя работу.
Разобрав первую кучу, Алекс не спеша перешел к следующей, прямо под штурвальным колесом. Осторожно продвигаясь вперед, он подумал, что беда объединила вещи, равно как и людей, словно и те, и другие искали себе подобных после бомбардировки или крушения, чтобы не оставаться один на один с бедой.
