Янтарная комната (ЛП) - Конзалик Хайнц (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации .TXT) 📗
— С пожилыми хуже.
— Конечно! У тебя, видимо, уже достаточный опыт, да? — «Коричневая» сестра подала Яне руку и показала на боковую дверь. — Иди туда… там у нас контора. Там тебе будет удобнее и никто не будет отпускать мерзкие шуточки. Надо же, с Ленинградского фронта! Как там дела?
— Много раненых.
— Понятно. Сами видим, когда санитарные поезда проходят мимо. В газетах и по радио об этом молчат И это хорошо. Мы все равно победим.
— Верно, — согласилась Яна, но к горлу подступил комок.
— Фюрер позаботится.
— Какое счастье, что у нас есть фюрер…
Яне с трудом далось это предложение. Она взяла свою сумку и пошла в контору. У стены стояли два кресла, в которых крепко спали две усталые медсестры. Они не проснулись при появлении Яны. После десяти часов на ногах спишь как убитый.
Она села рядом с письменным столом, заваленным бумагами, подпёрла голову руками и задумалась над тем, как поступить. Возможности было две: где-нибудь спрятаться и жить нелегально, рассчитывая на форму медсестры, или отметиться в больнице и устроиться официально. «У меня только двести марок, — подумала она. — Их хватит ненадолго. Надо платить за жильё и ещё на что-то жить. Я же не могу всё время ходить от одного общежития к другому, как будто собираюсь уезжать. Такая игра долго не продлится. И что дальше?»
Её взгляд остановился на пачке бумаг. Слева лежала стопка бланков, и Яна прочитала жирный заголовок:
«Свидетельство об участии в боевых действиях».
Её как током ударило. Она окинула взглядом двух спящих медсестёр, пододвинула бумаги поближе и увидела, что документ не заполнен. Подпись и печать там стояли, осталось списать только фамилию и дату.
Она быстро прочитала текст. То, что надо. Фамилия, дата рождения, домашний адрес, номер паспорта и служебные отметки. Такой документ снял бы все вопросы, с ним она могла чувствовать себя в безопасности.
Яна торопливо вытащила один лист из стопки, снова посмотрела на спящих медсестёр и специально пошуршала, но они не проснулись. Она взяла авторучку и заполнила документ печатными буквами. Пишущую машинку она использовать не решилась, чтобы не разбудить спящих.
Она сложила заполненный документ и засунула в сумку. Облегчённо вздохнув, она откинулась на спинку стула и ненадолго закрыла глаза.
В таком положении, с откинутой головой и закрытыми глазами, и застала её заведующая миссией, когда заглянула в контору.
— Устала? — спросила она. — Ты давно в дороге?
— От Пушкина до Кёнигсберга три дня и ещё полночи.
— За твоей спиной стоит электрочайник, кувшин с водой и пакет кофе. Настоящий зерновой кофе. Завари себе покрепче. Это не какой-нибудь мукефук [7].
— Спасибо.
«Что такое «мукефук»? — подумала Яна. — Ещё одно слово, которого я не слышала».
Заведущая снова ушла в зал для прибывающих раненых и закрыла за собой дверь. Обе медсестры так и не проснулись. Яна не стала делать кофе, а подождала, когда в контору зашли две медсестры, поздоровались с ней и заварили полный кофейник. С жадностью и огромным удовольствием она выпила две чашки.
— Да, это не мукефук! — схитрила она.
Одна медсестра кивнула и осторожно отпила глоток.
— Его делают из ячменя, а не из кофейных зёрен — сказала она. — Деньги нужны на оружие. После войны мы будем купаться в кофе.
— Это точно! — кивнула Яна. Значит, мукефук — это заменитель кофе. Из обжаренных злаков. Об этом надо знать, раз теперь я стала немкой. — А откуда у вас кофейные зёрна?
— Связи… — молодая медсестра засмеялась и сделала еще один глоток. — Связи решают всё. Надо только всё устроить.
Яна засмеялась, как будто всё поняла. Надо еще кое-чему научиться — находить связи, то есть доставать из-под полы, потому что обычным способом этого больше не достать. Мукефуком они называют заменитель кофе, а слабое пиво называют «уринолом» или «писсолином». Этих слов нет ни в одном немецком словаре. Но знать их надо, иначе пропадёшь. Сколько ещё таких слов придется выучить?
Время шло быстро. Несмотря на крепкий кофе, Яна задремала, а потом и крепко заснула, сидя на стуле. Лишь когда кто-то начал её трясти, она вскинула голову. Перед ней стояла знакомая «коричневая» сестра.
— Можешь опоздать на трамвай, — засмеялась она. — Первый трамвай скоро отправится. Если хочешь на него успеть, то беги… Остановка напротив главного входа.
— Спасибо! — Она вскочила и схватила сумку. — Ваш кофе я запомню надолго.
Она помедлила, поцеловала медсестру в щёку и побежала.
Трамвай был пуст. Только в передней части вагона сидела группа рабочих, они курили, обсуждали военные сводки за предыдущий день и заключали пари, когда захватят Ленинград и Москву. Лишь один из них сказал «Никогда!», и все остальные его освистали.
Остановка «Городская больница».
Яна вышла и долго смотрела на стены и окна больницы. К своему приключению она готовилась основательно. Михаил Вахтер где-то достал «Руководство для медсестёр» на русском языке, которое она тщательно прочитала, выучила наизусть основные понятия и перевела на немецкий.
Сначала она овладела теорией, а потом упражнялась на Вахтере, изображающем тяжелобольного. Она научилась ухаживать за лежачими больными, знала как подкладывать утку, менять повязку, мыть раненого, проверять пульс, а на своей старой кукле научилась делать уколы.
— Этого должно быть достаточно, — сказал позже Вахтер. — Большего от тебя не потребуется. Тебя не будут привлекать к работе в качестве операционной сестры. Ты будешь раздавать таблетки, менять постельное бельё, делать уколы в задницу, в вену их делают врачи или старшие медсёстры, помогать больным делать первые шаги, разносить еду, кормить тяжелораненых, измерять температуру… Для тебя это не составит труда. И говори как можно больше на немецком, Яночка… Некоторые выдают себя словами больше, чем делами. Гляди в оба. Ты должна учиться, учиться, всё время учиться, и станешь как настоящая медсестра.
Она сделала над собой усилие, перешла улицу и оказалась у въезда санитарных машин. Дверь приёмного отделения освещали лишь две мутные лампочки. Всё здание было погружёно в тишину.
Дверь была закрыта, слева в стене виднелась кнопка звонка. Яна нажала, ничего не услышала и нажала ещё три раза. В большом зале приёмного отделения загорелся свет, к двери подошел заспанный санитар, широко зевая.
— Что там еще? — проворчал он. — Иду, иду! У вас что, Кох в «санке»?
Потом он увидел медсестру из Красного Креста, симпатичную куколку, лакомый кусочек для врачей.
«Санка, — сразу подумала Яна. — Что это означает?»
— Я не санка! — сказала она смело.
— Уж конечно не санка. — Санитар улыбнулся, шагнул в сторону и позволил Яне войти. — Было бы жалко, если бы ты выглядела, как санитарная машина.
Значит, «санкой» называют санитарную машину. Ещё одно важное слово. Яна подождала, пока санитар закроет дверь, и осмотрелась.
Голые стены, чистый пол, покрытый линолеумом, запах дезинфекции, ряд дверей, носилки на колёсах вдоль стен, две смотровых, два кресла-каталки.
Санитар отошёл от двери и улыбнулся Яне.
— Ну-ну, натрахалась, а теперь тайно крадёшься через заднюю дверь. Хорошо провела время? — Он засмеялся, когда Яна посмотрела на него ничего не понимающим взглядом, и обнял её за плечи. Она не знала, терпеть ли это, или оттолкнуть его. — И не хлопай глазками, как невинный ангелочек. Беги скорей в кровать, пока тебя ночной дежурный не застукал.
— Я должна отметиться у старшей сестры, — произнесла Яна заученный текст.
— Сейчас? В полшестого? — Он внимательнее оглядел Яну и заметил у неё большую сумку. — О господи, так ты новенькая? И должна отметиться?
— Да. Сразу после прибытия.
— Откуда ты приехала?
— С фронта. Из-под Ленинграда.
— Ну и дела! Ленинград? Прямо с передовой?
— Да. С главного перевязочного пункта.
— А почему к нам?
— Я болела. Тиф. Здесь я должна немного поправиться… и, конечно, поработать. Мне выдали командировочное предписание.
