Сын Портоса - Магален (Махалин) Поль (библиотека книг txt) 📗
— Очень хорошо, — сказал он, прерывая министра. — Завтра на совете мы постараемся исправить это зло.
Королева между тем не прикасалась к картам; как и остальные присутствующие, она, затаив дыхание, ожидала какого-то важного события.
В воцарившемся молчании госпожа де Монтеспан, отделившись от группы приверженцев, двинулась через зал твердой походкой, столь гармонирующей с ее великолепной фигурой. Взгляд маркизы окидывал наблюдавших за ней с гордым презрением к врагам, из которых на три четверти состояло собрание. Подойдя к карточному столу и поклонившись королеве со смирением, чересчур глубоким, чтобы не казаться ироническим, она промолвила с высокомерным спокойствием:
— Ваше величество позволит мне сообщить о решении оставить двор и удалиться в свое владение Кланьи?
— Моя дорогая маркиза, — ответила дочь короля Филиппа IV, [47] пытаясь смягчить звучавшую в ее голосе и отразившуюся на лице радость, — я не имею права препятствовать вашим желаниям. Это король может задержать или запретить ваш отъезд. Нет сомнения, что его величество, с кем вы, должно быть, советовались до меня, сообщит свою волю, и я соглашусь с любым его решением.
Маркиза снова присела в реверансе с тем же бесстрастным спокойствием. Не переставая улыбаться, она сделала шаг назад, когда королева попросила ее задержаться. Фаворитка остановилась, охваченная внутренней дрожью; она инстинктивно чувствовала, что должно произойти нечто неприятное.
— Мне упомянули, — продолжала Мария-Терезия, — о благородной сироте — молодой даме, которую вы любезно рекомендовали щедрости его величества. Хотелось бы сделать что-нибудь для нее. Здесь ли эта мадемуазель дю Трамбле?
— Она здесь, — энергично откликнулся Людовик и указал на Аврору, сразу же ставшую предметом всеобщего внимания.
— Подойдите ближе, мадемуазель, — позвала королева, и взволнованная девушка повиновалась.
Румянец исчез с лица маркизы. Она резко отпрянула, взгляд ее перебегал от Авроры к монарху.
— Ваше величество! — запинаясь, проговорила маркиза. — Благодарение небу, мадемуазель дю Трамбле не нуждается в помощи…
— С этого момента — нет, — холодно ответила Мария-Терезия, — ибо теперь она в моем штате. Мадемуазель займет вакантное место, принадлежавшее госпоже д'Эгперс, и завтра будет введена в эту должность хозяйкой дома.
Фаворитка молчала, ибо с королевой не спорят. Но горящие глаза на бледном лице смотрели злобным взглядом раненой гадюки.
Тем временем Аврора, удивленная неожиданной милостью и смущенная всеобщим вниманием, преклонила колени перед королевой и пробормотала:
— О, что я сделала, заслужив такую честь?
— Встаньте, дитя мое, — сказала королева, протягивая девушке руку, чтобы помочь ей подняться, — и успокойтесь. Мне сказали, что ваш отец не оставил наследства, хотя он долго и преданно служил короне. То, что я вам пожаловала с согласия и по инициативе короля, не милость, как вы, возможно, думаете, а уплата долга. Герцогиня, — сказала она, обращаясь к госпоже де Монтозье, своей старшей придворной даме, — поместите у себя мадемуазель дю Трамбле, покуда мы не поселим ее в апартаменты, которые вы для нее приготовите.
Маркиза де Монтеспан приблизилась к Людовику, глаза ее метали молнии.
— Отлично проделано, государь, примите мои поздравления, — прошипела она, почти не разжимая зубов. — Но игра не кончена — у меня еще имеются карты!
Отразившееся на лице короля изумление едва ли было искренним.
— Право, я не понимаю вас, — сказал он. — Разве вы не умоляли меня позаботиться об этой бедной девушке? Разве я не удовлетворил вашу просьбу, поместив ее под покровительство королевы?
Игра в карты возобновилась. Мария-Терезия улыбалась, хотя она проигрывала, так как, в отличие от знатных дам того времени, не умела передергивать. Августейший супруг украдкой бросил на нее одобрительный взгляд. Все присутствующие согласились, что пренебрегаемая королева на сей раз проявила здравый смысл, достоинство и великодушие. Они отметили также красоту, скромность и непринужденность вновь прибывшей, сразу же проникшись к ней симпатией.
Госпожа де Монтеспан была посрамлена, но она не принадлежала к тем противникам, кто сдается при первом же поражении. Подавив гнев, она спрятала злобу под броней гордости.
Тем временем король приблизился к Авроре, которую никто не поздравлял, так как она не была известна никому из присутствующих.
— Ну, — осведомился он, почтительно приветствуя ее, — вы удовлетворены, мадемуазель?
Девушка произнесла несколько слов благодарности, но Людовик быстро прервал ее.
— Вы должны благодарить не меня, а вашего друга, чьи горячие просьбы снабдили меня средством возместить забывчивость, ставшую виной.
Он отступил в сторону, и глазам Авроры предстал бывший ваннский епископ.
— Шевалье д'Эрбле! — воскликнула мадемуазель дю Трамбле.
— Испанский посол, герцог д'Аламеда, — улыбаясь, поправил ее старый вельможа. — Не обещал ли я вам в «Золотой цапле», что вы увидите меня снова?
Аврора с изумлением смотрела на него.
— Значит, этой честью я обязана вам? — пробормотала она.
Арамис взял ее руку с елейностью прелата и поцеловал с галантностью мушкетера.
— Я ваш покорнейший слуга, ваш друг, если вы считаете меня достойным этого титула, и ваш лекарь, если вам запомнился мой опыт на сомюрской дороге.
— Разве я могу такое забыть?
— Во всяком случае, в настоящее время я запрещаю любые выражения благодарности. Они будут позволены вам позднее, когда я сделаю для вас все, что намерен. — Это обещание герцог произнес с несколько странной интонацией. — Тем временем, — закончил он, понизив голос, — позвольте просить вас оказать мне честь, удостоив на несколько минут — не здесь и не этим вечером — личной беседы. Это не может представлять для вас никакой опасности, учитывая мой возраст.
Немного подумав, мадемуазель дю Трамбле решительно ответила:
— Монсеньер герцог, я буду счастлива побеседовать с вами, так как у меня есть к вам просьба.
— В самом деле?
— Великодушная поддержка, которой вы удостоили меня и которую предлагаете оказывать и в дальнейшем, пробуждает во мне смелость доверить вам секрет, мучающий меня и переполняющий горем.
Теперь пришла очередь герцога с удивлением смотреть на нее. Аврора в отчаянии опустила голову.
— Увы, — вздохнула она, — несмотря на милости, ниспосланные мне Провидением, моя душа полна печали.
— Неужели это возможно?
— Вы можете избавить меня от неведения и сомнений, которые меня убивают.
— Распоряжайтесь мной, как хотите, дорогое дитя! — Приложив палец к губам, Арамис продолжал: — Сейчас не время и не место доверять друг другу тайны, когда все вокруг наблюдают и слушают. Я понял, — добавил он, — что вы будете проживать у старшей придворной дамы, покуда вам не предоставят личные апартаменты. Королева встает поздно, так что я загляну к вам завтра утром.
Когда Арамис встал и поклонился, чья-то рука опустилась на его плечо. Это был король, возвратившийся после обхода зала и раздачи комплиментов, именуемых «придворной святой водой».
— Господин герцог, — сказал он, — я должен буду сообщить вам кое-что завтра, после того, как покину государственный совет.
Мадемуазель дю Трамбле поселили в особняке Монтозье, скромном снаружи, но с большими, красивыми и изящно меблированными апартаментами. Одна из комнат на первом этаже была предоставлена ей для приема испанского посла. Аврора сидела на диване, опершись локтем на подушку и поддерживая рукой опущенную голову. Глаза ее были заплаканны. Казалось, у нее нет причин для печали. В один день, без всяких усилий, она достигла предела мечтаний каждой дамы Франции — королевской милости!
Деревенская девушка без денег и влияния, сражающаяся с судьбой за существование своих родных и свое собственное, она была представлена при дворе, получила место в штате дам королевы, король оказал ей гостеприимство, мужчины кланялись ей, а дамы начинали завидовать. Все это выглядело сном!
47
Филипп IV Габсбург (1605–1665) — с 1621 г. король Испании.